Эпоха раздела. Начало. Книга первая - Владислав Картавцев

Подобное колдовство было как будто непрозрачным водным зеркалом, отражающим падающие на него лучи. Или натертым до блеска куском железа, который Чанг использовал для бритья.

Зеркало отражает свет, а магия худого отражала агрессию, преобразовывая ее в магические удары, которые, как рой диких пчел, атаковали соперников изнутри и просто лишали его силы и способности сопротивляться.

Чангу нужно было просто отказаться от своего намерения во что бы то ни стало одолеть худого, и тогда его магия станет союзницей Чанга – она будет направлена на второго его соперника, который подспудно все-таки будет желать проигрыша худому – после того, как из борьбы выпадет Чанг.

Было странно, что уже второй раз в течение одного дня Чангу предстояло встретиться в одном поединке с воином, магия которого работает по принципу щита – только в первом случае колдовство использовало силу атакующего для усиления защиты своего хозяина, а во втором – перенаправляла уже саму агрессию. Без сомнения, Чангу еще предстояло обдумать такое сходство и, по возможности, найти источник подобной магии. То, что они имеют общие корни, он не сомневался.

Итак, ему нет необходимости на первом этапе сражаться со своим худым соперником, наоборот, он должен видеть в нем горячо любимого родственника или боевого друга. Это несложно – гораздо сложнее было понять, что же делать потом – после того, как со вторым атлетом будет покончено.

Сколько Чанг не всматривался в Истинную Пустоту, он не мог найти ответа на этот вопрос – но у него возникло чувство, что он упускает что-то важное. Но зато он явственно видел природу магии второго своего соперника – она была простой и направленной только на достижение грубой физической силы. Этот боец был непробиваем, как стена, мог вынести любые удары, но был бесхитростен, и Чанг вправе был надеяться, что сможет его одолеть – тем более, если худой будет на его стороне – хоть и помимо своей воли.

В поединке с атлетом Чанга ждал простой и незамысловатый обмен ударами, который он бы никогда не смог выдержать, не обладай способностью устанавливать магический щит. Но одного щита было мало – нужно будет еще и атаковать и в итоге сбить противника с ног. А как это сделать?

Еще будучи мальчишкой, Чанг любил хвастаться силой. Он рос крепким и мог противостоять одновременно нескольким сверстникам, которые время от времени пытались проучить его за чрезмерную, по их словам, гордыню. А дело было просто в том, что ему было с ними неинтересно – их обществу он предпочитал общение со своим дедом.

Что, впрочем, совсем не мешало Чангу иногда поколачивать то одного, то другого мальчишку. И потом отбиваться от их взрослых родственников.

Так было до того момента, пока дед не обратил на это внимание.

– Тебе нужно научиться держать себя в руках, – сказал он Чангу, – если ты сильнее, то это вовсе не значит, что ты имеешь право избивать более слабых, пусть их и несколько, а ты всего один. Это означает, что тебе нужно готовиться драться с более сильными, чем ты сам!

Но разве ты можешь? Конечно, нет, потому что они не оставят от тебя и мокрого места. Зато хорошенько проучат – что послужит тебе уроком. Сейчас у тебя есть выбор – ты можешь последовать моему совету, и тогда я познакомлю тебя с одним человеком – настоящим мастером невооруженного боя, а можешь продолжать лупцевать слабых, и тогда рано или поздно тебе придется отвечать перед их отцами, которые – уж ты мне поверь – не станут с тобой церемониться.

Чанг, хоть его и задело все сказанное дедом – до этого момента он по праву гордился своими бойцовскими качествами и бесстрашием – думал недолго. Он доверял деду и по праву считал его самым мудрым из всех, кого он знал. И поэтому уважал и всегда старался следовать его советам, понимая, что дед желает ему только добра.

На следующий день дед отвел его к пожилому и давно знакомому Чангу кочевнику, которого он часто видел сидящим рядом со своей юртой и занимающимся мелкими хозяйственными делами. Его звали Уюк.

Первое, что бросалось в глаза при взгляде на Уюка, – его неторопливость и основательность. Его движения были размеренными и расчетливыми. Он всегда настолько ловко управлялся с любым делом, за которое брался, что можно было подумать, что именно этим он и занимается всю жизнь.

Как оказалось, под личиной тихого спокойного человека скрывался «Степной орел» – именно таким титулом кочевники награждали лучшего воина, победителя межплеменных соревнований, которые проходили один раз в пять зим.

Это было великое событие – на него съезжались все самые сильные бойцы от каждого племени, и потом в течение пяти дней они выясняли, кто же из них самый лучший. Уюк становился победителем целых два раза, что до него не удавалось ни одному человеку. Чангу было у кого поучиться – если, конечно, Уюк станет его учить.

Первый шаг был сделан – дед Чанга вызывал большое уважение даже у Уюка. И когда он просил о чем-либо, всегда можно было пойти ему навстречу. Но оставался нюанс – Уюк брал себе учеников только после определенного испытания – на силу духа, выносливость и, главное, удачу.

В испытании не было ничего особенного – но оно требовало напряжения всех сил ученика. Его с завязанными глазами отвозили на расстояние трех дней пути до стойбища и оставляли одного. При себе у него имелись только тыквенная фляга с водой и длинный нож. Он должен был просто добраться до дома.

Сколько он будет плутать, совершенно не интересовало Уюка, а также и то, останется ли он жив или погибнет в степи. Выживет и вернется – можно приступать к обучению, если же нет – то, значит, и не судьба.

Чанг, не думая ни мгновения, согласился пройти испытание – мысль о том, что он может стать непобедимым, уже целиком завладела им.

В этот же день Уюк, трое его родственников и Чанг двинулись в путь. В течение всех трех дней, пока они ехали по степи, у Чанга не было никакой возможности понять, в какую сторону они направляются.

Как и все кочевники, он мог спокойно ориентироваться по звездам и солнцу, по траве и почве – но для этого, прежде всего, нужно было иметь возможность видеть солнце, звезды и траву. Он же такой возможности не имел.

Уюк делал все возможное, чтобы его потенциальный ученик не догадался, куда его везут – мало того, что в течение всего пути у Чанга были завязаны глаза, так он еще и не мог точно сказать, в какое время дня или ночи они передвигаются. Отряд часто останавливался на короткие привалы, менял направление и пережидал яркое солнце в тени – солнце ведь тоже могло служить ориентиром.

Уюк был хитер и все предусмотрел. Когда воины, наконец, оставили Чанга одного, а сами весело умчались вдаль, он не имел ни малейшего представления, где он находится, и куда ему идти.

Тут-то и пригодились уроки его деда, который много раз объяснял Чангу, как не потеряться в степи. Мало того, Чанг, в отличие от большинства других кочевников, подробно изучил карту местности, которую много лет назад нарисовал сам дед, и на которой было указано множество ориентиров, помогающих определить правильное месторасположение, если ты вдруг потерялся. Нужно было только найти один из них.

Чанг совершенно не представлял, как другие испытуемые искали родное стойбище – вероятно, им либо везло, либо нет. В последнем случае, они умирали – только и всего. Но их никто не оплакивал – ведь они сами согласились с условиями, предложенными Уюком.

Чанг двигался по степи, как учил его дед. Он дал ему несколько уроков поиска ориентиров, которые сейчас оказались очень кстати. Наконец, Чанг обнаружил один из них – большой кусок скалы, который появился здесь неведомо откуда, и который назывался «волчья пасть» – скала, действительно, своими очертаниями ее чуть-чуть напоминала.

Дело было почти сделано – теперь Чанг точно знал, куда ему двигаться, но, все равно, когда он добрался до стоянки племени, он был совершенно вымотан и истощен. Кроме того, ему несколько раз пришлось вступать в схватку с ночными хищниками, которых он в итоге одолел, но получил несколько мелких ранений. Так что, приступить к занятиям у Уюка он смог только после того, как полностью восстановил силы.

Возвращением Чанга дед был очень доволен, впрочем, как и Уюк. У него давно уже не было новых учеников, и, чувствовалось, что ему самому не терпится заняться свежим человеком. Дед же радовался, как мальчишка, видя, что уроки, которые он преподал Чангу, не прошли для него даром.

Ученичество Чанга продолжалось достаточно долго, и он до сих пор с теплотой вспоминал те годы. Он стал мастером – конечно, не таким, каким был Уюк, но, все же, теперь и с ним приходилось считаться. Он усвоил множество ударов, подсечек, захватов, хитростей и приемов для отвлечения внимания.