Победы, которых могло не быть - Эрик Дуршмид
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Узнав о самовольстве двух корпусных командиров, о нарушении ими строжайших его предписаний, о тяжелейших потерях, понесенных их войсками в Свипвальде, Бенедек пришел в отчаяние — с этими недисциплинированными австрийскими аристократами вечно одна и та же проблема. В результате их необдуманных действий северная часть оборонительных позиций оказалась совершенно оголенной, оборонительные позиции — без обороняющихся. И назад их уже не позовешь, поздно. К счастью, противник не успел еще обнаружить незащищенной прорехи между Свипвальдом и частями, удерживавшими полосу вдоль берега Эльбы. Бенедеку оставалось только молить Бога, чтобы армия кронпринца подольше не появлялась на поле сражения. Но его молитва не была услышана.
В 11.30 Бенедек получил сообщение, что к его правому флангу приближаются подразделения гвардии кронпринца. Он побледнел, скомкал депешу и засунул ее в карман. Теперь все зависело от того, насколько быстро сумеют 4-й корпус Фестетикса (под командованием Моллинари) и 2-й корпус Туна закрыть зияющую дыру в австрийской обороне, образовавшуюся после их самовольного ухода.
Точно в это же самое время, после полутора часов отчаянных рукопашных схваток, ценой многотысячных потерь мужественные австрийцы осуществили в Свипвальде прорыв. И тут они услышали пение рожков, звавших их назад. «Назад? Отойти? Бросить то, что мы завоевали ценой таких жертв?» — спрашивали солдаты по-польски и по-венгерски, по-румынски, по-хорватски и по-итальянски.— «Как это так — отойти, что это они еще выдумали?» Они разбили пруссаков, так неужели их победа не имеет никакого значения, неужели вся эта кровь пролита впустую? Это не умещалось в мозгу. Офицеры тоже ничего не понимали, а если бы и понимали, не смогли бы ничего объяснить солдатам, так как все ротные командиры, вышедшие из этой бойни живыми, говорили только по-немецки. Но триумфальное настроение исчезло, полковые оркестры не воодушевляли больше солдат маршем Радецкого, над лесом, превращенным их усилиями в огромный морг, повисла тишина. Рота за ротой шли назад мимо своих мертвых, отворачиваясь от своих раненых. Теперь, когда поступил приказ об отходе, самопожертвование этих людей утратило всякий смысл. Солдаты чувствовали себя преданными, их боевой дух угас. Выйдя из посеченного артиллерийским обстрелом леса, они увидели впереди церковную колокольню Хлума.
Бенедек лично поехал проверить, выполняет ли генерал Моллинари его приказ, спешат ли обескровленные батальоны назад. Батальоны еще не успели занять свои, оставленные два часа назад позиции, когда армия прусского кронпринца пошла в атаку.
Кронпринц привел свою армию в самый подходящий момент. Он быстро изучил ситуацию. В долине Бистрица горели деревни, судя по всему, армия Фридриха-Карла увязла. Чтобы ей помочь, нужны срочные действия против правого фланга австрийцев. Прямо впереди полого поднимается голый склон холма, перерезанный поближе к вершине порослью вязов. Принц понимал, что цена может оказаться очень высокой, но выхода не было: приходилось идти на риск. Он приказал своим гвардейским батальонам растянуться в атакующую цепь. Гвардейцы начали медленно подниматься на холм, окрещенный принцем именем «Линденберг» («Липовая гора»). Австрийская артиллерия, расположенная на удаленных позициях, тут же начала забрасывать наступающих солдат бомбами, однако винтовки обороняющихся молчали. Более того, австрийской пехоты вообще не было видно. В чем дело? Наверное, этот хитрый черт Бенедек устроил засаду. Еще немного, и ею батальоны ринутся вниз по склону со штыками наперевес и криками «Ура!». Ничего подобного не произошло.
Гвардия достигла поросли вязов — и увидела оставленные австрийцами позиции! Кронпринц приказал без задержки атаковать не защищенные пехотой австрийские батареи. Прусские батальоны бросились наверх и мгновенно их захватили. С вершины холма была видна вся австрийская армия, а чуть дальше — наступающие колонны прусского корпуса генерала фон Бонина.
Стратегически важную деревню удерживала бригада генерала Аппиано. В 14.45 в штаб Бенедека прибыл полковник Нойбер, лицо ею было белым как полотно.
— Feldzeugmeister, сообщение исключительно для ваших ушей.
— У нас нет здесь секретов, дорогой Нойбер. Так что у вас там такое?
Штабные офицеры сгрудились вокруг своего командира, чтобы выслушать загадочное сообщение.
— В таком случае, я должен вам доложить, что пруссаки взяли Хлум.
— Не порите ерунду, Нойбер!
— Нет, Feldzeugmeister, это правда, пруссаки в Хлуме.
Теперь побелел Бенедек. Он и весь его штаб вскочили и поскакали проверять невероятную новость. Едва австрийские военачальники одолели подъем и увидели впереди деревню Хлум, как на них посыпался свинцовый град. Под Хеникштейном был убит конь, князь Эстергази упал из седла, граф Груенне получил тяжелое ранение. Так что же случилось с Аппиано и его бригадой? Никто этого не знал, однако было абсолютно ясно, пруссаки взломали австрийский центр. Реагировать нужно было быстро, счет шел на минуты. Бенедек поскакал к своему собственному Третьему корпусу, буквально моля помочь ему вышвырнуть пруссаков из этой деревни. Венгры его сильно разочаровали, они восприняли приказ генерала-соплеменника без малейшего энтузиазма, в их криках «Эльен!» (Ура!) не чувствовалось боевого задора.
Как бы там ни было, Третий корпус пошел в атаку, на деревню покатились волны одетых в белое солдат. Стараясь вдохновить свои войска на сверхчеловеческие усилия, Бенедек лично возглавил штурм. Пруссаки стреляли из домов и сараев. Последнюю оборону они (в том числе и молодой сублейтенант Пауль фон Гинденбург)[176] организовали рядом с церковью, за кладбищенской стеной. За двадцать минут австрийцы потеряли 300 офицеров и свыше 1000 солдат, однако в конце концов сумели проникнуть в деревню. Полк окружил церковь и взял в плен триста прусских гвардейцев. Их полковник, Вальдерзее, был среди державших последнюю оборону, он установил рядом с собой полковое знамя. Принц Антон фон Гогенцоллерн был ранен и попал в плен. Затем подошел самый знаменитый из австрийских полков, Die Deutschmeister, вскоре большая часть деревни была отбита у пруссаков, и только генерал фон Тиллер, командир дивизии, вместе с горсткой стрелков не складывал оружия. Неожиданно к ним подскакал майор из корпуса генерала фон Бонина.
— Слава Господу,— воскликнул Гиллер,— вы все-таки пришли!
— И в большом количестве, генерал.
— Теперь все будет хорошо,— облегченно вздохнул генерал фон Гиллер и замертво упал с коня.
Атака пруссаков фон Бонина оказалась успешной, они ударили австрийцев во фланг и вытеснили их из деревни.
Тогда австрийцы развернули на холме мобильную батарею, восемь
