Воспоминания самоубийцы. Надиктовано Духом Камило Кастело Бранко - Ивона Ду Амарал Перейра
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Действительно, после возвращения в нашу больницу мы часто видели их дружественные фигуры, выделяющиеся в ясности наших телевизионных аппаратов, всегда окутанные опаловыми волнами молитвы и благородных мыслей, которыми они возносили к Богу пожелания об улучшении нашего положения.
Проведя два долгих месяца на земной Коре, гостями безмятежных бразильских небес, хранители не дали нам разрешения посетить дорогие места нашей Родины, тоскливое воспоминание о которой увлажняло слезами чувствительные струны наших душ, но позволили нам, однако, познакомиться с этими услужливыми и любезными друзьями, покорными и смиренными учениками благородного мастера посвящения — Аллана Кардека, памяти которого мы с тех пор стали воздавать почтительную дань восхищения. Мы думали с нежностью и искренностью:
— Такое учение, способное возвысить сердца, озаряя их проявлениями Доброты, как мы видели, излучающимися вокруг наших новых друзей, не может быть далеко от небесных истин!
Прошло два долгих и трудных года, в течение которых мы много плакали под тяжестью раскаяния, ежедневно анализируя ошибку, совершенную против самих себя, против природы и мудрых законов вечности, возвращаясь к горькому положению, оставленному самоубийством. Иногда мы присутствовали на других собраниях в земных кабинетах психических экспериментов, навещая наших друзей и общаясь с ними посредством медиумов.
За это время я познакомился с медиумом, обладавшим необычайными способностями, который часто навещал нас, меня и других, либо через благожелательные мысли и излучения, направленные в нашу пользу, либо в пылу молитвы.
Должен признаться, что он был моим соотечественником, что сильно привлекло и тронуло меня. Скрупулезный, смелый, бесстрашный, даже неосторожный, он также был энтузиастом невидимых наук, к которым склонялся с рвением, до такой степени, что бродил, как романтический влюбленный, вокруг стен нашей Колонии в астральном теле во время ночного отдыха или в выразительных медиумических трансах, пытаясь привлечь нас для прямого общения с нами, что очень беспокоило наших наставников и руководство Колонии.
Ему не разрешали входить, так как для него было очень опасно такое прямое соприкосновение с окружением, предназначенным исключительно для осужденных, но ему обеспечивали охрану и помощь при возвращении, учитывая искренность его намерений, поскольку ему приходилось проходить через опасные места духовного мира.
Этот любезный и отважный друг, конечно, имел советников и проводников, личную помощь, как медиум. Но у него также была свобода воли, то есть возможность действовать по своему усмотрению, хотя ему было рекомендовано следовать соответствующей дисциплине при использовании медиумических способностей, которую посвященный должен соблюдать с максимальной строгостью.
Он, однако, неосторожно бросался в невидимое, отваживаясь в мрачные регионы, не дожидаясь приглашения своих наставников, прикрываясь пылкой верой, вдохновлявшей его желание творить добро. Однажды, когда мы навещали наших бразильских друзей, наставники разрешили нам встречу с соотечественником.
Мы посетили его неожиданно, и он легко увидел нас, искренне обрадовавшись, в то время как мне приказали сказать ему что-нибудь через медиума в награду за его большую преданность. Внезапно я оказался взволнованным, нерешительным, смущенным, писав своим старым друзьям из Лиссабона и Порту после стольких лет отсутствия. Мы посетили только медиума, сразу же вернувшись на сборные пункты группы.
Несмотря на все это, дисциплина первых дней продолжалась без изменений: мы оставались госпитализированными, подвергаясь тщательному лечению и сложным упражнениям для исправления ментальных пороков, а также обучению и практике в службах предварительного образования.
Мы уже знали железную логику реинкарнации — призрак, пугающий любого духа-преступника и особенно самоубийцу, — поскольку он отказывается принять ее, хотя внутренне убежден в ее истинности, отрицает ее, потому что боится, все еще чувствуя, что с каждым проходящим днем, с каждой минутой, проведенной на утешительной стадии, где ему помогают его проводники, он притягивается к реинкарнации, как кусок стали к мощному и неодолимому магниту, хотя и пытается отогнать ее от своих мыслей, зная, что это судьба столь же неизбежная, как смерть для людей.
Но мы еще не испытали ее лично в отношении прошлых жизней, исследуя архивы подсознания, чтобы созерцать наше существо во всей полноте его моральной неполноценности. Наше качество самоубийц, чьи возбужденные вибрации мучили наш разум чрезмерно болезненными отголосками и впечатлениями, задерживало достижение этого прогресса, который, напротив, легко происходит у нормальных или развитых сущностей.
К тому времени мы значительно укрепили наши дружеские отношения с персоналом больничных служб, и особенно каждая группа — со своими наиболее непосредственными ответственными проводниками, то есть врачами, медсестрами, надзирателями, инструкторами и психологами.
Помощником, который наиболее усердно следил за нами, был молодой испанский врач Роберто де Каналехас, чьи превосходные интеллектуальные и моральные качества мы ежедневно наблюдали. Он, его отец Карлос де Каналехас, испанский идальго, душа апостола, ангельское сердце, и Джоэл Стил заслуживали самых пылких проявлений дружбы и уважения от нашего павильона в целом и нашей палаты в частности.
Роберто, однако, не был высокоразвитой сущностью, хотя его капитал моральных качеств, приобретенных им с трудом через планетарные существования, был значителен. Это был дух, идущий к прогрессу, и он пришел из могилы менее века назад, после очень тяжелого искупительного воплощения, в котором боль от жестокой супружеской измены разбила его сердце и счастье, которым он считал, что наслаждается.
Роберто видел, как распался его дом из-за измены жены, которую он любил всем сердцем, и видел смерть своей любимой дочери, первенца этого союза, который, казалось, был счастливым и долговечным. Девочка умерла в семь лет, став жертвой тоски по отсутствующей матери, усугубленной туберкулезом, унаследованным от отца, который, в свою очередь, заразился во время исследований больных с этой ужасной болезнью, поскольку, будучи врачом, посвятил себя ее изучению.
Он перенес болезненные унижения и тысячи трудных ситуаций из-за неравного брака, заключенного в результате неизбежной страсти к очаровательной Лейле, дочери графа Гусмана, нашего любимого друга из службы безопасности. Ответив взаимностью на пылкие чувства непостоянной девушки, которой тогда было едва пятнадцать лет, он женился на ней вопреки возражениям дона Рамиро, который, зная свою дочь, не предвидел счастливого конца для пары. Роберто де Каналехас на самом деле был всего лишь бедным и неизвестным приемным сыном великодушного идальго, давшего ему имя и социальное положение, но растратившего свое состояние на достойные дела помощи и защиты обездоленных детей.
В конце XVII века Роберто прожил жизнь в центре Европы, покончив с собой в 1680 году. По этой болезненной причине в XX веке, когда мы находились в духовном мире, он все еще страдал от последствий этого поступка, поскольку его супружеская драма произошла в Испании в первой половине XIX века, но этот опыт не был
