Железный волк - Дэйл Браун

Усмехнувшись, Дэрроу посмотрел на маленькое здание терминала и напрягся.

— Глянь-ка, Джек. У нас компания.

Холленбек подался вперед, чтобы лучше рассмотреть. За зданием терминала стояли двое в пальто и шляпах. Оба фотографировали стоявшие XF-111.

— Авиалюбители? — Удивился он. — Многие любят собирать фотографии большого старого летающего военного барахла.

— Так рано? — Дэрроу покачал головой. — Не думаю, хрен их побери. Он закусил нижнюю губу. — Включим системы и сами сделаем пару фоток? А потом загрузим в программу поиска, которой эти технари из «Скайон» так любят хвастаться.

— Счас, — Холленбек несколько минут колдовал над аппаратурой «Суперварка», напевая что-то себе под нос. Он вырезал сделанные крупным планом лица двоих, следивших за ними из-за терминала, а затем отправил их по системе спутниковой связи на мощный сервер «Скайон» в Соединенных Штатах.

К их общему удивлению, программа смогла опознать обоих.

— Ой бляха, — пробормотал он.

— Что? — Спросил Дэрроу.

— Толстый слева опознан как помощник торгового атташе в посольстве США в Лондоне, — сказал Холленбек.

— Что значит, что он из ЦРУ, — с отвращением сказал Дэрроу.

— Ага.

— А тонкий справа?

— Олег Азаров, якобы сотрудник компании по торговле парфюмерией Novaya Zarya в Москве, — покачал головой Холленбек. — Но система говорит, что на самом деле он капитан ГРУ. — Он снова потянулся к клавиатуре. — Лучше я передам это, и пусть мистер Мартиндейл знает, что нас заметили.

Кремль, Москва. На следующий день

Сергей Тарзаров пристально изучал спутниковые фотографии, перекладывая одну за другой аккуратно и тщательно. Он был уверен, что его лицо не выражало ничего, кроме досужего интереса. Годы, проведенные на должности начальника штаба Геннадия Грызлова, научили его тому, что было опасно давать бурным эмоциям президента преждевременный повод для срабатывания. Активное противодействие могло вызвать у президента России всесокрушающую ярость, но и поспешное согласие с некоторыми из его поспешных интуитивных озарений могло забросить Грызлова в приступ ослепляющей самоуверенности. Психологические улучшения, о которых он тайно рассказал бывшему президенту Игорю Трузневу, в самом деле имели место быть, но пустили пока слишком тонкие корни. Нет, подумал Тарзаров, внутри Грызлова все еще сидел настоящий дикарь. И его незавидной работой было держать этого зверя в цепях логики, доказательств и настоящих национальных интересов России.

Он поднял глаза.

— Эти фотографии действительно наводят на размышления, — господин президент, — сказал он, задумчиво потерев подбородок. — Они, безусловно, доказывают, что поляки в тайне развивают некие военные силы. К сожалению, это все, что эти снимки скажут другим членам международного сообщества.

— Вы не согласны, что поляки занимаются подготовкой террористов? — Спросил Грызлов. Его голос был опасно спокоен.

— Поляки могли очень хорошо вооружить тех, кто напал на нас, — возразил Тарзаров. — Но, чисто технически, будет не достаточно этих снимков, чтобы убедить другие державы — США, Китай, остальные страны Европы. Если бы они были сделаны до того, как мы подверглись нападению, это было бы совсем другое дело. Но теперь поляки смогут представить эти секретные военные учения ответом на наш ответный удар после убийства генерала Воронова.

— Вы предлагает игнорировать эти свидетельства, Сергей? Порвать эти фотографии на клочки и весело пойти дальше, словно дети-идиоты? — Сказал Грызлов еще более холодно, чем раньше.

— Напротив, — терпеливо сказал Тарзаров. — Мы должны использовать эти сведения, но сделать это эффективно. — Он сложил снимки вместе и передал их президенту через стол. — Министр иностранных дел Титенева встречается с американским госсекретарем в Женеве в ближайшее время, не так ли?

Грызлов кивнул. Его глаза сузились.

— Вы считаете, что Дарье следует предоставить эти сведения американцам?

— Да, господин президент, — согласился Тарзаров. — Если американцы узнают о поляках больше, чем они сказали нам, то им придется рассказать об этом и нам, чтобы унять наши подозрения. А если Варшава сохранила все, что происходило на полигоне Дравско-Поморске в тайне от американцев…

— То мы подорвем доверие к полякам из сильнейшего союзника, — понял Грызлов. Он широко улыбнулся, просто светясь энтузиазмом. — Отлично, Сергей! Ход истинного гроссмейстера. Без поддержки Вашингтона Варшава останется практически голой.

Кабинет председателя Объединенного комитета начальников штабов, Пентагон, Вашингтон, округ Колумбия. На следующий день

Генерал ВВС Тимоти Спеллинг, председатель Объединенного комитета начальников штабов, встал из-за стола, приветствуя своего посетителя, директора ЦУР Томаса Торри. — Рад видеть вас, Том.

Он подвел его к маленькому столу у окна с видом на Потомак и пригласил сесть.

— Я полагаю, это не просто визит вежливости, — Спросил Спеллинг. Для Торри было необычно наведываться в Пентагон лично. Как правило, координация между верхним эшелоном ЦРУ и министерством обороны осуществлялась по защищенной системе электронной почти или конференц-связи.

— Верное предположение, — признал Торри. Он раскрыл ноутбук и включил его. — Я хотел бы поговорить о завтрашнем выступлении президента. Мне нужна ваша помощь в оценке некоторых разведданных и том, как предоставить их президенту Барбо.

Спеллинг удивленно поднял бровь. Вся совокупность американских разведывательных служб — Разведывательное управление министерства обороны, отдел разведки и изысканий Госдепартамента, АНБ, ФБР и множество других помогали координировать подготовку окончательных докладов, сводя воедино сведения от различных источников, но за конечный продукт несло ответственность ЦРУ. И это управление ревностно боролось за сохранение своей прерогативы, особенно в эти дни урезанных бюджетов. То, что Торри просил его о помощи в сфере разведки, выглядело все равно, как если бы Папа Римский обратился к буддийскому монаху по запутанному богословскому вопросу.

— Вот, что сбило меня с толку, — директор ЦРУ выбрал нужную папку и открыл серию изображений. Он развернул ноутбук к Спеллингу.

Председатель Объединенного комитета начальников штабов пристально изучил их.

— Два F-111? — Он поднял глаза на Торри. — Где были сделаны эти снимки? И когда?

— В Ирландии, пару дней назад.

— Кто сделал эти снимки? — Спросил Спеллинг. — Если, конечно, не возражаете. — Как и все хорошие разведчики, глава ЦРУ испытывал практически естественное нежелание рассказывать слишком много о своих источниках и методах.

— Один из моих младших сотрудников в Лондоне, — сказал Торри. — Начальник резидентуры узнал, что «Скай Мастерс» планирует втихаря сесть в небольшом аэропорту в Донеголе для дозаправки.

Спеллинг откинулся в кресле, устремив взгляд куда-то вдаль.

— «Скай Мастерс»? Ну, тогда это имеет смысл. Наши последние F-111 сняты с вооружения почти двадцать лет назад. Эти два должны быть из числа старых самолетов, которые «Скай Мастерс» забрали на Кладбище и отремонтировали пару лет назад. Они планировались как второй этап переходной программы ХВ-1 «Эскалибур», которую Патрик Маклэнэхэн предложил президенту Фениксу и вице-президенту Пейдж перед тем, как китайцы атаковали Гуам.

— И это была первая же программа МО, отмененная президентом Барбо, — напомнил директор ЦРУ.

— Да. — В голосе Спеллинга не прозвучало никаких эмоций, но это было результатом долгого обучения и практики. Самым простым способом отделаться от сенаторов и прочих представителей, пытавшихся сделать себя имя путем показательного опускания военных во время слушаний в Конгрессе, было говорить с ними настолько скучно и сухо, насколько вообще было возможно. — Хелена Каддири и ее люди собирались после этого продать оставшиеся самолеты за рубеж. Но Управление по военному сотрудничеству министерства обороны наложила столько ограничений на любое их использование, что я думал, что компания отказалась это этих планов. Похоже, что я ошибался.

— Похоже, я тоже, — согласился Торри.

— Твои ребята получили какие-либо сведения, куда направились это два восстановленных F-111? — Спросил Спеллинг.

— В Польшу.

— Не скажу, что удивлен до глубины души, — сказал Спеллинг. — Я знал Петра Вилька до того, как он ушел в политику. Он всегда был любителем авиации и считал, что одним из недостатков польских военно-воздушных сил является отсутствие специализированных дальних ударных самолетов.

— Могут ли эти самолеты что-либо изменить? — Серьезно спросил Торри.

— Против русских? Две машины? — Удивился Спеллинг. Он решительно покачал головой. — Ни черта. Маклэнэхэн много говорил о том, что том, насколько эффективнее стали эти F-111 со всеми улучшениями и модернизациями, которые провели его люди. Но две старые машины, каким бы улучшениям они не были подвергнуты, не могут склонить стратегический баланс сил в пользу Польши.