Трагедия господина Морна. Пьесы. Лекции о драме - Владимир Набоков

Входит Господин Морн, в темном халате, взъерошенный.

Морн.

                  Ночь? Утро? Переходане замечаю. Утро — продолженьебессонницы. Виски болят. Как будтомне в голову вдавили, завинтиличугунный куб. Сегодня выпью кофебез молока.

(Пауза.)

                 Опять газеты всюдуваляются! Однако… ты невесел,Эдмин!.. Вот удивительно: мне стоитвойти, и сразу вытянуты лица —как тени при вечернем солнце… Странно…

Мидия.

Ненастная весна…

Морн.

                        Я виноват.

Мидия.

…и новости ужасные…

Морн.

                               И в этомя виноват, не правда ли?

Мидия.

                                    Столицагорит. Все обезумело. Не знаю,чем кончится… Но, говорят, не умеркороль, а в подземелье замурованкрамольниками.

Морн.

                       Э, Мидия, будет!Я, знаешь, запрещу, чтоб приносилигазеты. Мне покоя нет от этихдогадок, слухов, новостей кровавыхи болтовни досужей. Надоело!Передо мной, поверь, Мидия, можешьне умничать… Скучай, томись, меняйпрически, платья, удлиняй глазачертою синей, в зеркало глядись, —но умничать… Да что с тобой, Эдмин?

Эдмин.

(встает из-за стола)

Я не могу…

Морн.

               Что с ним? Что с ним? Куда ты?Там на террасе сыро…

Мидия.

                               Ты егооставь. Я все скажу тебе. Послушай,я тоже больше не могу. Егоя полюбила. С ним уеду. Тыпривыкнешь. Я тебе ведь не нужна.Друг друга мы замучим. Жизнь зовет…Мне нужно счастья…

Морн.

                             Я понимаю,где сахарница?.. А, вот. Под салфеткой.

Мидия.

Ты что ж, не хочешь слушать?..

Морн.

                                            Нет, напротив —я слушаю… вникаю, постигаю,чего же боле? Ты сегодня хочешьуехать?

Мидия.

           Да.

Морн.

               Мне кажется, тебепора и собираться.

Мидия.

                            Да. Ты можешьне гнать меня.

Морн.

                    По правилам разрывов —через плечо еще должна ты кинуть:«Я проклинаю день…»

Мидия.

                                Ты не любил…Ты не любил!.. Да, проклинать я вправеневерный день, когда в мой тихий домтвой смех вошел… Зачем же было…

Морн.

                                                    Кстати,скажи, Мидия, ты писала мужуотсюда?

Мидия.

           Я… Я думала — не стоитдокладывать… Да, мужу написала.

Морн.

Что именно? Гляди же мне в глаза.

Мидия.

Так, ничего… Что я прошу прощенья,что ты со мной, что не вернусь к нему…что тут дожди…

Морн.

                     И адрес свой послала?

Мидия.

Да, кажется… Просила веер выслать…там, у себя, забыла…

Морн.

                             Ты когда жеотправила?

Мидия.

               Недели две тому.

Морн.

                                         Отлично…

Мидия.

Я пойду… там надо… вещи…

Уходит направо.

Морн один. На террасе, сквозь стеклянную дверь видна неподвижная спина Эдмина.

Морн.

Отлично… Ганус, получив письмо,мой долг напомнит мне. Он проберетсяиз марева столицы сумасшедшей,из сказки исковерканной, сюда,на серый юг, в мои глухие будни.Недолго ждать. Должно быть, он в пути.Мы встретимся опять, и, протянувмне пистолет, он, стиснутый и бледный,потребует, чтоб я себя убил,и буду я готов, быть может: смертьсозреет в одиночестве…                                  Мне дивно…не верится… так резко жизнь меняпокинула. И только бы не думатьо родине, — не то метаться будув темнице с тюфяками вместо стени с цифрою безумия над дверью…Не верится… Как жить еще? Эдмин!Поди сюда! Эдмин, ты слышишь? Руку,дай руку мне… Мой верный друг, спасибо.

Эдмин.

Что мне сказать? Не кровь — холодный стыдтечет по жилам… Чувствую: ты долженглядеть теперь в глаза мне, как глядятна те срамные снимки, что за грошувидеть можно в щелку… Стыдно сердцу…

Морн.

Нет, ничего… Я только изумлен…Смерть — изумленье. В жизни иногданас так же изумляют: океан,цвет облака, изгиб судьбы… Как будтона голове стою. Все вижу так,как, говорят, младенцы видят: пламясвечи, концом направленное вниз…

Эдмин.

Мой государь, что мне сказать тебе?За женщину ты царство предал; дружбуя предаю за женщину — все ту же…Прости меня. Я только человек,мой государь…

Морн.

                     А я, я — ГосподинМорн — вот и все; пустое место, слогнеударяемый в стихе без рифмы.О, королю никто бы никогдане изменил… Но — Господину Морну…Ты уходи. Я понял — это кара.Я не сержусь. Но уходи. Мне тяжкос тобою говорить. Одно мгновенье,и словно в трубке стеклышки цветныевстряхнул, взглянул — и жизнь переменилась..Прощай. Будь счастлив.

Эдмин.

                                   Я вернусь к тебе,лишь позовешь…

Морн.

                       Тебя я встречу тольков раю. Не раньше. Там, в тени оливы,тебя представлю Бруту. Уходи…

Эдмин уходит.

Морн.

(один)

Так. Кончено.

Пауза.

Проходит слуга.

Морн.

                     Тут надо со столаубрать. Живей… Заказана коляска?

СЛУГА:

Да, сударь.

Морн.

                Завтра утром чтоб пришелиз города цирюльник — тот, усатый,неразговорчивый. Все.

Слуга уходит. Пауза. Морн смотрит в окно.

                                   Небо мутно.В саду дрожат цветы… Чернеет гротискусственный: по черному струнамипротянут дождь… Теперь одно осталось:ждать Гануса. Душа почти готова.Как лоснится сырая зелень… Дождьиграет, точно в старческой дремоте…А дом проснулся… Суетятся слуги…Стук сундуков… Вот и она…

Входит Мидия с открытым чемоданом.

                                       Мидия,ты счастлива?

Мидия.

                    Да. Отойди. Мне нужнотут уложить…

Морн.

                   Знакомый чемодан:я нес его однажды на заре.И снег хрустел. И мы втроем спешили.

Мидия.

Сюда пойдут вот эти вещи — книги,портреты…

Морн.

              Это хорошо… Мидия,ты счастлива?

Мидия.

                    Есть поезд ровно в полдень:я улечу в чужой чудесный город…Бумаги бы — пожалуй, разобьется…А это чье? твое? мое? не помню,не помню я…

Морн.

                 Не надо только плакать,прошу…

Мидия.

          Да, да… ты прав. Прошло… не буду…Не знала я, что так легко, покорноменя отпустишь… Я рванула дверь…Я думала, ты крепко держишь ручкус той стороны… Рванула что есть сил, —ты не держал, легко открылась дверь,и падаю я навзничь… Понимаешь,я падаю… в глазах темно и зыбко,и кажется, погибну я, — опорыне нахожу!..

Морн.

                 С тобой Эдмин. Он — счастье…

Мидия.

Я ничего не знаю!.. Только странно:любили мы — и все ушло куда-то.Любили мы…

Морн.

                 Вот эти две гравюрытвои, не правда ли? И этот песфарфоровый.

Мидия.

                 …Ведь странно!..

Морн.

                                        Нет, Мидия.В гармонии нет странного. А жизнь —громадная гармония. Я понял.Но, видишь ли, — лепная прихоть фризына портике нам иногда мешаетзаметить стройность общую… Уйдешь;забудем мы друг друга; но пороюназванье улицы или шарманка,заплакавшая в сумерках, напомнятживее и правдивее, чем можетмысль воскресить и слово передать,то главное, что было между нами,то главное, чего не знаем мы…И в этот час душа почует чудомочарованье мелочи былой,и мы поймем, что в вечности все вечно —мысль гения и шуточка соседа,Тристаново страданье колдовскоеи самая летучая любовь{156}…Простимся же без горечи, Мидия:когда-нибудь узнаешь, может быть,причину несказанную моейглухой тоски, холодного томленья…

Мидия.

Мечтала я вначале, что под смехомскрываешь тайну… Значит, тайна есть?

Морн.

Открыть тебе? Поверишь ли?

Мидия.

                                          Поверю.

Морн.

Так слушай — вот: когда с тобой в столицемы виделись, я был — как бы сказать? —волшебником, внушителем… я мыслиразгадывал… предсказывал судьбу,хрусталь вертя; под пальцами моимидубовый стол, как палуба, ходил,и мертвые вздыхали, говориличерез мою гортань, и королиминувших лет в меня вселялись… Нынея дар свой потерял…

Мидия.

                             И это все?

Морн.

И это все. Берешь с собою этитетради нот? Дай всуну, — нет, не лезут.А эту книгу? Торопись, Мидия,до поезда осталось меньше часу…

Мидия.

                                                 Так…Готова я…

Морн.

             Вот твой сундук несут.Еще. Гроба…

(Пауза.)