Классические мифы Греции и Рима - Генрих Штолль

Озлобленный сердцем, праздно сидел Мелеагр у супруги своей Клеопатры, прекрасной дочери могучего Ида и Марпессы, но скоро под стенами и башнями Калидона и перед воротами его раздался стук мечей и крик громившего город неприятеля – куреты подступили к городу целым войском. Тогда старшие из этолийских граждан послали к Мелеагру избранных жрецов и через них молили героя выйти на брань и спасти родной город. Обещали этолийские старейшины великий дар Мелеагру: на тучных калидонских полях они обещали ему отрезать пятьдесят десятин земли, на половину покрытой виноградниками, а на половину не тронутой еще плугом. Отец героя, престарелый Ойней, поднявшись до порога его опочивальни, долго стучал в створы дверей и, пав на колени, молил сына; много просили его и сестры, и другие родственники, но Мелеагр упорствовал даже более, чем прежде. Приходили к нему и друзья, чтимые им и любимые более всех в Калидоне; но и их мольбы не тронули ожесточенного сердца.

Гибель Мелеагра

Так коснел Мелеагр в злобе до тех пор, пока не потрясся его собственный дом от ударов вражеского оружия, пока куреты не взошли на городские башни и не начали жечь великий город. Рыдая, стала тогда молить Мелеагра жена его и исчисляла перед ним все бедствия, которым подвергается взятый врагами город: режут воины граждан, предают огню жилища и людей и толпами уводят в плен детей и женщин.

Внял Мелеагр просьбам жены, встал, покрылся пышными и блестящими доспехами и отразил гибель от родного города.

Только не вернулся он с битвы: Эринния, внявшая проклятиям, которыми поразила героя мать, подсказала ей путь к его смерти.

Случилось так, что еще при рождении Мелеагра, в покой Алфеи вступили три богини судьбы, три мойры, и бросили в пламя очага головню со словами: «Пока не погаснет эта головня, до тех пор будет жив и твой младенец».

Когда богини удалились, Алфея встала с своего ложа, выхватила из огня головню и спрятала ее, желая продлить жизнь сына на возможно долгое время. Теперь же, когда сердце Алфеи объято было жаждой мести, достала она роковую головню, бросила ее на очаг, подложила под нее хвороста и зажгла этот хворост.

Четыре раза готова была она сжечь головню и четыре раза останавливалась, отходила от очага: чувство матери боролось в ней с чувством сестры. Лицо ее то бледнело от боязни, то пламенело гневом; то выражалась в нем гневная суровость, то сострадание и готовность простить сына. Как колеблется на воде челн, гонимый ветром против течения, так колебалась дочь Фестия между двумя равносильными влечениями сердца. Наконец, любовь к братьям взяла верх над любовью к сыну.

– Пусть смерть поразит моего сына! – воскликнула она. – Придите сюда, тени братьев моих, посмотрите, какую жертву приношу я фуриям! Злодеянием караю я злодеяние, смертью искупаю смерть. Видите, дорогие тени, что делаю я ради вас; примите мою искупительную жертву: не легко приносить мне эту жертву, предавать смерти сына. – Так говорила она и, отвратив лицо, дрожащей рукой бросила роковую головню в пламя.

Когда огонь охватил головню, из нее послышался – так показалось, по крайней мере, Алфее – жалобный вздох. В тот же миг юный Мелеагр, не ведавший, что творит над ним разгневанная мать, был поражен нестерпимой, жгучей болью.

Первоначально он еще в силах был переносить эту боль, но вскоре стал перед нею бессилен и посетовал, что приходится ему умирать бесславной смертью, позавидовал он судьбе друзей, павших в битве с врагом. С громкими стонами призвал он к себе престарелого отца, братьев, сестер и горячо любимую жену; вместе с ними призывал он к себе, может быть, и мать свою. Чем более пожирал огонь роковую головню, тем сильнее и мучительнее становилась боль, терзавшая Мелеагра; когда же головня догорела и превратилась в пепел, юный герой испустил дух.

Пораженный скорбью, оплакивал гордый Калидон своего героя; более же всех других скорбели о нем отец его, жена и сестры. Мать же Мелеагра, сознав всю тяжесть своей вины, мечом пронзила себе грудь.

Так закончилась Калидонская охота.

Книга пятая. Яcон и аргонавты

1. Фрикс и Гелла

В Орхомене, богатейшем городе Беотии, жил царь Афамант, сын бога ветров Эола. Супругой его, родившей ему двух детей, Фрикса и Геллу, была божественная Нефела, богиня облаков. Но когда, помимо нее, он соединился брачными узами со смертной женщиной Ино, дочерью фиванского царя Кадма, разгневанная Нефела покинула его дом, и с той поры гибель воцарилась в семье Афаманта.

Ино была злою мачехой Фриксу и Гелле и всячески старалась отделаться от них. Она уговорила фивянок тайно иссушить зерновой хлеб, предназначенный для посева; когда же на полях не оказалось ожидаемой жатвы, и Афамант отправил посольство к дельфийскому оракулу, чтоб узнать, каким образом устранить бесплодие почвы, то послы, подкупленные Ино, принесли ему ложное предсказание: «бесплодие прекратится, когда Фрикс будет принесен в жертву Зевсу». Афамант, принуждаемый жителями страны, приготовился к закланию сына и повел его на Лафистийскую гору, где обычно совершались жертвоприношения. Мальчик уже стоял у жертвенного алтаря, когда мать его Нефела послала ему с облаков дивного златорунного овна[25]. Пока оторопелый Афамант взирал на это чудо, юный Фрикс подхватил свою сестричку, усади ее на загривок овна, сам вскочил верхом, и чудесный небесный овен устремился в путь на восток.

На всем протяжении пути дети с восторгом созерцали расстилавшиеся внизу далеко под ними леса, поля, города и реки. Однако, когда они пролетали пролив, отделявший Европу от Азии, маленькая Гелла почувствовала себя плохо, у нее закружилась голова и она упала вниз и утонула. Позже этот пролив люди в честь нее назвали Геллеспонтом.

После долгого пути по воздушным пространствам, овен, неся на себе Фрикса, достиг страны Айи, или Колхиды, что на крайнем востоке Черного моря, где течет река Фасис[26]. Там царствовал знаменитый царь-чародей Эет, сын бога солнца Гелия. Дружелюбно принял он мальчика, оставил его при себе и, когда Фрикс стал сильным юношей, женил его на дочери своей Халкиопе. В благодарность за свое избавление Фрикс принес златорунного овна в жертву Зевсу, «покровителю побегов», а золотое руно подарил царю, столь благосклонно его принявшему. Эет повесил диковинную драгоценность на дубе в священной роще Ареса и на страже около нее поставил ужасного, никогда не засыпавшего дракона. Там, под верной охраной, долго висело руно, и добыть его оттуда считалось одним из труднейших и опаснейших предприятий. В Греции же повсюду была распространена молва об этом чудесном руне, и у родственников Фрикса возникло желание достать его, так как от обладания им зависело благоденствие и спасение рода.

2. Ясон и Пелий

(из Пиндара «Пифейская ода»)

Крефей; брат Афаманта, построил в Фессалии, у одного залива, город Иолк, который, благодаря плодородию окрестных полей, торговле и мореплаванию, достиг цветущего благоденствия. Владычество над городом оставил он своему старшему сыну Эсону; но сводный брат последнего, Пелий, человек несправедливый и кичливый, свергнул его с престола, и пришлось Эсону жить в городе простым гражданином. Когда у Эсона родился сын, он и супруга стали опасаться, чтобы жестокий царь не умертвил их младенца, которому по праву надлежало наследовать престол. А потому они объявили, что дитя умерло тотчас же после рождения и устроили в своем доме тризну; сына же тайно отослали в Пелионские горы на воспитание к мудрому кентавру Хирону. В пещере кентавра, на руках воспитателя своего, супруги его Харикло – и матери Филиры, вдали от света, вырос Ясон (такое имя получил он от Хирона) и стал прекрасным мальчиком; Хирон наставлял его во всех геройских доблестях. Когда Ясон достиг двадцатилетнего возраста, он оставил тихое убежище своей юности и отправился в родной Иолк с намерением возвратить себе отцовскую власть. Добрался он благополучно, только когда он пересекал речушку, протекавшую перед родным городом, у него развязалась одна сандалия, и ее унесло потоком.

На рынке, среди собравшегося народа, появился он, гордый своею силой и сияющий красотою. На нем была обыкновенная местная одежда, но через плечи, в защиту от холодного ливня, висела пестрая шкура барса; длинные кудри волнистых волос доходили до спины. В руках, по обычаю героев, он держал два крепких копья. Свободно и неустрашимо стоял он и искал где бы ему купить сандалию взамен недостающей, а народ с изумлением смотрел на прекрасного чужеземца, спрашивая себя: не спустился ли к ним с небес лучезарный Аполлон или это сам могучий Арес.

Тут приехал на великолепной колеснице, запряженной быстрыми лошаками, царь Пелий. Он испугался, заметив, что юноша был обут только на одну ногу. Некогда получил Пелий от оракула предсказание: «Остерегайся человека, на одну ногу обутого, который спустится с горы в равнинуИолка, будь то чужестранец иди туземец; тебе суждено погибнуть от силы или от неизбежной хитрости потомков Зола». Испуганный Пелий вспомнил предсказание, но затаив в сердце боязнь, насмешливо спросил чужеземца о роде и племени.