Цена сокровищ: Опасные тайны Китеж-града - Елена Езерская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Почему я вдруг стал так плохо видеть? Это просто слипались глаза от усталости. Я с усилием встал из-за стола и, зевая, отправился в спальню.
Разбудил меня ранний звонок. Здорово – я забыл его выключить!
– Это Ася, – сказал свежий и немного взволнованный девичий голос, – помните, в кафе с Максимом? Я сейчас в маминой квартире, здесь все перевернуто, вы не могли бы приехать ко мне?..
– Узнаете почерк? – спросил Максим, когда мы поднялись в квартиру Звонарева.
Максим перезвонил мне через несколько минут после звонка Аси, по-видимому, с ним она говорила прежде, и я, слушая ее, видел входящий вызов Максимова мобильного. «Вы уже знаете?» – почти закричал он в трубку так восторженно, что я не понял – он рад или волнуется за свою новую знакомую. «Я буду готов через час», – сказал я, чем, судя по возникшей паузе, сильно озадачил Максима. «Но…» – начал было он. «Я вчера работал допоздна, я должен проснуться. – Категоричность моего тона несколько усмирила его, и я услышал тихое «хорошо, через час, так через час». В машине мы почти не разговаривали. Максим немного дулся на меня, а я был рад, что нежданно-негаданно приобрел опытного и тихого водителя. Я успел еще немного вздремнуть, но когда Ася, открыв нам дверь, как-то растерянно, прямо с порога предложила: «Я только что кофе налила…» – первым благодарно кивнул ей – вот и отлично. Она подала нам по полчашки растворимого кофе и повела в зал и кабинет, где явно был учинен самый что ни на есть настоящий обыск.
– А почему Максим так странно сказал про чей-то почерк? – тихо спросила Ася, зависая над каким-то снимком, выпавшим из разбитой рамки. Я решил, что это фотография ее матери.
– Он пытался спросить, похожа ли картина на месте преступления на ту, что я застал в своей квартире, когда в нее вломились неизвестные, – пояснил я.
– Вас тоже ограбили? – Ася прижала фото к груди и с удивлением посмотрела на меня.
– Нет, – покачал я головой, – это была инсценировка, просто некто подавал мне знак, предупреждая, что я не могу отказаться от сделанного им предложения. А здесь все с точностью до наоборот. В этой квартире искали то, что профессор не захотел отдать или продать. И вполне возможно, нашли.
– Я думаю, нет, – сказала Ася, и мы с Максимом одновременно взглянули на нее. Ася аккуратно сложила найденную фотографию в свою сумочку, висевшую на спинке одного из стульев, и потом обернулась к нам: – Вы простите, что я нахамила вам тогда в кафе, просто наш разговор показался мне дурацким розыгрышем, а сейчас это уже дурной сон… Так вы считаете, что у Звонарева было что-то важное, из-за чего его могли убить?
– Ну так уж сразу и убить! – деланно рассмеялся Максим.
– А как вы объясните тот факт, – резко спросила Ася, – что дверь не взломана, а открыта родным ключом? Звонарев по натуре человек ужасно мнительный, он никогда бы не допустил, чтобы его ключи оказались в чужих руках. Мама сделала мне копию связки под большим секретом и всегда ужасно боялась, как бы он не узнал о ее поступке.
– Игорь Сергеевич… – Максим умоляюще взглянул на меня.
– Честно говоря, я не люблю гадать на кофейной гуще, любит – не любит, жив – не жив, – пожал я плечами, – мне другое интересно: почему вы, Ася, с такой уверенностью сказали – не нашли?
– Мама рассказывала… – Ася как-то тяжело вздохнула, помолчала, поднимая с пола какую-то книгу, положила ее на диван и договорила: – Она рассказывала, что Звонарев панически боялся, что его идеи у него украдут. Он никогда не оставлял свои записи на работе, носил в дорогом кожаном портфеле, но дома бумаги держал недолго, у него же феноменальная память, он выучивал самое важное, то, что было необходимо сейчас, сию минуту, а остальные документы где-то прятал. А вдруг на даче? Я видела там сейф в кабинете, он достался Звонареву по наследству, а шифр от него знал только он один.
– В этой квартире есть Библия? – спросил я.
– Не знаю, – пожала Ася плечами, – не помню, чтобы профессор ходил в церковь.
– Игорь Сергеевич говорит не об этом, – догадался Максим. – Вы думаете, там код?
– Пока это только предположение, – кивнул я, принимаясь помогать Асе подбирать раскинутые вещи.
– Я сейчас посмотрю на полках. – Максим с готовностью бросился на поиски.
– О каком коде он говорит? – Ася повернулась ко мне.
– До сих пор я искал код для расшифровки записей, которые имеют некоторое отношение к профессору Звонареву, но после ваших слов я начинаю думать, что это может быть код сейфа. Если, конечно, грабители уже не побывали и на даче.
– Нашел! – воскликнул Максим, вынимая из-под разваленной стопки книг том темно-синего цвета в тонком переплете из искусственной кожи и напечатанный на папиросной бумаге. – Вот!
Не без волнения я раскрыл наугад несколько страниц, соответствовавших части определенных мной цифр – то, что запомнил. 2 Лука, 18, 19. 10 Марк 1, 2. 34 Матфей 12, 24. 1 Иоанн 13, 1. Ничего. Просто страницы печатного текста – никаких указаний, сносок, пометок ручкой или карандашом. Книгу вообще редко брали в руки, она казалась новой, из тех, что миссионерствующие личности бесплатно подают на вокзалах, у входов в метро и в подземных переходах. Либо это не та Библия, либо моя догадка неверна.
– Нет? – с угасающей надеждой в голосе переспросил Максим. – Ничего нет?
И даже Ася замерла рядом с ним.
– Возможно, это просто не та книга, – ответил я, еще раз оглядывая профессорский кабинет. – А ничего, что мы запросто расположились в чужой квартире, где все перевернуто вверх дном? Ася, вы не хотели бы вызвать милицию?
– Вы же сами говорили, что обращаться в органы опасно, – сказала она, снова принимаясь за уборку.
– Полагаю, нам все-таки надо принять какое-то решение. – Я подошел к ней и взял из ее рук разбитую безделушку – сломанную фарфоровую статуэтку.
– А мне какое до всего этого дело? – с вызовом спросила она. – Я сама не знаю, зачем пришла сюда. Ну грабанули профессора, от него не убудет.
Она вдруг разрыдалась и села на стул, сжавшись, точно от боли.
– У вашей мамы был хороший вкус, это дрезденский фарфор, очень милая вещица, – сказал я.
– Как вы догадались? – Ася принялась утирать слезы, а Максим беспомощно ходил рядом кругами, не решаясь приблизиться к ней. – Только не говорите, что вы Шерлок Холмс.
– Чтобы понять это, совсем не надо быть великим сыщиком, – улыбнулся я, – вы прикасаетесь только к тому, что вам дорого, а в этой квартире самое дорогое для вас – воспоминания о матери.
– И что нам теперь делать? – спросила она.
– Решайте сами.
Я хотел предложить Максиму составить Асе компанию, а самому уехать, но Ася вдруг предложила: