Страна городов - Дмитрий Щёкин

Вот такая вот антропологическая картина складывалась. Из слов старика, следовало что следующий большой торг будет в день летнего равноденствия, в районе того самого Аркаима, если я правильно понял пояснения о месте. К Аркаиму меня тянуло со страшной силой — все таки, какой — никакой, а город, а мы все-таки горожане. Договорились на следующий год отправиться вместе, под руководством такого мудрого шамана и вождя. Дед цвел от такой оценки его личности, и к концу нашего пребывания у нас было мощнейшее лобби в племени — в лице колдуна-шамана, жены вождя — Матери племени, ну и самого Мудрого Кремня — вождя великого племени Кремня.

Даже приблизительная оценка окружающей нас обстановки показывала, что племенам Совета Вождей не подняться ни на шаг в своем развитии, если не создать твердую централизованную власть. Этим я и надумал заняться в будущем году, а пока собирать вокруг себя силы, средства и людей. Невозможно создать законы и государство без традиций и обычаев, становящихся сводом законов и государственной системой. Наше же везение состояло в том, что мы могли попытаться создать все на практически пустом месте. Пока же творилась «„без“ государственность» и «беззаконие» на фоне ужасающих условий жизни. А что вы хотите от новокаменного века, начала медного периода? Создание крепкого государственного аппарата — работа кропотливая и долгая. Возможно, конечно создать из конгломерата племен и народностей объединение — государство, примеров тому тьма в истории человечества, но это лишь на одно-два поколения, и потом все завоевания уйдут в песок водою. Пример — империи Чингисхана, Македонского… Не хотелось бы, что бы за нами осталась пустыня, подобная появившейся на месте цветущих долин Средней Азии после Тамерлана. Сомнительная слава «потрясателей вселенной» как-то не тянула к себе. Оставалась надежда разобраться в будущем году на месте. В конце концов, сейчас гланым была подготовка к зиме и создание материальной базы, укрепление лагеря нашего «племени».

Налаживание отношений с вредным дедом было выгодным и еще с одной стороны — дед оказался настоящим знатоком местных трав и деревьев, специалистом в применении растительных препаратов, особенно грибов и лишайников. Сорта некоторых древесных грибов оказались сильным галлюциногеном, но при местном, наружном применении оказывали обезболивающее действие. Показанная им плесень ничем — на мой взгляд, не уступала знаменитому пенициллину. Он нам показал плесневые грибки и их действие — мы ему показали, как сохранять этот ценный продукт сушкой без потери целебных свойств — раньше дед лечил им «только в сезон». Много и других взаимополезных вещей удалось узнать от старого шамана. Но что там старый — на мой взгляд, ему было не больше сорока пяти лет, но тяжелая жизнь и нечеловеческие условия существования человека в это время старят быстро.

Глава 19. Сватовство по-древнекаменному…

Вспомни мезозойскую культуру:

У костра сидели мы с тобой,

Ты мою изодранную шкуру

Зашивала каменной иглой.

Наше пребывание в гостях затягивалось. Мои ребята быстро учили несложный язык племени, по мере сил помогали людям племени в повседневных заботах и учили их тому, что знали сами, а люди племени — показывали на практике приемы обработки камня, виды полезных съедобных растений, рассказывали, по каким приметам можно найти выходы кремнеземов и как вести себя в лесу. Я, разумеется, такому общению не препятствовал и сам посильно помогал в охоте, больше — в рыбалке, так как крупную рыбу возле пещеры основательно повыловили, рыбалка удочкой с помощью крючков, подаренных и обменянных у нас, могла серьезно улучшить питание людей. Кроманьонцы с удовольствием общались с ребятами, на равных принимая в свой круг. Ведь по меркам этого племени мои ребята были совершенно взрослыми. Я надеялся, что такое отношение поможет и моим ребятам окончательно отбросить инфантильность, свойственную подросткам нашего времени, а учеба у людей энеолита — приобрести навыки выживания в дикой природе, окружавшей нас. Почти идиллия. Я не учел только того, что ровесники моих учеников, будучи физически взрослыми людьми, уже всерьез подумывали о создании собственных семей, и в этом отношении мои девчонки — Инна и Елена являлись для них неплохим, скажем, вариантом устройства личной жизни.

В одно прекрасное утро меня разбудил Антон, немилосердно тряся за плечи.

— Дмитрий Сергеевич, скорей вставайте….

— Чего еще стряслось?

— Матниязова пропала!

— Как пропала? Ты что такое несешь?

Я подпрыгнул с блохастого своего ложа у костра (блохи возобновили свое наступление, стремясь возвратить временно оставленные под натиском самопального пиретрума позиции и взять реванш).

— Быстро рассказывай.

— Инна меня разбудила и сказала, что ложились вместе, а утром ее не было на месте.

Вот еще напасть, только этого и не хватало! До конца выслушать рассказ не удалось — из дальнего угла огромной пещеры, где проживала семейная часть племени Кремня, отгораживаясь от соплеменников грубыми плетнями, завешанными шкурами и циновками, послышался девичий визг, в котором без труда узнавался голос Елены и всевозможные пожелания «волосатому идиоту» провалится, сдохнуть, эээ……. пересказывать не буду, из соображений морального плана.

Из-за свалившегося наземь плетня выскочила разъяренной фурией Ленка, скидывая с себя рогожно-лыковые путы, за ней полз Лохматый Вепрь — лучший охотник племени, парень лет двадцати, до сих пор, как ни странно не имеющий постоянной подруги. Лена преодолела оставшиеся до нас метры и шустро спряталась за моими плечами, пискнув, что «эта волосатая скотина ее обидела». «Волосатую скотину», уже украшенного видимым покраснением в области правого глаза, обещающим вскоре превратиться в роскошный синяк, мы с Антоном в четыре руки скоренько упаковали в веревки, не забыв наградить за проявленную инициативу тумаками и украсив для симметрии левый глаз аналогичным правому украшением. Антон порывался «открутить мерзавцу башку, ибо она этому…… (далее совсем нецензурно) совершенно ни к чему». Просыпающиеся ребята активно поддерживали позицию юного мстителя.

Я утихомирил страсти, велел извлечь тушу Лохматого на свежий воздух, разбудить вождя и приступил к разбору полетов.

Удалось выяснить следующее. В племени существовал свадебный обычай, примерно такой, как и у славян в древности. По славянскому обычаю жених похищал невесту на игрищах, предварительно договорившись с нею о похищении: «Схожахуся на игрища… и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся: имяху же по две и по три жены». Затем отцу невесты жених давал вено — выкуп за невесту. Вчера вечером у костра этот свин непричесанный, подсел к Елене и сунул ей в руки шкуру лисы, самолично добытую зимой и выделанную. Девчонка недоумевающе пожала плечами, но шкурку с интересом взяла, что бы рассмотреть, посмотрела и положила под пятую точку организма — для удобства сидения. Молодежь тогда немного посидела и расползлась по своим углам. Ночью, ближе к утру, воодушевленный Вепрь, прихватив медвежью шкуру, приступил ко второй части плана — похищению невесты, принявшей его дар. Завернув спавшую у костра в своем углу нашу Елену-Прекрасную, перехватив для верности парой оборотов веревки, киднеппер местного розлива засунул ее, как паук муху в коконе паутины, в свой личный угол пещеры, и стал готовить третью часть сватовства — передачу отцу (то бишь, мне), так удачно оказавшемуся в племени, своих даров.

Тем временем, уже обнаружившая исчезновение подруги Инна подняла Антона, а они вместе — подняли тревогу. Пока Вепрь разбирался со своими богатствами, при свете костра выбирая, что отдать благородному папаше, а что оставить на хозяйство себе и молодой супруге, коварная невеста выпуталась из брачных оков, и увидав в неверном свете костра своего похитителя, для начала отвесила ему хорошего пинка. Когда тот было, повернулся к ней с намерением поучить «соблюдать отношения первобытно-общинныя», несостоявшаяся молодая засветив ему в глаз ногой, с визгом кинулась наутек, к нашему костру, у которого уже в пожарном порядке прокачивались планы ее спасения.

Вытащив потрепанного Ромео и дождавшись Мудрого Кремня, мы с ним приступили к судилищу. Кремень откровенно не понимал, что не так. Свин (ребята, узнавшие имя Лохматого Вепря, моментально перекрестили его на свой лад) — хороший охотник, девушка дар приняла, что еще надо? Пришлось изворачиваться, говоря, что в нашем племени это не так, и вообще девушка даров не принимала, а положила их себе, извините, под задницу, что у нас в племени, означает, де, отвергание оных даров….

— И вообще, кто он, и кто я, — вступила разгневанная Ленка.