Великолепная страсть - Стефани Блэйк

На следующей неделе дожди кончились. А еще через два дня плотная завеса облаков исчезла, открыв взорам красное ослепительно сверкающее солнце. В воскресенье международный клуб любителей верховой езды, как члены этого объединения именовали себя, собрался на площади колонии, чтобы отправиться на лоно природы. Несмотря на то что майор Флинн должен был их сопровождать, Майра в это утро проснулась в отличном настроении, полная радости и даже ликования. Жизнь в глуши, в провинции, представляла приятное разнообразие по сравнению с уединенной и замкнутой жизнью колонии в Пекине. Она надела белую батистовую блузку, бриджи из тонкого черного сукна, плотно обтягивающие ноги, и сапоги для верховой езды и, напевая гимн Седьмой кавалерийской армии, спустилась по лестнице:

Пьем мы эль вместо воды,Не пугают нас труды,Платим мы свои долги,Пусть боятся нас враги…

В нижнем холле ее встретил мальчик-слуга по имени Ким. Он сложил руки перед собой ладонями вместе и низко поклонился ей.

– Доброе утро, мадам Тэйлор.

– Доброе утро, Ким. И какое чудесное утро! Полковник уже спустился к завтраку?

– Он уже давно поел и теперь работает в кабинете. Он просил вас зайти к нему, как только вы встанете.

Майра прошла через холл в заднюю часть дома, испытывая недоброе предчувствие, все возраставшее по мере приближения к кабинету. Брэд, сгорбившись, сидел за письменным столом, на котором громоздилась гора документов. Он быстро просматривал их, перелистывая страницы. Она была неприятно удивлена, заметив, что он одет в белый полотняный костюм, рубашку и галстук. Увидев ее, он улыбнулся:

– Доброе утро, дорогая.

– Брэд, что ты, черт возьми, делаешь в этом костюме? Через полчаса нам надо выезжать.

Он поднялся с места, обошел письменный стол и обнял ее.

– Боюсь, что не смогу с тобой поехать. Консул требует, чтобы я немедленно составил секретное донесение для министерства иностранных дел. Оно должно быть отправлено с сегодняшним кораблем.

Майра пришла в ярость:

– Черт возьми, Брэд! Это нечестно и несправедливо! Он ведь знает, как мы рассчитывали на эту поездку.

– Мне очень жаль, любовь моя, но ты получишь удовольствие от этой поездки. Ты поедешь без меня.

– Об этом не может быть и речи. – Она взяла со стула хлыст для верховой езды и в бессильной ярости принялась отчаянно хлестать письменный стол. – Черт! Черт! Черт возьми!

– Прекрати скандалить, Майра. Отправляйся на площадь, где соберутся остальные. Послушай, что я тебе скажу: как только я закончу эту бумагу, а это произойдет уже сегодня, я выеду следом за вами. Это будет, вероятно, завтра утром.

Такая возможность несколько примирила ее с обстоятельствами и успокоила.

– Ты обещаешь?

– Даю тебе торжественную клятву… О, кстати, майор Флинн заменит меня в качестве главы нашей экспедиции. Он старший офицер в группе.

Она уставилась на него, забыв закрыть рот.

– Майор Флинн! О нет!

– Надо соблюдать требования протокола, дорогая. Я знаю, что он тебе не нравится, но, пожалуйста, не позволяй твоим эмоциям взять верх над собой и не порть себе удовольствие.

– Уж я ему покажу! – Она ударила себя хлыстом по бедру. – Ладно, тогда мне пора отправляться. Не забудь о своем обещании.

Он приложил руку к сердцу:

– Поверь мне, завтра мы непременно увидимся.

Брэд поцеловал ее и вернулся к своей работе.

Надев пробковый шлем и лихо надвинув его на одну бровь, Майра вышла из дома. Ким ждал у подножия лестницы, держа наготове ее лошадь, крупного ширококостного чалого по имени Большой Рыжик. Она осмотрела свои седельные сумки и винтовку «спенсер» в специальном футляре и вскочила в седло.

– Прощай, Ким. Присматривай за домом, пока меня не будет.

Он отвесил поклон:

– Прощайте, мадам, и пусть Боги удачи пребудут с вами.

Майра приехала последней на место сбора компании на площади. Там были лейтенант Сантини из итальянской миссии, майор Шульц из немецкого контингента, капитан Фуше из французского представительства, поручик Спасский от русской колонии и устрашающий майор Флинн от Великобритании. Япония в этом сборище представлена не была.

– Вы опаздываете, – бодро приветствовал ее Флинн, – очень по-женски.

Она посмотрела на него с яростью:

– Я слышала, что вы возглавляете нашу компанию, майор Флинн, но давайте с самого начала договоримся об одной вещи: не пытайтесь командовать мной!

Он дотронулся до козырька своего кепи, отдавая честь.

– Слушаюсь. Итак, трубите выступление.

Их сопровождали китайские слуги на мулах, груженных всякой утварью, снаряжением и провизией. Все утро компания веселилась, шутила и устраивала розыгрыши. Большая часть путешествия была однообразной, как и пейзаж: пыльные равнины, рисовые и маковые поля окружали их насколько мог видеть глаз.

Флинн был изумлен.

– Меня обманывает зрение или это мак? – спросил он.

– Мак. С тех пор как вы, англичане, выиграли Опиумную войну, крестьяне Китая и других стран Дальнего Востока открыто выращивают мак.

Они проехали небольшую деревню с хижинами, сложенными из глины, полными тощих нагих ребятишек со вздутыми животами.

– Боже милостивый! – пробормотал Флинн. – Никогда не видел подобной грязи и нищеты! Это отвратительно!

– Подождите, пока окажетесь в Индии, – возразила Майра. – Я слышала, что по сравнению с Индией Китай можно считать страной изобилия.

Когда они достигли подножия огромной горной гряды, пейзаж стал более разнообразным и привлекательным. Они ехали по тропинке вдоль извилистой реки. На реке было огромное скопление тяжелых, приземистых и потому уродливых китайских джонок, приводимых в движение ветром, раздувавшим их примитивные перепончатые паруса, скрепленные бамбуковыми перекладинами. На корме попарно сидели гребцы. Окрестности были живописными: скалистые горы вдали, монотонный бурый цвет которых кое-где был разбавлен зелеными пятнами лесов. Оба пологих берега реки спускались к воде террасами, где босоногие мужчины, женщины и дети в штанах, закатанных до колен, работали на рисовых полях.

– В Китае, где столько миллионов ртов, не пропадает ни фута пахотных земель, – сообщила Майра Флинну.

В конце дня они обогнули излучину реки и увидели буддийский храм, воздвигнутый на клочке земли, несколько возвышавшемся над террасой, и обращенный к рисовым полям. Храм представлял собой пагоду восьмиугольной формы, состоявшую из трех ярусов: основания, стройной поднимавшейся ввысь башни и венчавшего ее острого шпиля.

– Там, на горе, выше пагоды, думаю, мы разобьем лагерь, – сказал Флинн. – В рощице, среди деревьев, есть вода.