Смерть как сон - Грег Айлс

– Как настроение? – бросил Кайсер.

– О чем вы там совещались? – вопросом на вопрос ответила я.

– Да так, пустяки. Просто большим боссам захотелось лишний раз показать, кто тут хозяин. Замдиректора ФБР и прокурор уже уехали. Они хотели повидаться с вами, но я сказал, что вы не в том состоянии духа. И вообще не особенно жалуете юристов.

– И они испугались? Решили не связываться?

Кайсер усмехнулся:

– Ладно, это все лирика. А тем временем у нас появились четверо подозреваемых. Все они были здесь в тот день, когда в Нью-Йорке загнулся Вингейт. Сейчас вы пройдете инструктаж. А после… а после я хотел бы поговорить с вами наедине. Почему бы нам не поужинать вместе, а? Как вы на это смотрите?

– С удовольствием. Венди позовем?

Кайсер нахмурился.

– Этот вопрос я беру на себя. Итак, вперед!

Мы быстро прошли в конференц-зал, поразивший меня своими размерами и оформлением. Честно говоря, я ожидала увидеть нечто вроде кабинета большого начальника – длинный стол, ряды стульев, внушительного вида черное кресло для председательствующего, графины… Мы же оказались чуть ли не в бальном зале с окном во всю стену и грандиозным видом на озеро Поншартрен, скрытое в сумерках, но подсвеченное огнями моста. Вдоль окна тянулся стол, который был гораздо длиннее и массивнее, чем я ожидала. Вместо стульев высились грандиозные офисные кресла, словно сделанные для баскетболистов, и на спинке каждого красовалась эмблема ФБР. За столом сидели Дэниел Бакстер, инспектор Боулс, доктор Ленц и начальник местных штурмовиков Билл Грэнджер. Стол был завален бумагами, пластиковыми кофейными стаканчиками и бутылками с недопитой минералкой.

Кайсер опустился в кресло рядом с Грэнджером, а я – с Кайсером. Бакстер, Боулс и Ленц оказались напротив. Бакстер выглядел неважно, но настроен был решительно, словно капитан шхуны, который трое суток напролет боролся со штормом и наконец вырвался на спокойную воду вблизи долгожданной суши. Когда он заговорил, я сразу заметила, что он слегка охрип:

– Мисс Гласс, поздравьте нас, в последние восемь часов мы серьезно продвинулись вперед в нашем расследовании. Как вы уже знаете, собольи щетинки привели нас на порог кафедры современного искусства Туланского университета. При активном содействии ректора нам удалось установить, что последние три заказа на кисти делал Роджер Уитон, художник и преподаватель колледжа Ньюкомб, входящего в состав университета.

– Знакомое имя…

– Уитон – один из самых известных современных художников в США. Ему пятьдесят восемь, и он перебрался в Новый Орлеан лишь два года назад.

– Ну правильно, он перебрался, а через шесть месяцев исчезла первая женщина, – сообщил Билл Грэнджер, словно для всех это была новость.

Бакстер бросил на него быстрый взгляд, призывая к молчанию, и так же хрипло продолжил:

– Уитон родился и вырос в Вермонте и, если вычесть четыре года службы в морской пехоте, всю жизнь прожил между Вермонтом и Нью-Йорком. В последние десять лет его донимали предложениями о переезде разные учебные заведения со всех концов страны, но он предпочитал и дальше оставаться в тени и неизменно отвечал отказом. Туланцы даже удивились, когда два года назад он вдруг принял их приглашение.

– А что это он так?

– Мы об этом еще поговорим, а пока… Проблема в том, что Уитон заказывал собольи кисти не только для себя. Под его научным руководством работают три аспиранта. Они вместе почти с первого дня его пребывания в Туланском университете. Двое, мужчины, приехали с ним из Нью-Йорка, а еще одну он взял уже здесь – она уроженка Луизианы.

– Выходит, среди подозреваемых есть и женщина?

– Она имела доступ к кистям. К тому же не забывайте, что по крайней мере в последнем случае неизвестный похититель пользовался электрошокером. Так что все возможно.

Я недоверчиво хмыкнула.

– Вы говорите, что Уитон перевез сюда двух аспирантов из Нью-Йорка?

– У вас хороший слух. Как я уже сказал, все университеты страны мечтали заполучить его к себе. Для туланцев он стал настоящим подарком, и они на радостях выдали ему полный карт-бланш в том, что касается набора аспирантов. Уитон также читает лекции студентам. В его лекционной группе более пятидесяти человек. Теоретически каждый из них также мог иметь доступ к кистям. Но я предлагаю пока их не трогать, иначе мы распылим свои силы. Главная цель – Уитон и трое его аспирантов.

– Когда мы с ними поболтаем?

– Завтра. Со всеми, но по отдельности. Необходимо предотвратить возможность сговора между ними. Но прежде чем мы перейдем к деталям, я хотел бы еще раз напомнить о зоне нашей ответственности. Обычно следственная группа ФБР, которую я возглавляю, выполняет функции консультанта городских властей и полиции. Собственно, мы не проводим никаких следственных действий, а лишь разрабатываем их план. А с самими подозреваемыми работает полиция. Допросы, обыски, аресты – их хлеб. Но наш случай особый. Похищений совершено много, и конца им не видно. Поэтому нам предоставлено больше полномочий.

– Понимаю… – пробормотала я, хотя пока еще ничего не понимала.

– В Новом Орлеане в силу объективных обстоятельств сложилась ненормальная ситуация. Здесь слишком много разных служб, каждая за что-то отвечает, и зоны ответственности часто пересекаются. Дела о похищениях лежат в семи разных полицейских департаментах, в общей сложности свыше двух десятков детективов пытаются вести это расследование, хотя среди них очень немного специалистов по убийствам, а тех, кто работал с серийными преступлениями, еще меньше. Так случилось, что нам доверена руководящая роль во всем этом бедламе. И возложена она на нас потому, что у нас есть вы, мисс Гласс. Не буду скрывать, допрашивать подозреваемых рвутся все. Но козырь – а это вы – есть только у нас.

– Спасибо.

Бакстер нахмурился, заподозрив издевку в моих словах, но продолжил:

– Кроме того, именно нам удалось собрать довольно много картин из серии «Спящие женщины» в Национальной галерее. Полиции это было бы не по силам. В сложившихся обстоятельствах было принято решение, что работать с подозреваемыми будут все, но мы – раньше других. Все четверо находятся под негласным наблюдением с того самого момента, как мы установили их возможную причастность к похищениям. Но право первой ночи принадлежит нам. На нас лежит огромная ответственность, прошу всех четко уяснить это. Почти все похищенные женщины происходят из весьма состоятельных и уважаемых семей. Скажем, одна из туланских студенток – дочь федерального судьи из Нью-Йорка. Пока мы будем допрашивать Роджера Уитона, полиция Нового Орлеана проведет у него дома обыск. В эту самую минуту наши аналитики перетряхивают всю его биографию. На настоящий момент ни у кого из этой четверки нет твердого алиби в отношении последнего похищения. Все четверо были на открытии местного Музея искусств до половины восьмого вечера. Это установлено точно. Но что они делали дальше, мы не знаем. – Бакстер буравил меня взглядом. – Завтра, мисс Гласс, мы выдвинем вас на острие атаки. Наша задача – поразить цель. Если этого не случится, мы, возможно, лишимся единственного шанса застать неизвестного злоумышленника врасплох. Если он среди них, а мы его завтра не расколем, это даст ему преимущество перед нами в дальнейшем.

– Понимаю. Перейдем к деталям.

Бакстер зашуршал разложенными перед ним бумагами.

– Итак, вкратце расскажу вам о всех фигурантах, – объявил он. – Джон, тебе это тоже будет интересно.

Инспектор Боулс поднялся и выключил в зале свет. В ту же минуту на дальней стене загорелся экран.

– Для начала посмотрим сразу на всех, – сказал Бакстер. – Будьте внимательны, может быть, кто-то из них покажется вам знакомым. Потом мы расскажем о каждом отдельно. Кстати, мисс Гласс, фотографии предоставлены оперативным отделом, который находится на этом этаже. Это так, для справки. – Бакстер откинулся на спинку кресла и буркнул в стоявший перед ним телефон громкой связи: – Том, давай общую.

На экране появились четыре фотографии. Я впилась в них взглядом, но мне это не помогло. Я не знала никого из этих людей. Мало того, увиденные лица обманули мои ожидания. Все, что я знала – или думала, что знала, – о художниках, было почерпнуто лишь из книг и фильмов. А под «аспирантами» я понимала молодых людей с беззаботными физиономиями. Ничего похожего на экране я не обнаружила.

Уитон. Очевидно, это был он. Самый старый на вид. В бифокальных очках. Похож на Макса фон Зюдова.[23] Суровое нордическое лицо и длинные, до плеч, седые волосы. Справа от него мужчина лет сорока – сорока пяти. Типичный громила: ввалившиеся глаза, взгляд исподлобья, густая щетина на щеках, нечесаная голова. Провалиться мне сквозь землю, если этот парень не просидел полжизни в тюрьме!