Избранное: Проза. Драматургия. Литературная критика и журналистика - Александр Гриценко

– По вашему мнению, что самое страшное для русского человека?

– Распрощаться с совестью. Я, например, грешный человек. Массу грехов сделал. Но я если даже какой-то грех совершаю, меня потом среди ночи подушка колотит из-под головы.

Мужская школа Альберта Лиханова

Писатель номера

Альберт Лиханов считает, что для него начало всех начал – Вятка. Он говорит:

– Тоски по малой родине – а это город Киров, по-старому Вятка, – не испытываю по той причине, что я с ней никогда не расставался ни морально, ни материально. Горжусь тем, что мне присвоено звание «Почётный гражданин Кировской области». А почётным гражданином города Кирова меня сделали ещё лет 30 тому назад. В Кирове я родился, крестился, учился, женился, и там же родился мой сын. Я всегда, чем мог, откликался на беды своей родины. Детский фонд, который я возглавляю, создал там на паях с городской администрацией Православную гимназию, был инициатором создания целого ряда семейных детских домов (кстати, один из них – Ирины Онохиной – не только удостоен ордена Почёта, но и получил премию Президента Российской Федерации). Мы помогаем детским домам региона. Вместе с городом воссоздали центральную библиотеку для детей и юношества – единственную библиотеку в России, созданную в новой истории с нуля, и Фонд не только наполнил её книгами, но и оборудовал уникальным финским книгохранилищем, аналогов которому в области нет. Такое хранилище позволяет детской библиотеке иметь фонды в 150–200 тысяч томов. На гонорар от книги, изданной в Японии, я подарил библиотеке десять компьютеров. Ну и приятно тронут тем, что эту библиотеку городская Дума назвала моим именем. Мы помогаем детскому областному туберкулёзному санаторию, всем сиротским заведениям региона, приняли патронаж над 39 районными детскими библиотеками. Фонд направил для детей региона подарков на многие миллионы рублей. Однако всё это мало радует. Моя родная область числится среди трудных, проблемных, и я буду помогать ей впредь, как только могу. Бываю дома я очень часто.

– У какой книги была самая трудная судьба?

– У всех моих книг, вышедших в советское время, была счастливая судьба. Их издавали огромными тиражами, и они доходили даже до самых далёких библиотек, включая школьные. Первое моё собрание сочинений вышло 150-тысячным тиражом в «Молодой гвардии». Второе собрание вышло в издательстве «Терра» – спасибо ему за это! – но тиражом уже 5 тысяч экземпляров. Я думаю, все писатели сегодня испытывают бедствие. Я не говорю про материальную сторону дела, а только про тиражную. Маленькие тиражи – мало читателей, невелико влияние писательского слова на народ. И вот в этом мне видятся трудности всей современной литературы.

– Над чем вы работаете?

– Несколько десятилетий, начиная с 1970-х годов, я пишу долгую книгу своего детства под названием «Русские мальчики». Она состоит из коротких повестей и рассказывает о том, как мы жили в тылу во время войны. Две предпоследние мои повести «Крёсна» и «Лежачих не бьют» были напечатаны в 2004 году в «Нашем современнике». А сейчас завершаю ещё одну повесть этого своеобразного книжного сериала про и для детей – «Те, кто до нас». «Русские мальчики» вместе с романом «Мужская школа» составляют большую дилогию о военном детстве. Надеюсь, что нынче, в год Победы, они своеобразным сериалом из семи книг, – по одной-две повести в каждой, – увидят свет и придут к читателю.

О стройных балеринах и о наивной интонации

Балет «Светлый ручей» показали в Большом театре 31-й раз. Сейчас самое время вспомнить и комплименты, и потоки ругани, которые обрушились на хореографа Ратманско-го и художника Мессерера в год премьеры. Балет обзывали клубной самодеятельностью, ругали за отсутствие драматургического смысла, логики повествования, а обозреватель Лейла Гучмазова (Время МН, 19 апреля 2003 года) на всю Москву заявила, что доярке остаётся доить только «то самое», если корову изображают два кубанца. Кстати, я сам видел, как корова взбрыкивала и распадалась на составные части, едва девушка дотрагивалась до «вымени»…

В год премьеры (2003) зрители шли на балет охотно, яблоку негде было упасть в зале. Люди смеялись громко и искренне. Так хохотали только во время просмотра ранних советских комедий («Весёлые ребята», «Волга-Волга», «Кубанские казаки»). Но всему есть предел, и от смешного хореографического шоу (иначе не назовёшь) зрители устали, теперь обывателей интересует (цитирую руководителей Большого) «мировая премьера» – опера Леонида Десятникова «Дети Розенталя». Поэтому на «Ручей» можно достать билет даже по студенческому документу: за полчаса до спектакля заплати в кассу 20 рублей и смотри себе на прекрасных пастушек с третьего этажа из бинокля.

Лично я побывал на «Ручье» три раза. Первый – с очаровательной девушкой – театральным критиком. Она всё время хмурила лобик и что-то черкала в блокноте, потом написала разгромную рецензию. Говорила она об увиденном мало. Помню, несколько раз повторила:

– Гадость.

Второй раз попал на балет случайно – один. В зале оказался задолго до начала, было время посмотреть по сторонам. Как назло в партере тогда сидели только «гости с юга», не знаю почему, возможно, приехала какая-нибудь делегация из республики СНГ. А так как физиономист из меня неважный – по лицу не могу определить ни характер, ни темперамент, ни национальность, поэтому, вспомнив о «Норд-осте», я ушёл в антракте. Однако никогда не забуду, как в течение первого действия «гости» вздыхали и одобрительно цокали языками, а когда у балерин-колхозниц задирались юбки – аплодировали.

В третий раз я пошёл на «Светлый ручей» со своим другом латышом Яном из московской «мажорной» тусовки. Это было совсем недавно, мне хотелось снова посмотреть балет перед тем, как написать колонку в газету.

Друг мой оказался человеком сложным. Он постоянно мне шептал на ухо:

– Какие стройные! Какие стройные!

Я спросил у него:

– Ты ведь каждую неделю в театр ходишь. Ещё не насмотрелся?

– Да я обычно девчонок провинциальных сюда вожу, чтобы удивить. С девушкой сидишь в предвкушении… Думаешь – сейчас домой ко мне пойдём, туда-сюда… Поэтому не до балерин.

До этого раза я никогда не был с ним в театре, поэтому только тогда понял, для чего он ходит на спектакли. (Кстати, друг мой человек далеко не глупый, заканчивает аспирантуру МГИМО.)

Лично я в третий раз на балете засыпал – видимо шоу Ратманского для одноразового просмотра. Конечно, забавно. Особенно радует, что постановщики не смеются над немодными в наше время героями – пастухами, доярками, хлеборобами. Если бы они пошли по пути насмешек, то непременно бы скатились в банальность, «пелевинщину» и даже – не дай Бог! – в «сорокинщину». А так всё нормально, обыкновенный водевиль. Собственно говоря, Шостакович и Лопухов в далёком 35-м сделали то же самое. За что и поплатились – как известно, балет запретили. Статья в «Правде» – «Балетная фальшь» на долгие годы похоронила «Светлый ручей».

Главное достижение спектакля – это интонация, наивная и прелестная. История женщины-затейницы, которая решила проучить изменника-мужа, переодевание, не узнавание – всё это стало классикой ещё в средние века, но зрителю такие избитые коллизии не надоели. Люди хотят отвлечься от постылой жизни и окунуться в сказку, лёгкую, незатейливую. Всё это есть в балете «Светлый ручей». Сходите в Большой театр, не пожалеете. Жаль только, что в апрельском репертуаре спектакль не значится, придётся ждать до мая.

Дмитрий Емец: от Тани Гроттер я устал

– К критике я отношусь спокойно и с большим уважением, если она аргументирована. Критика нужна. Себя со стороны не видишь. Критики это зеркала, в которые молено поглядеться.

– Вы напишете ещё книги о Тане Гроттер?

– Возможно, когда-нибудь я вернусь к «Тане», но пока мне нужно отдохнуть от неё.

– Таня Гроттер и Мефодий Буслаев ещё пересекутся в новых книжках?

– Серия «Мефодий Буслаев» будет жить отдельной жизнью. Какие-нибудь упоминания о Тане могут быть, но она не появится в романе. Я думаю – лучше не смешивать. Каждая книжная серия хороша сама по себе.

– Гарри Поттер сейчас выходит из моды, а что происходит с Таней Гроттер?

– Я могу точно сказать, что «Таня» заняла определённую нишу. Есть книги модные, а есть книги стабильные, я думаю, что «Таня» превращается из книги модной в книгу стабильную.

– Будут ли фильмы или компьютерные игры по «Тане Гроттер»?

– Время от времени компьютерные фирмы мне присылают проекты, но пока ничего приятного я сказать вам не могу. Что касается фильмов – это зависит от заказчика. Идеи есть.