Черный жемчуг - Синтия Хэррод-Иглз

Серые глаза Эдуарда потемнели, как осеннее небо перед дождем. Хьюго мягко продолжал:

– Да, ты знаешь об этом, Нед. В тебе тоже есть эта пустота. Ты пытаешься заполнить ее работой, я – вином, играми, женщинами и красивыми картинами. Это одно и то же.

– Но этого недостаточно! – воскликнул Эдуард, как будто это признание вырвалось из глубины его души. Хьюго печально смотрел на него, и впервые Эдуард понял, что его друг гораздо старше в душе, чем кажется внешне.

– Этого никогда не будет достаточно. Каждому нужно любить что-нибудь, любовь – единственное, что способно заполнить огромную черную пропасть внутри человека, – запрокинув голову, он взглянул на голубое чистое небо. Эдуард тоже поднял голову, а Хьюго продолжал тихо, как будто самому себе: – Все время, пока я был за границей, я грезил о доме. Отец и я отдали все за Англию, за наш дом, за образ жизни, который был дорог нам, за короля, за честь и справедливость. И мы все потеряли, а мне пришлось бродить из страны в страну, оскорбленному и нелюбимому, зная, что враги живут в моем доме, не понимая его прелести. Все время мне снились северные небеса – неяркие, серовато-голубые, прохладные летние сумерки, робкие весенние рассветы. Я думал, что когда-нибудь я вернусь и вновь обрету все, что утратил. Но когда мы вернулись, я обнаружил, что потерял нечто большее, чем родина. Я потерял самого себя. – Он повернулся к Эдуарду. – Я больше не верю ни в честь, ни в справедливость, ни в добродетель.

Некоторое время они шли молча, и наконец Хьюго рассмеялся:

– Но любовь – я еще могу верить в нее! Нет ли у тебя сестры, племянницы или кузины, Нед? Мне немного надо – только бы она была красива, мила, добродетельна и очень богата!

Эдуард покачал головой и засмеялся.

– Ни одной, лорд Баллинкри, так что прошу меня простить.

– И даже если бы у тебя была такая родственница, ты не отдал бы ее в грязные лапы своего распутного друга, так ведь? Не беда, я все равно люблю тебя, Нед, – так сильно, что охотно прощаю тебя за неприязнь к жизни королевского двора. Ну, не смотри на меня так удивленно – я же видел, что ты становишься все раздражительнее за последние несколько недель. Я понимаю, тебе отвратительны все наши пирушки.

– Прости, – проговорил Эдуард. – Я и не думал порицать тебя. Просто такая жизнь не для меня, ты знаешь, хотя мне нравится иногда немного выпить, потанцевать, поиграть в карты или поболтать с женщинами...

– Но не каждый день.

– Верно. Когда я впервые появился в Лондоне, я полюбил этот город, а теперь уже устал от него. Я устал от шума и вони, людей, все время толпящихся вокруг. Здесь я чувствую себя пойманным в ловушку. Мне нужен воздух и просторы моего дома. Мне нужна работа. Я не привык к праздной жизни, я не умею наслаждаться досугом, если у меня нет работы, с которой можно было бы сравнить его.

– Так я и знал, – усмехнулся Хьюго. – Мастер Гайд испортил тебя!

– Да, тот, кто ранил меня, сможет меня и вылечить, – отозвался Эдуард. – Канцлер нашел для меня замечательную работу в награду за хорошую службу у него.

– Что это за работа? Надеюсь, тебе не придется уехать отсюда?

– Он назначил меня одним из своих комиссаров по делам благотворительности, дал мне округ близ Лидса, так что я буду ближе к дому. Это замечательно, просто чудесно. Мне придется ездить по окрестным деревням и проверять, как идут дела в местных благотворительных учреждениях. Я буду облеченным властью влиятельным человеком. Люди начнут уважать меня, приглашать к себе на обед, знакомить со своими дочерьми. А когда я устану от жизни в провинции, я отправлюсь в Лондон с докладом канцлеру, смогу насладиться прелестями столичной жизни и вновь уеду, прежде чем устану от нее.

Хьюго вздохнул.

– Значит, тебе это нравится, – проговорил он. – По крайней мере, я смогу время от времени видеться с тобой.

– Надеюсь, довольно часто, – успокоил его Эдуард, пожимая руку друга. – Я не хочу потерять тебя, Хьюго. Скажи, что мы навсегда останемся друзьями!

– Клянусь, – проговорил Хьюго, обнимая Эдуарда другой рукой. Их глаза наполнились слезами. Резко повернувшись, друзья направились в сторону толпы.

Канцлер Гайд через стол разглядывал молодого человека, стоящего перед ним – высокого, с привлекательным, широкоскулым лицом, большими синими глазами и темными локонами. Характерные черты внешности Морлэндов, думал он, ибо сходство с еще одним племянником Ричарда Морлэнда, Фрэнсисом, было поразительно и усиливалось тем, что двое молодых людей постоянно держались вместе. Канцлер думал, что юноши вполне благовоспитанные и совсем не похожи на толпу безнравственных, говорящих по-французски шалопаев, которые вернулись из Европы вместе с королем. По этой причине канцлер хотел бы сделать для Морлэндов все возможное, даже если бы они не были племянниками крайне полезного для Гайда человека.

– Сожалею, – произнес он, – я хотел бы сообщить вам радостные новости, но пока мне нечего сказать.

– Но... – начал Кит, готовый объяснить все еще раз, но Гайд остановил его жестом.

– Знаю и, поверьте мне, сочувствую вам. Однако вы должны понять, что каждый день мы получаем сотни прошений примерно такого же рода. Сотни людей по всей стране потеряли свои владения и хотят вернуть их. Многие из них отдали все, что имели, ради короля. Их отцы, братья, сыновья погибли на поле брани. Ваш отец погиб в битве при Марстоне, а король не забывает такого. Но мы не можем вернуть ваши земли, у которых теперь другие хозяева. Если мы сделаем так, мы совершим вопиющую несправедливость по отношению к тем, кто купил эти земли с торгов. Поставьте себя на место тех, кто купил ваши владения открыто и честно на публичных торгах, и у кого теперь отбирают купленное. Кроме того, во многих случаях у земель сменилось несколько хозяев, их разбили на отдельные участки, поменяв границы – неразбериха, мастер Морлэнд, полнейший хаос!

Синие глаза Кита вспыхнули, а губы зашевелились – он явно хотел заявить, что это проблемы Гайда, а не его самого. Он знал, в чьих руках находятся его земли, и хотел получить их обратно. Гайд устало взглянул на юношу, без труда читая его мысли. Что бы в этом случае он ни сделал, он непременно наживет себе врагов. Однозначного решения проблемы не существовало, но Гайд понимал, что никто не верит в это. Кит взял себя в руки и решил вновь привести свои доводы.

– Сэр, в моем случае... – заговорил он, но канцлер прервал его твердо и решительно, желая покончить как можно скорее с этим неприятным визитом.

– Не следует думать, что королю ничего не известно. Мы много раз обсуждали этот вопрос, прежде чем найти решение. Решение еще официально не объявлено, но я скажу вам, дабы вы больше не терзались в сомнениях, что мы пришли к соглашению, которое если является не идеальным, то, по крайней мере, менее болезненным для обеих сторон. Земли, которые были конфискованы правительством мятежников, будут возвращены их прежним владельцам; те же земли, которые были проданы либо с целью уплаты штрафов, либо чтобы обеспечить королевскую армию, либо по другим причинам, возвращены не будут. Продажа, совершенная в законном порядке, не может преследоваться по закону. Ваши земли были проданы, и, боюсь, я больше ничего не могу сделать для вас. А теперь позвольте пожелать всего хорошего.