Изабелла Баварская - Александр Дюма

Одетта печально улыбнулась, чуть заметно сжала руку короля и закрыла глаза. Вскоре по тому, как ровно она дышит и как спокойно вздымается ее грудь, король понял, что она заснула.

Карл, стараясь не двигаться, смотрел на бледное лицо, принадлежащее уже другому миру, и только яркие губы и биение сердца указывали, что слабый огонек жизни еще теплится в груди Одетты. Время от времени по ее истомленному телу пробегала судорога, и вслед за тем на лбу выступал холодный пот. Приступы стали повторяться чаще; из груди вырывались глухие стоны, слабые, едва различимые вскрики — Одетта бредила, и Карл разбудил девушку.

Она открыла глаза, ее помутневший взгляд бессмысленно блуждал по комнате, задерживаясь то на одном, то на другом предмете, наконец он остановился на короле, и, узнав его, Одетта радостно вскрикнула:

— О, вы здесь, ваше величество! Так это был только сон, мы с вами еще не расстались?

Карл прижал ее к своему сердцу.

— Представьте, — продолжала она, — едва я смежила веки, как ангел опустился на изножие моей кровати. Над его головой сиял золотой нимб, за спиной были белые крылья, а в руках — пальмовая ветвь. Он кротко посмотрел на меня и сказал: «Я пришел за тобой, Бог позвал тебя к Себе». Я сказала ему, что вы держите меня в своих объятиях и я не могу вас покинуть. Тогда он коснулся меня пальмовой ветвью, и мне почудилось, будто у меня тоже выросли крылья. А потом все смешалось, и вот уже я бодрствую, а вы спите. Ангел поднялся, а я последовала за ним, держа вас в руках, и мы вместе плыли к небу. Меня охватил восторг, я была сильная и легкая, мне легко дышалось; но вот вы сильнее стали оттягивать мне руки, я продолжала лететь, однако дышать мне было все труднее, я задыхалась. Я попробовала вас разбудить, но не смогла — вы крепко спали; я пыталась кричать в надежде, что вы услышите меня, но крик застрял у меня в горле, я обратила к ангелу молящий взор, но он стоял во вратах Неба и приглашал меня последовать за ним. Я хотела ему сказать, что не в силах больше двигаться, я задыхаюсь, что это не вас я держу на руках, а целый мир, но ни слова, ни звука не вырвалось из моих уст, руки у меня затекли, вот-вот я выроню вас; еще два взмаха крыльями — и я дотянусь до ангела; последним усилием я протянула руку, чтобы коснуться складок его платья, но моя рука погрузилась в нечто бесформенное, лишенное упругости, в пар; а рука, которой я держала вас, упала, точно неживая, и вы стремительно полетели вниз. Я закричала… и вы разбудили меня, благодарю, благодарю.

Она прижалась губами к щеке Карла и, упав без сил под бременем только что пережитого, снова закрыла глаза и уснула.

Король не спускал с нее глаз, страшась, как бы ее опять не начали мучить кошмары. Но вот комната у него перед глазами покачнулась, окружавшие его предметы словно завертелись. Стул, на котором он сидел, пошатнулся; Карл хотел подняться, открыть окно, прогнать одурь, но побоялся разбудить Одетту, которая спокойно спала в его объятиях, кровь в ней успокоилась, губы слегка побледнели, — два часа отдыха могли вернуть ей силы. И он не посмел шевельнуться. Чтобы не поддаться наваждению, он прижался щекой ко лбу Одетты, прикрыл глаза, еще некоторое время видел какие-то странные, неопределенной формы предметы, оторвавшиеся от земли и плавающие в воздухе; затем их заволокла сверкающая дымка, потом и искры пропали, все остановилось, настала ночь и тишина — он заснул.

Через час он проснулся от ощущения холода у щеки, к которой прижалась головой Одетта. Девушка давила на него всей тяжестью своего тела. Карл хотел поудобнее положить ее на кровати. Щеки Одетты были бледнее обычного, краска сбежала с ее губ; он склонился над нею и не почувствовал дыхания. Страшный крик вырвался из его груди, и он стал осыпать лицо девушки поцелуями.

Жанна и врач вбежали в комнату, бросились к кровати: она была пуста, они огляделись вокруг — в углу сидел Карл и прижимал к себе тело девушки, закутанное в простыни. Глаза Одетты были закрыты, глаза Карла широко открыты и устремлены в одну точку; Одетта была мертва, Карл — безумен.

Короля отвели в Сен-Поль; он ничего не помнил, ничего не чувствовал и, как ребенок, позволял делать с собой все что угодно. По дворцу тотчас же распространился слух о несчастье, постигшем короля, — все приписывали это ночным ужасам. Королева узнала о случившемся, возвращаясь с улицы Барбет, где она занималась меблировкой небольшого домика. Она быстро вошла в комнату короля; тот сидел, уставившись в одну точку, но едва его взгляд упал на лилии, украшавшие платье королевы, как в нем вновь поднялась давняя ненависть к этой эмблеме королевской власти. Испустив крик, подобный рычанию льва, он выхватил из ножен меч, который неосторожно оставили у его кресла, и бросился к жене, намереваясь нанести ей удар. Королева, которой страх придал мужества, схватилась голыми руками за гарду рукоятки, но Карл с силой потянул меч к себе, и лезвие скользнуло между рук Изабеллы. Брызнула кровь, королева, громко крича, кинулась к дверям и, столкнувшись у порога с герцогом Орлеанским, протянула к нему пораненные руки.

— Что это? — вскричал герцог, бледнея. — Кто нанес вам эти раны?

— Его величество — он более безумен и дик, чем когда-либо! — воскликнула Изабелла. — Он хотел убить меня, как недавно хотел убить вас. О Карл, Карл! — продолжала она, повернувшись к королю и простирая к нему окровавленные руки. — Эта кровь падет на твою голову: проклятие тебе, проклятие!

ГЛАВА XII

К этому времени крестоносцы перешли Дунай и вступили в Турцию; они победоносно прошли по стране, города и укрепленные замки сдавались без боя, и не нашлось никого, кто оказал бы сопротивление мощной армии. Они пошли к Никополю и осадили его; одна за другой следовали жестокие атаки — город не знал передышки. Баязета и духу нигде не было, и король Венгерский уже слал послание сеньорам Франции — графам Неверскому, д’Э, де Ла Маршу, де Суассону, сеньору де Куси, баронам и рыцарям Бургундии.

«Высокочтимые сеньоры! — говорилось в них. — Благодарение Богу, удача сопутствовала нам и на этот раз, ибо мы славно воевали, мы обратили в прах могущество Турции, последним оплотом которой стал этот город: я не сомневаюсь, что мы одолеем и его. По моему разумению, нам не следует продвигаться дальше в этом году; если на то будет ваша воля, мы свернем наши действия и удалимся в принадлежащее мне королевство Венгерское, которое располагает бессчетным количеством крепостей, укрепленных городов и замков и готово принять вас. Этой зимой мы употребим наши усилия для подготовки к грядущему лету; мы отпишем королю Французскому, в каком состоянии наши дела, и будущей весной он пошлет нам новые силы. Возможно, узнав, как далеко мы продвинулись в наших делах, он и сам пожелает принять в них участие, ибо, как вам известно, он молод, силен духом и любит ратный труд. Но будет он с нами или нет будущим летом — да ниспошлет нам Бог Свое благословение, — мы выгоним неверных из Армении, перейдем пролив Святого Георгия[19] и войдем в Сирию, с тем чтобы освободить порты Яффу и Бейрут, завоевать Иерусалим и всю святую землю. Если же суданец опередит нас, то быть бою».