Женский хор - Мартин Винклер

Я внимательно на него посмотрела. На его лице не было ни иронии, ни высокомерия. Он говорил очень спокойно.

— Короче, — продолжал он, — одни выходные в месяц интернет-форум работает сорок восемь часов без перерыва. Нас двенадцать человек, каждый дежурит по четыре часа. В эти выходные один из нас не сможет выполнить свою работу. Я хотел предложить вам выйти на замену. Вы можете делать это дома, на своем компьютере. Разумеется, работа выполняется на добровольных началах…

— Я так и поняла, — сказала я и сразу пожалела о том, что ответила так сухо.

— Хорошо, — сказал он, покачав головой. — Я не настаиваю.

— Я не сказала, что отказываюсь. Но я хочу, чтобы вы объяснили!

— Что?

— Почему вы тратите время и рассказываете мне о том, что, судя по всему, для вас очень важно, а сами… А сами презираете меня всем сердцем!

На его лице отразились одновременно и удивление, и растерянность.

— Я вас вовсе не презираю! Если вам так показалось, мне очень жаль…

— Да, мне так показалось. Мне показалось, что вы презираете всех, кто думает иначе, чем вы. Всех, кто не смотрят на женщин как на несчастных бедных жертв…

— Вы ошибаетесь. Я никого не презираю, тем более вас. Напротив. Но я сержусь… Как и вы.

— Что значит «как и я»? Где вы это видели? На кого я сержусь? На что?

Он на мгновение замолчал. Я чувствовала, что он подбирает слова, но, когда он собрался ответить, зазвонил телефон.

— Пришла следующая пациентка, — сказал он, положив трубку.

Я была взвинчена, мне хотелось получить ответы, но, понимая, что сейчас это невозможно, я взяла себя в руки.

— Когда я должна участвовать в проекте SOS? — спросила я, указав на экран.

— Я напишу вам по почте сегодня вечером или завтра утром, — ответил он, широко улыбаясь. — Мне очень приятно, что вы согласились.

Вдруг, в порыве энтузиазма или нежности, не знаю точно, он положил руки мне на плечи, как будто собираясь меня обнять. Затем так же внезапно прервал это движение, пробормотал извинение за неуместный жест и вышел из комнаты.

И оставил меня ни с чем.

Жесты

Великое космическое равновесие, должно быть, находилось в стадии восхождения, потому что все последующие консультации в то утро были начисто лишены пафоса. На протяжении трех часов пациентки приходили исключительно с самыми простыми вопросами. Конкретными. Расслабляющими.

Каждый раз, забирая карту пациентки со стойки Алины, Карма внимательно читал причину консультации и, если речь шла о процедуре, спрашивал, не хочу ли я провести ее под его надзором. Каждый раз я отвечала «да». Каждый раз он просил меня подождать в коридоре, входил с пациенткой в кабинет и спрашивал у нее разрешения. Каждый раз пациентка соглашалась.

— Мне сегодня везет, — сказала я Карме в перерыве между консультациями. — Они все соглашаются.

— Это не везение. Они доверяют мне и переносят свое доверие на вас. Если вы причините им боль, то получится, что их предал я, а не вы.

— Вы не боитесь, что я причиню им боль?

— Конечно, боюсь, но жизнь есть риск, — ответил он, едва заметно улыбнувшись.

Первой пациентке было двадцать пять, у нее уже было два гормональных имплантата, она чувствовала себя хорошо и хотела установить третий. Не успели мы опомниться, как она протянула нам коробку, запрыгнула на гинекологическое кресло и сняла свитер. Под ним был только красный бюстгальтер. Она легла на спину и подложила руку под голову, выставив напоказ тыльную сторону худой руки. Имплантат был отчетливо виден.

Я произвела дезинфекцию, вколола обезболивающее, подождала три минуты, нажала пальцем на внешний край имплантата, а на выскочивший другой край, прямо под кожей, поставила кончик скальпеля.

— Вы что-нибудь чувствуете? — спросила я у пациентки.

— Ничего. Продолжайте, — сказала она, глядя на лезвие.

— Вы не хотите отвернуться?

— О, я не боюсь, и потом, мне интересно посмотреть, как вы это делаете. Когда мне меняли имплантат в первый раз, врач не разрешил мне смотреть.

Я погрузила кончик лезвия в кожу. Из крошечного надреза выскочила белая тесемка.

— И все? Вы могли бы сделать это с закрытыми глазами!

Я осторожно извлекла имплантат пинцетом и показала его пациентке.

— Такой маленький! — сказала она.

— И не говорите. Три года спокойствия благодаря штуковине размером со спичку.

— Да! Мне надоели презервативы и таблетки, к тому же у меня нет месячных, так что я абсолютно спокойна! Красота! Но как же трудно было вас найти! Эта штуковина наводит на гинекологов страх…

— Страх?

— Да, я обзвонила всех гинекологов в городе, и ни один не захотел извлечь мне имплантат.

— Тогда кто же его вам установил?

— Мой врач-терапевт в Бреннсе. Но здесь, судя по всему, об этом никто и слышать не хочет. Даже в акушерской клинике мне сказали, что не хотят тратить время на извлечение имплантата. Потому что не они мне его устанавливали!

Я посмотрела на Карму. Он сокрушенно покачал головой.

— Как бы то ни было, я очень рада, что нашла вас обоих. Два врача — всегда лучше, чем один!

Второй пациенткой оказалась очень молодая женщина, которая пришла установить спираль.

Большим и указательным пальцами левой руки я осторожно раздвинула большие половые губы и мягко ввела во влагалище закрытое зеркало. Затем взяла длинный пинцет, закрепила на конце компресс, опустила его в антисептическую жидкость и обработала шейку матки. Я отложила пинцет и протянула руку к зажиму Поцци[32], но Карма уже убрал его с подноса:

— Он вам не понадобится.

Я хотела возразить, но он посмотрел на меня так, будто говорил: «Ну же, сами увидите, все пройдет хорошо».

Я достала из герметичной упаковки трубку для установки спирали, потянула за нитку, чтобы свернуть спираль внутри трубки, ввела все это в зеркало и мягко приложила внешний конец трубки к отверстию в шейке матки.

— Если она упирается, то давить бесполезно. Толкайте ее мягко, но уверенно.

Я загнала пластиковый стержень внутрь трубки и стала вводить спираль. Вначале она наталкивалась на сопротивление, но скоро вошла. Молодая женщина тихонько вскрикнула.

— Вам больно?

— Нет, просто я удивилась. Очень похоже на спазмы во время месячных. Но все уже прошло.

— Вы больше ничего не чувствуете?

— Нет. — Она подумала. — Нет, больше ничего.

— Хорошо, я подрежу нить, и вы будете свободны.

Когда я извлекла зеркало, она осторожно поднялась и села на краю кресла:

— Мне нужно немного подождать, прежде чем… Я хочу сказать, я могу возобновить сексуальные отношения?

— Спираль эффективна с первого дня установки, — сказал Карма. — Так что начинайте, когда хотите.

— Мне будет больно?

— Один-два дня у вас могут возникать спазмы — такие, как в тот момент, когда вам устанавливали спираль: это матка сокращается. Если они начнутся, примите ибупрофен, он очень помогает. Разумеется, если спазмы начнутся во время месячных, вы тоже можете его принимать.

— Это все?

— Все! Можете жить спокойно семь лет…

— Правда? — восторженно воскликнула она. — Может быть, за это время я успею захотеть ребенка…

— Вопросы? — спросил Карма, прежде чем отправиться за следующей пациенткой.

— Есть. Зачем вы убрали щипцы с подноса?

Он достал из ящика зажим Поцци, острые концы которого были закрыты заглушкой. Он снял заглушку. Концы оставили в заглушке впечатляющие дыры.

— Вы только что устанавливали спираль вашей первой утренней пациентке, не так ли?

— Да.

— Ей было больно?

— Э… да. Она даже подпрыгнула. Поцци всегда причиняет боль.

— У нее есть дети?

— Трое.

— Часто у женщин, которые родили детей естественным образом, бывает малочувствительная шейка матки, но не всегда. Только представьте себе, какую боль это причинит совсем молодой женщине, шейка которой еще невинна.

Я вздрогнула:

— Да.

Я это знала. Я это представляла. Именно поэтому я никогда не хотела, чтобы мне устанавливали спираль. Не хотела, чтобы грязные руки с острыми кончиками впивались в мою плоть и чтобы из-под них, как из-под крюков мясника, текла моя кровь. И потом, я предпочитаю даже не думать о том, что бы сказали гинекологи, когда увидели…

— Но, — сказала я, — я думала, что желательно использовать зажим, чтобы оттянуть шейку и держать ее на нужной линии…

— Нет. Объясняю: матка изогнута, мы с этим согласны, но спирали сделаны из мягкого пластика. Они сгибаются и меняют форму, чтобы разместиться в полости матки. Мучить женщин совершенно не нужно.

Я подумала.

— Никогда об этом не слышала. Никогда не читала об этом в книгах…