Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было - Гали Еникеев

И еще следует сказать, что татары до Чынгыз хана не создавали единого для всего татарского народа, расселившегося по обширным просторам Евразии, государства, хотя предпосылки к этому у них уже были. Судя по факту локализации на огромных территориях и достаточно развитому уровню материальной и социальной культуры, у татар имелись признаки именно крупного и развитого для своего времени в материально-культурном отношении этноса, что и заметили «древние авторы, у которых было представление о суперэтносах» (35, 225).

Выше мы видели, что «татары» до XII в. было названием именно этническим. И этническое единство было присуще татарам в XII в., так как название «цзубу», «тюрки Китая» или «татары» означал общий этноним, под которым подразумевались татарские племена» (выделено мной. — Г.Е.) (30, 355). То есть, повторим слова В. П. Васильева, что это и был «тот улус, в котором родился Чынгыз хан и единоплеменные с ним поколения», название которых было «не иное, как Татар» (17, 159).

И по причине отсутствия у татар единого государства-державы, в рассматриваемое время название «татар» никак не могло стать политонимом — названием членов политического объединения («собирательным наименованием племен кочевников»). Например, так, как это случилось позже и с названием «монгол», и с названием «татар». Действительно, «этноним татар получил суперэтническое значение»[119] (в смысле политонима) позже, но именно параллельно и одновременно с названием «монгол» и «тоже по этой же причине» — в XIII в. (31, 565; 87, 103), так как был этническим названием народа татар, который положил начало державе монголов и был его связующим этносом. И не исчез этнос «татары», естественно, и название этническое продолжало существовать одновременно с названием «суперэтническим» — как название «русские», например, в XVI–XX вв. и в настоящее время.

Кераиты считали себя близкими родственниками «монголов Чынгыз хана» — первый «зафиксированный историей хан кераитов — Буюрук хан Маркуза (Марк) по легенде, изложенной в «Сокровенном сказании» — был из рода «нирунов», соплеменников Чынгыз хана, то есть из «потомства праматери Алан-гоа» (30, 124–125). Скорее всего, этот факт, то есть родство Чынгыз хана с кераитами, нельзя было скрыть в «истории монголов» и в данной части легенды была изложена правда. Но кераитов в китайской легенде тоже представили «врагами татар» — и в связи с этим интересен сам факт родства кераитов и «монголов — нирунов» для подтверждения изложенной в данной работе точки зрения.

Следует отметить, что «при столкновении с кераитами и монголами найманы великолепно с ними объяснялись, что говорит об их монголоязычии» (там же, 119) — из этого понятно, что языки у данных трех субэтнических групп были одинаковыми — или близкими, да так, что они составляли одну этническую группу — средневековый татарский народ, который при образовании державы Чынгыз хана «был назван монгольским» (там же, 147). Но были ли эти татары «монголоязычными» — то есть, был ли их язык древним халха-монгольским? Следует полагать, что нет. Так как, во-первых, мы знаем из работ Л. Н. Гумилева и В. П. Васильева, что язык «древних монгол» — монгол Чынгыз хана, ничего общего не имел с языком, «который мы ныне называем монгольским» (31, 413), даже в тот период, когда они только вышли из Маньчжурии в VII–VIII вв. (17, 129). И в первой части данной работы было приведено достаточно обоснований того, что язык «татарских племен», которых при Чынгыз хане «прозвали монголами», был тюркским, а точнее — средневековым татарским.

С начала IX в. известно об образовании государств у татар в данной части Центральной Азии — в Восточном Туркестане, на Северо-Западе Китая и в Западной и Центральной Монголии. Этому способствовала почти постоянная агрессия киданей империи Ляо, стимулируя татарских «старшин» объединяться для обороны. В итоге кидане были вынуждены признать их суверенитет, «пожаловав вождю цзубу Уба[120] титул царя» (30, 93). «Кочевники отнюдь не стремились к войне и в очередном конфликте киданей с тангутами в 1049 г. сами пригнали киданям коней для ремонта кавалерии. В это время у кочевников был уже «великий царь», то есть объединение степи было закончено» (там же, 94).

С уйгурами, «народом торговцев, ремесленников и садоводов» (30, 48) сотрудничество татар было таково, что они названы в раннесредневековых персидских и восточнотуркестанских источниках частью этих самых тугузугузов (уйгуров) (8, 559). Татары названы также как соседи и союзники уйгуров, а Восточный Туркестан назван «страной токузогузов и татар».

Также в первой части приводились сведения, что в указанных районах располагалось государство татар в IX–XII вв., «известное и китайским дипломатам, и мусульманским купцам». Вспомним также, что упомянутый выше Махмуд Кашгари «обширный регион между Северным Китаем и Восточным Туркестаном называет «Татарской степью»» (53, 133). В. П. Васильев также отмечает, что «уйгуры были под рукой» у татар-кераитов. И приводит примеры из древнекитайских источников о контактах татар с уйгурами вплоть до времен Чынгыз хана включительно.

Г. Рубрук, католический миссионер и посол Папы Римского, пишет в своем донесении о поездке к Великому хану державы монголов (1253 г.): «… Югуры (уйгуры. — Г.Е.) которые перемешаны с христианами и сарацинами (мусульманами. — Г.Е.), как я думаю, путем частых рассуждений пришли к тому, что веруют только в единого Бога. Они жили в городах, которые сперва повиновались Чингис-хану, и оттуда он отдал в жены их царю свою дочь. И самый Каракарум стоит как бы на их территории, и вся земля короля или Пресвитера Иоанна и его брата, Унка (Ван-хана, кераитског царя. — Г.Е.), находится вокруг их земель». (80, глава 28).

Обширные земли от центральной части Монголии, то есть от гор Иньшань и на север до Байкала, на запад до верховьев Иртыша оказались в сфере обитания средневековых татар, которым и принадлежала гегемония на этой территории (30, 89). С юга соседями были дружественные уйгуры, с запада — тюрки канглы, которые были подданными Хорезма. С востока и с юго-востока соседями были чжурчжени (империя Цзинь, в другой транскрипцией — Кинь). Чжурчжени пришли на смену киданям — также в качестве правителей Северных китайцев.

На северо-запад от найманов располагалось государство кимаков, которому были подвластны территории до Волги. О создании этого государства татарами и управлении им «каганом и 11 управителями уделов из татар», а также о том, что татары были «частью кимаков» — то есть частью населения Кимакского ханства — приводились подтверждения в первой части данной работы.

Таким образом, к XII в. возникли определенные предпосылки для создания империи средневековых татар, причиной чему, в совокупности с природными условиями (наличие обширных степей, богатых травой и водой, островами леса) были также особенности становления данного этноса и некоторые географические, общественно-экономические и политические условия:

По данным академика В. П. Васильева, согласующимся с данными других ориенталистов, полученным большей частью уже после него, татары после их выхода из «внутренней Маньчжурии» (к VIII–IX вв.), «смешивались» с тюрками-шато и частью уйгуров, тогда еще кочевников. В результате возник, примерно к XI в., новый, набирающий силу этнос на восточном краю Великой Степи, «протянувшейся от Маньчжурии до Карпат и даже до Паннонии» (34, 71) — этнос средневековых татар. Малозаселенная степь, с идеальными в то время условиями для кочевого скотоводства, «служила так же, как море — приморским народам» (18, 13) отнюдь не малочисленному татарскому этносу, который в своем развитии достиг уже высокого уровня: освоил производство железных орудий, земледелие и товарное скотоводство.

То есть Великая Степь была для средневековых татар тем же, чем был, например, для англичан XV–XVI в. океан: «… на пространстве всемирной истории западноевропейскому ощущению моря как равноправное, хотя и полярное, противостоит единственно монгольское ощущение континента. Но монголы, в собственном смысле, не были колонизаторами» (36, 467).

Великая Степь, которую осваивали татары с VII–VIII вв., продвигаясь все дальше на запад и северо-запад от гор Иньшань, была тогда практически не заселена. Очень редкое население Степи состояло из разрозненных тюркских кочевых племен, занимающихся в основном натуральным скотоводческим хозяйством, временами вступающих в меновую торговлю с соседями и беспрестанно воюющими друг с другом (31, 318), да так, что между ними «война в степи не прекращалась» практически никогда (30, 90).

«Чрезвычайное величие и почетное положение» (87, 102) среди кочевого населения степи и звания «великих кочевников» у оседлых соседей средневековые татары заслужили не только многочисленностью и не «жестокостью и коварством», которые им приписывают средневековые китайцы и персы в своих легендах-летописях, а высоким уровнем своей материальной культуры и организации. То есть способностью к производству железных и медных изделий, к хлебопашеству, к строительству городов — «постоянных обиталищ», к высокой организации войсковых операций по отражению вторжений киданей и китайцев в Степь.