Корона Ордынской империи, или Татарского ига не было - Гали Еникеев

И главное, сведения из татарского исторического источника, как видно из всего изложенного выше, согласуются со сведениями самых различных авторов разных времен, народов и из самых разных районов Европы и Азии.

Поэтому можно уверенно сделать вывод о том, что именно в Персии, в «Сборнике летописей» Рашид ад-Дина, была изложена в официальном виде легенда-схема, сочиненная китайцами.

Скорее всего, потомки хана Хулагу, правившие в государстве ильханов в Персии, были единственными из чингизидов, которые поддержали идею китайцев и персов о создании соответствующей «официальной истории о монголах» — возможно, и не зная истинной сути и содержания этой историографии. Поскольку, как мы и видели, «сообразительные люди» из персо-шиитской знати действительно «завладели их разумом и духом» и фактически правили в монгольском государстве ильханов.

Многое из истории, в том числе и изложенное выше показывает, что ни в Китае, где правила монголо-татарская династия Юань, ни в Улусе Джучи рассматриваемая «официальная история монголов» в китайско-персидском варианте не могла быть в то время поддержана чингизидами и их соплеменниками. Так как они должны были прекрасно понимать разницу между понятиями «монгол» — официальным названием державы и ее верноподданных, и «татар» — этническим названием и самоназванием своего родного народа.

Также потомки Чынгыз хана и их соплеменники, располагая собственной историографией, и достаточно образованные, отлично знали действительную историю происхождения великого предка и основания державы и вряд ли нуждались в услугах китайских, персидских и иных историков «со стороны». И легенда о «ханском происхождении Чынгыз хана», об исключительной принадлежности своего рода к этносу «первомонголов» им также была без надобности. Они придерживались — возможно, уже и не столь строго, как Чынгыз хан или Бату, принципов и норм Великого Йазу.

В пользу этого предположения говорит тот факт, что в Китае противникам монголов пришлось прибегнуть к открытому выступлению против них, хотя и долго и тщательно подготовленному, но повлекшую долгую и кровопролитную, тяжелейшую для обеих сторон, почти полувековую войну. К тому же долгое время после уничтожения династии монголо-татарских ханов и их этноса войну против китайцев продолжали халха-монголы.

Иное дело хулагуиды — им могло понравиться предложение о составлении им «монархической родословной» и обоснование их исключительного этнического происхождения от «первомонголов», что отделило бы их от родственников-татар, с большинством которых они воевали. К тому же, «официальная история», основанная на легенде китайцев и персов, дескридитировала татар перед остальными монголами — как перед тюркскими народами, так и нетюркскими. Также сведения, содержащиеся в легенде, были предназначены для того, чтобы разжигать конфликты между самими монголо-татарами в Улусе Джучи — об этом чуть ниже.

И, возможно, что поздние хулагуиды были посвящены в готовящееся свержение власти монголо-татар в Китае, поэтому и поддержали сочинение и составление «официальной истории». И одобрили распространение ее по всей территории державы, и не только распространение, но и «внедрение» содержащейся в ней легенды в умы всех монголов — представителей политического сообщества народов державы.

В «Сборник летописей Рашид ад-Дина», наряду со многими, как мы видели выше, достоверными, общеизвестными тогда сведениями его составители включили персо-китайскую легенду, несомненно, с целью определенного идеологического и пропагандистского воздействия. Главной задачей этого воздействия было вызвать в средневековом татарском народе — монголо-татарах — раздоры и междоусобицы. И не только внутри этого народа, но и между ними и остальными монголами — народами державы.

Суть персидской легенды в следующем, хотя и во второй части будем еще возвращаться к данной теме:

во-первых, татарский народ был разделен в данном «Сборнике…» на «отдельные самостоятельные племена и народы», названные, в основном, так же, как назывались племена, входившие тогда в состав татарского народа, например: мангыт, кунграт, кыйат, найман[113], джалаир, салжавыт, кыпчак и др.

То есть племена, составлявшие татарский народ, были объявлены разными, не входящими в один народ татар, часть из них была объявлена племенами, «после получившими название монгол», а другая часть — племенами, «название которых было монголы» — своебразными «этническими монголами». Также «племена, после получившие…» были «разбросаны» среди разных «категорий» племен и народов, и были включены в списки племен и народов, не относившихся к средневековому народу татар (87, 220–221);

во-вторых, название народа «татар» было объявлено названием отдельного «тюркского племени, после получившего название монгол» (там же, 220). Это же племя было представлено самым большим врагом Чынгыз хана и его рода, его племени «этнических монголов» в не очень далеком прошлом, доставившим множество бед ему и его соплеменникам. И в конце концов, гласит легенда, племя зловредных татар было полностью уничтожено по приказу Чынгыз хана, но в силу своей особой живучести, они все же, мол, размножились, некоторые, довольно терпимые, живут в Персии, а остальные — в странах, в основном недружественных хулагуидам (там же, 102–107, 152);

в-третьих, благодаря данным включенной в «Сборник…» китайско-персидской легенды, относительно любого рода или племени «тюрок», в том числе и тех, «название которых было монголы», можно было найти в данных «летописях» компрометирующие их сведения — о том, что их предки «воевали с Чынгыз ханом» и всячески мешали его делу.

В целом содержание «Сборника летописей» Рашид ад-Дина было направлено именно на то, чтобы возбудить вражду остальных тюрок-монголов против татар — и именно, против «улуса, в котором родился Чынгыз хан и родственных с ним поколений» (17, 159), средневековых татар, государствообразующего этноса державы монголов.

Кроме того, важной задачей персо-китайской легенды как идеологического оружия было то, что она разжигала усобицу внутри самого татарского этноса. Некоторые племена татар (уйгур, кыпчак, найман) были объявлены «после получившими название монгол», а другие — мангыт, кыйат, салжавыт, кунграт — племенами, «название которых было монгол» и признавалось, что они родственники Чынгыз хана.

Эффективность воздействия легенды на народы державы монголов обеспечивалась, с одной стороны — огромным авторитетом Чынгыз хана и его потомков среди тюрок-монголов и других народов державы, а с другой стороны тем, что вместе с данной легендой-дезинформацией в содержание «Сборника летописей перса» было включено достаточно много достоверной информации. Например, как мы и видели выше — о названиях «татар», «тюрок», «монгол». И, хотя эти сведения изложены довольно витиевато и запутанно, это были факты, известные в тот период многим и многим — как тюркам-монголам, так и другим народам мира. Не исключено, что хулагуидам, которые, как видим, стали союзниками персов и китайцев, последние обещали господство в Китае после свержения династии Юань, что облегчило бы для них победу над Улусом Джучи, и значит, и господство во всей державе монголов.

Л. Н. Гумилев был совершенно прав, когда писал: «Монголы до Чингисхана назывались татарами, так как племя татар было гегемоном в степи» (30, 270). Но дополним — нам уже известно, что именно из этого племени-гегемона татар и происходил сам Чынгыз хан (17, 159).

Также Л. Н. Гумилев прав и в том, что «этноним «татар» стал сначала прозвищем всех кочевников, входивших в империю Чингизидов» (31, 463) — то есть, как видим, татары и при Чынгыз хане назывались татарами — никто их не «перебил» и название «татар» не запретил, это название было в то время весьма почетным. И даже имело, наряду с этническим, «собирательное, суперэтническое значение» — например, как ныне наименование граждан России в дальнем зарубежье — «русские».

Л. Н. Гумилев также отмечал, что после распада державы монголов «название татар в XV в. закрепился за группой поволжских, крымских и тюменских тюрок, сохранивших верность потомкам Чингиза» (там же). То есть, те «тюрки» которые сохранили свое этническое самоназвание «татар» и помнили свое родство с Чынгыз ханом, продолжали называться татарами и после распада монгольской державы, а те «тюрки», которые лишь «собирательно» назывались татарами, и те, которые не применяли никогда это название в качестве самоназвания — возможно, перестали так называться (другими дальними и ближними соседями, которые иногда собирательно называли их татарами — например, «татарское войско», «чиновник татарского государства» и т. п.).