Горе Побежденным - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

озабоченность девушки переключила мысли Иоанна, но совсем не в ту сторону. Впервые ему показалось странным, что она говорит ему в постели «ты», а днем переходит на «вы».

«Зачем она так делает? — подумал он, но тут же отбросил эти мысли как неважные. — Не отвлекайся! Зара и твои отношения с ней сейчас не главное — сейчас на первом плане стоит армия. Итак, ум и образование — как они помогут мне завоевать любовь легионеров? На первый взгляд, никак, но если подумать, то я могу вспомнить, что делали в подобных случаях мои великие предки. Выбрать подходящее и применить на практике. Это уже дело!»

В глазах цезаря зажегся радостно-азартный блеск и Зара, подойдя, с тревогой дотронулась ладонью до его лба.

— Вы здоровы, цезарь?

Девушка так искренне разволновалась, что Иоанн даже растрогался, но он не мог позволить себе расслабиться.

— Я здоров! Со мной все хорошо! — Иоанн уклонился от маленькой заботливой ладошки. — Просто я сейчас очень занят и прошу тебя мне не мешать.

Чуть сдвинув Зару в сторону и оставив в полном недоумении, он прошагал к выходу и, не говоря больше ни слова, скрылся за пологом.

Выскочивший в приемную цезарь разбудил дремавшего за столом писаря, и тот, ошалевший от неожиданности, вскочил, опрокинув стул и выпучив глаза. Клякса разлитых чернил поползла по столешнице, и жирная черная лужица вместе со звуком упавшего стула неожиданно образумили Иоанна.

«Не надо суетится, — осадил он сам себя, — это производит плохое впечатление на людей. Возьми за пример Велия: в любой ситуации излучай спокойствие и уверенность».

Справившись с волнением, Иоанн взглянул на замершего в ожидании неминуемого разноса писаря и произнес спокойно, словно ничего необычного не произошло:

— Подготовь мне список всех центурионов в имперских когортах.

Несколько секунд прошли в полной тишине, а писарь, не двигаясь, продолжал поедать цезаря глазами, не в силах поверить, что наказания не будет. Чтобы вывести его из ступора, Иоанну все-же пришлось повысить голос.

— Быстро! — Он рявкнул так грозно, что даже сам удивился, а писарь, словно ждавший чего-то подобного, мгновенно сорвался с места и метнулся к стеллажам со свитками.

Отметив про себя, что спокойный тон не всегда приводит к нужному результату, цезарь вернулся к потерянной мысли. Его память с потрясающей скоростью начала пролистывать все, что когда-либо он читал о великих полководцах со времен древней Туры. Их обращения к армии, формы управления, кризисы власти, бунты армии и их усмирение. Все это потоком пронеслось в его голове, отмечая и сохраняя только главное, способное помочь ему в данной ситуации.

К тому времени, когда вспотевший канцелярист все-таки отыскал список, у Иоанна уже был примерный план. Взглянув на перечень центурионов и младших командиров, он запомнил их имена и номера когорт, к которым они приписаны. Теперь оставалось перейти к личному контакту, а это для Иоанна всегда было самым трудным.

Оставив писаря потеть и переживать о своем конфузе, цезарь вышел из шатра и направился на учебный плац. По пути он вновь засомневался, с чего начать, но в который уже раз на помощь пришла его способность трезво оценивать ситуацию и находить правильное решение.

— У меня есть Лу́ка, — произнес он вслух для уверенности, — он поддержит и аккуратно поправит, если что не так. Значит, думать тут нечего — начинать надо с него.

Поискав глазами, Иоанн нашел Велия на краю плаца, томящимся под палящими лучами солнца. Легион проводил свой обычный день. Кто-то стоял в дозоре, кто-то — в нарядах, часть отдыхала в палатках, ну а все остальные отрабатывали стандартные упражнения здесь, на плацу. Всем, по традиции, руководили центурионы, а трибуны, не говоря уже про легата, маялись от скуки в своих шатрах. Все, кроме Луки. Тот стоял на самом солнцепеке, и хотя делать ему было особо нечего, никуда не уходил. Он торчал здесь, потому что за почти четверть века, проведенных им в армии, у него в крови засело одно непреложное правило: командир всегда должен быть там, где его солдаты. В грязи — так в грязи, в огне — так в огне! Человек, посылающий других на смерть, должен каждый миг показывать, что сам готов разделить с ними все тяготы их нелегкой службы. Наверное поэтому, как бы суров и требователен он ни был к подчиненным, они всегда по-настоящему уважали его.

Двигаясь по направлению к Велию, цезарь уже полностью успокоился, так что Лу́ка ничего подозрительного не заметил. Ударив кулаком по броне, он вытянул руку и, не позволив себе и тени улыбки, отчеканил:

— Легат первого легиона приветствует тебя, мой император!

Упоминание высшего титула было прямым нарушением недавнего соглашения, и Иоанн подумав: «Наврус, как всегда, был прав», — не стал делать замечаний, а предпочел принять как должное. Ответив соответствующе, он выждал подобающую паузу и произнес, как ему показалось, уверенно и твердо:

— Лу́ка, я хочу поговорить со всеми центурионами обоих легионов.

В глазах Велия мелькнуло удивленное: «Вы уверены⁈», но вслух он задал другой вопрос:

— Поднять всех?

— Полагаю, да. — Иоанну захотелось добавить: «А ты как думаешь?», но он сдержался — такой вопрос был из иной жизни. Из жизни неуверенного в себе, вечно сомневающегося Иоанна, а если он захотел стать другим, то другим надо быть во всем и со всеми.

Прежде чем отдать приказ, Лу́ка позволил себе еще одно уточнение:

— Где собирать людей?

Иоанн, соображая, наморщил лоб. В своем плане он не заострял внимание на таких мелочах.

— Пусть подходят сюда, я подожду. — Ответив первое, что пришло на ум, Иоанн, с огорчением подумал: «Сколько еще подобных деталей ускользнуло от моего внимания?»

Придерживая раненую руку, он начал прохаживаться туда-сюда, выуживая из памяти подходящую информацию. Стандартный имперский легион — четыре тысячи восемьсот человек, или двенадцать когорт по четыреста легионеров. Значит, сейчас здесь соберется как минимум двадцать четыре человека, которых он оторвал от каких-нибудь важных дел, отдыха или еще чего. Представив, Иоанн поежился, чувствуя себя не в своей тарелке.

Первыми подтянулись центурионы с плаца. Подходя, каждый из них в точности повторял приветствие Велия, ни на миг не задумавшись, произнося «мой император». Иоанн, уже смирившись с правдой Навруса, отвечал им так же, нарушая подписанный им договор. Последним неожиданно прибежал запыхавшийся легат второго легиона Марк Линий Фукс. По его помятому лицу было видно, что еще минуту назад тот спокойно дремал в своем шатре, и новость о сборе