Гончая свора - Иван Граборов

     Для своего первого космодрома, построенного на рассвете истории Тал`Таллум, сурву потому резонно определили гору, сделав это просто напросто из-за просчитанной нецелесообразности её переработки. С того градостроительного решения, подтверждённого впоследствии планировщиком Гоно, на горе или возвышенности строится каждый их космодром. Часть традиции.

     Он по-прежнему внимательно следил. Виденный в иллюминатор экземпляр, в отличие от прочих, состоял из трёх круглых башенных ангаров, размещённых по привычному формату равностороннего треугольника, а не из стандартных шести. Его широкие входные пазы начинались у пика, бывшего входом в шахтный спуск до поверхности, и чередовались через каждые шестьдесят ярдов.

     Грузовая барка Кижтар, разметав чадившими отработанной плазмой разгонщиками единственное на сотни миль облачко, свободно зашла в отдельный, пятидесятый паз чистки и там же разгрузила пассажиров, сонливо потягивавших косточки после неизбежной тряски в перегрузочных койках.

     Звезда неумолимо шла к закату и наконец, спустя неполный местный день после высадки, они достигли цели.

     - Лим... - ощупывая пространство и чуть постанывая, неуверенно произнесла Рмун, сползая с его тёплой спины.

     Её по-настоящему лихорадило. Оставалось всего десять инъекций.

     - Я здесь, милая, я здесь. Облокотись на меня. Вот так.

     Он нежно подхватил её за талию и, взяв на руки, покинул старенького дозорного - светло-жадеитового окраса катер пограничной разведки, работавший на эфирном конверсере.

     Редкая развалюха, что и сказать: вилка руля покрылась окислившейся шелухой, сиденье изодралось, а одна задняя направляющая выхлопа вогнулась и теперь едва не касалась отсекающей решётки.

     Окончи дозорный службу пораньше и им бы идти целый день по Минному каньону. А это очень плохое место, гиблое. После войны за Тал`Иид, активированные болванки хиинских крушителей то и дело находят грунтдиеминевты, пребывающие сюда в поисках редких металлов. Эти разумы-созидающие, с трудом получившие разрешение у морионтской миссии на проведение работ, порой гибнут тут целыми группами, ведь криптофитовые пузырники хорошо скрывают убийственные творения разума-разрушающего, сделавшего этот некогда цветущий дом бесперспективным захолустьем.

     Подъём по высоким каменным ступеням возвышающегося монолита потребовал от Лима изрядного количества сил. Лёгкий ветерок остужал тепловое излучение вставшей в зените молодой звезды, словно призрак умершего бриза, гулявшего между ныне выпаренных рек Большого рукава. С высоты ему видна была одна безлюдная пустота планеты-святилища, располагающая к философским размышлениям.

     Сама природа на Тал`Иид тяготела к аскетизму. Каньоны вздымались вертикальными скалами к вечно безоблачной выси и всюду на них пестрели шлифованные борозды от гелий-неоновых лазеров, два века назад отражённых оптическими резонаторами хиинских кораблей с недосягаемой для защитников орбиты. Глубокие ямы и рытвины, напоминание ожесточённых наземных боёв, давно заполнились кислотной водой. По каньонам рос скудный кустарник, исходящий шипами колючек и бывший любимым лакомством длинношеих чавтисов, подбиравших опадающие шипы на свой жёлтый шестифутовый язык.

     Храм преклонения воздвигли на месте падения крупнейшего флагманского тасага хиинцев, вошедшего в историю под именем Еквендалл, вокруг единственного, чудом сохранившегося оазиса довоенной природы - девственного озерца дофмы, бывшего для большинства жителей Монн волшебной сказкой. Сразу за ним высился туманный Йакшум, овитый лентикулярными облаками и окружённый в углублённом круге пологого предгорья столпами мудрости, уже рассыпающимися, но до сих пор вращаемыми неизвестным природе механизмом. Таинственная гора двадцати первых, что до конца прошли с Нугхири по пути и сохранили верность своим идеалам, подвергшимся испытаниям, хранила много тайн. Геф-линия и любая иная аппаратура отказывались работать рядом с ней, толстые слои пород не поддавались точечным бурам орбитальных аппаратов, грунтдиеминевты лишь разводили руками над расчётами, а склоны изобиловали ядовитыми газами, выплёвываемыми из расщелин, словно гора никого не желала к себе подпускать.

     Скудность выражений места располагала к богатству духа, но, как бы рьяно морионты не приписывали своим первым служителям идеалов Нунхири, с самого космопорта их никто не встречал и не помогал. Морионты, будучи жадными до пространства сурву, по непонятной причине, недолюбливали паломников.

     - Уходите. - первое, что произнёс настоятель, стоило Лиму преодолеть последнюю ступень узкой лестницы, восходящий до высотного уровня, равного средней клусской вышке. - Уходите.

     Лим испытал отвращение от окружающей его помпезности. Нарядное убранство кораллово-золотых одежд, по особому крутившихся, сминавшихся и соединявшихся с ещё более впечатляющими вставками из грандидьерита, поражало чистотой синт-тканей в столь не чистом, запылённом, а местами и откровенно грязном месте. Сам священнослужитель был примечателен разве что сухостью безразличного взгляда, будто последние дни ему только и доводилось, что к ряду выслушивать просьбы приходящих к храму. Самих паломников было не видно. Вероятно основная масса уже посетила самые святые места из всех святых мест, не особенно беспокоясь о выполнении полного моциона, чреватого сильными покалываниями в ногах.

     - Я писал вашему святейшеству ранее и нам разрешили прибыть сюда особым разрешением. - настойчиво ответил на это Лим. - Это она, настоятель Динсам. Это Рмун, моя жена.

     Исхудавшая за время полёта Рмун, лёжа на его руках, повернула обёрнутую бархатным платком голову к Динсаму. Бледно-голубая кожа чуткого лица местами покрылась каростами. Добрая, мягчайшая улыбка, проколотая медицинскими имплантами шея, плоский, совсем каплю вздёрнутый нос и утерявшие цвет губы. Её знобило. Жёлто-синий и чёрно-фиолетовый глаза выражали принятие каждому и всем из существующих существ. В них не было злости, страха, сожаления или отчаяния. Только вселенски глубокая грусть.

     Она отвернулась, зарываясь и словно пытаясь спрятаться в груди Лима.

     - Святейшество аннулировало запрос. - скривился служитель.

     - Она очень больна, настоятель Динсам. - понизил Лим голос. - Рмун страдает...

     - Вам не разрешено находится у порога! - прикрикнул Динсам, подзывая к себе высоких тучных блюстителей, призванных на послушание из неадекватно-воинственной расы чинту.

     - Мы проделали очень долгий и тяжёлый путь, послушайте...

     - Уходите! Идёт служение и поклонение велит нам славить скорое приближение новой эры! Знамение ниспослано было морионтам гибелью порочного Клусса!

     - Порочного Клусса?! - вскипел Лим, не заметив, что уже давно удерживает сопящую ношу напрочь онемевшими руками.

     - Не беспокойте церковь двадцати первых в час свершения древних пророчеств!

     - Святейшества говорили, что у вас есть лекарство, так помогите. Позвольте Рмун испить вод озера дофмы. - она крепче обвила его шею.

     - Лекарство этих вод не для смертных. - блюстители подошли почти вплотную.

     - Лишь глоток для неё. - умолял Лим. - Пожалуйста. Я не прошу о большем.

     - Ты не понимаешь! - взревел священнослужитель, а низы будто разрезанных рукавов его обвисшего облачения взвились вверх вслед за кистями. - Части столпов мудрости с недавних пор начали останавливаться нам, сводя глифы начертания мудрости воедино. Большой ум бьётся над расшифровкой текстов и скоро, когда остановятся последние глифы колонн, Дофму вкусят двадцать первых, что, спустя эпохи, снизойдут до нас. Никому не честь отнимать у них дар святой пищи! - Динсам, пыхтя и потому успокаиваясь, задрал голову к мигавшему огоньку меер-буя, описывавшего очередной виток по орбите. - Ваш путь напрасен. Морионтская миссия на Тал`Иид более не принимает страждущих в храм и закрывает святилище. Воздайте хвалу Нугхри у подножья, если действительно чтите дарованную им мудрость, и ждите верного часа. Скоро свершаться великие пророчества

     - Я пожертвую вашей миссии столько, сколько захотите, - сиреневая полоска квэл, вынутая из эластичного кармана бедра, издала писк и высветила текущий баланс перед самым носом служителя. - отдам всё что у меня есть!

     - Жалкая подачка слепца! - смахнул служитель изображение, снова выходя из себя. - Когда двадцать первых снизойдут к нам от Йакшума, то возможности, от земли бесплодной взятые, ни для кого уже не будут важны, ибо каждый познает настоящую цену вещам!

     - Но Клусс! - закричал Лим, искажая лицо страшной гримасой. - Мы возможно последние!

     - Клусса больше нет. - с нарочитым спокойствием ответил на то Динсам. Лим, не веря в подобное небрежения страждущим, хватал ртом воздух обеднённый необходимыми ему элементами. - В пороке своей гордыни, вы выдумали, будто являетесь духовными детьми Нгхири, хотя морионты издавна возвещали о первенстве сурву, чей прах земля сотен древних планет! Вы выдумали сами себе, что слышите ту самую песнь миров, о коей сказано в столпах его мудрости, и храните единственно верный завет. Вот ваша спесь и ваша плата! Не голоса мудрости восприняли вы, но ложь космического фантрама, вслед пожравшего ваш мир!