Саботажник - Олег Дивов

– Слишком много шлюх исповедовал, – огрызнулся капеллан. – Ну а дальше?

– Дальше вставайте. Хватит трепаться, делать что-то надо. Время десять уже.

– Десять?! – Причер рывком сел и разлепил-таки глаза. Их тут же защипало. Кое-как проморгавшись, капеллан огляделся. – А-а, так это сон… – пробормотал он и снова лег.

– Хотелось бы! – Кронштейн сплюнул и что-то еще добавил, опять на каком-то полумертвом языке. – Вам обстановку доложить, господин специалист по выживанию?

– Сколько угодно.

– Аккумулятор сдох. Топлива ноль. Соответственно навигационка не работает, определить местонахождение не представляется возможным. Спереди море, позади джунгли, направо-налево пляж. Жрать нечего, пить нечего. Из наличного снаряжения два респиратора и один стакан.

– Какой еще стакан? – лениво спросил Причер. Ему было приятно спать, он любил интересные сны.

– Хороший стакан. Водку пить. Так называемый «стакан русский», о семнадцати гранях. Настоящее стекло. Редкая вещь, особенно на Кляксе. Мой, наверное. Я как раз такой год назад вашему полковнику в карты проиграл. Ну вставайте же, Причер! Вы тут главный от сухопутных войск – так расхлебывайте кашу…

Капеллан тоскливо вздохнул, снова открыл глаза и обомлел. Сел, огляделся вторично и обомлел совсем. Если это был не сон, тогда Кронштейн ситуацию оценил правильно. Емким словом «жопа».

Причер сидел на полу между диванами в заднем отсеке армейской командирской амфибии. Складная крыша машины была убрана, и похмельному взгляду открывалась со всех сторон настолько безрадостная обстановка, что впору заплыть подальше в море, вконец окосеть от психоактивных испарений и спьяну утопиться.

Спереди море, позади джунгли, направо-налево пляж. Точно жопа.

Кронштейн, облаченный в картинно разодранную на спине тельняшку, сидел на капоте машины, к Причеру спиной, тихо постанывал и раскачивался из стороны в сторону. Руками он деликатно рвал на себе волосы.

– Выберусь из этой передряги – брошу пить, – хмуро сказал Причер, все еще не очень веря своим глазам и втайне надеясь, что от такого страшного обета морок растает.

Кронштейн прекратил нытье и с большим сомнением во взоре на Причера оглянулся. Под левым глазом психиатра лиловел внушительный фингал.

– Как выбираться-то намерены? – спросил он.

– Думаете, нас не ищут? – Причер, кряхтя, поднялся на ноги и проделал несколько гимнастических упражнений. В глазах потемнело, в боку закололо, капеллан бросил это дело и присел на диван. Тем не менее больная голова немного прояснилась.

– А чего вы, собственно, разводите панику, Эйб? – поинтересовался Причер. – Вытащат нас. Даже если не хотят, так по уставу обязаны. Шутка ли, двоих офицеров потеряли… Найдут и вытащат. Конечно, вздрючка нам обеспечена – на всю жизнь запомним. Но точно не посадят, здесь и так воевать некому. В общем, расслабьтесь, Эйб, и получайте удовольствие.

– Не похоже, чтоб нас искали, – сказал Кронштейн, снова отворачиваясь к воде. – Я проснулся больше часа назад. И ничего обнадеживающего ни на море, ни в воздухе. Две тонны железа на берегу засечь – минутное дело. Ну и где спасатель?

– Значит, базе пока что не до нас… – бросил небрежно Причер и похолодел.

– Вот именно, – будто услышав его мысли, поддакнул Кронштейн.

– Та-ак… – Причер посмотрел на часы. – Если опять поперло… Атака начинается обычно на рассвете. В прошлый раз управились к полудню. Вы тоже стрельбы не слышите, да, Эйб? Далеко же нас унесло. Ладно, посидим несколько часов, не развалимся.

– Причер, вы на Кляксе, – сообщил Кронштейн.

– И?..

– Погода безветренная – видите, прибой еле-еле шлепает. Так что дурью от воды тянет, но не очень. Это, конечно, хорошо. Только если недолго. Мы сейчас вроде как похмеляемся. А часом позже начнем снова пьянеть. И развезет обоих по старым дрожжам, уважаемый отче, смею вас заверить, просто в жидкое говно. У вас и так, по-моему, легкая постнаркотическая амнезия.

– Но вы же сказали – респираторы…

– А я думаю – имеет ли смысл вообще их надевать?

– Эйб, вы в морду хотите? – спросил вкрадчиво Причер. – Или для начала по шее? Хватит загадок – в чем дело?

Кронштейн издал булькающий звук, напоминающий одновременно смех и рыдание.

– Да что происходит?! – возмутился Причер. Встал, легко прыгнул через борт машины, подошел к Кронштейну и посмотрел в том же направлении, куда вглядывался психиатр.

– Рыжеватый такой отсвет, – подсказал Кронштейн. – Если сами не заметите, так поверьте моряку – у меня на него глаз набит. Планктончик… Кушаньки захотел, родимый.

Причер с хрустом почесал затылок.

– И сколько еще?.. – спросил он.

– Часа полтора. К сожалению, пляж узкий – эта дрянь легко учует джунгли. Значит, минут за пятнадцать-двадцать она до них доползет – незабываемое зрелище, уверяю вас, просто свихнуться можно от ужаса, у нас человек десять… М-да… Ну и начнет вгрызаться. На километр, а то и на два. Нажрется, к вечеру откатится в море.

– От машины что-нибудь останется? – деловито спросил Причер.

Кронштейн усмехнулся, но все-таки постучал костяшками пальцев по капоту амфибии.

– Сомневаюсь. Видели, у «Тревоги» борта в лохмотьях? Это же планктон, он тупой. Пока сообразит, что жует несъедобное, пока отвалится – миллиметра два обшивки на фиг. А местами и все пять…

– Вот это плохо, Эйб. Допустим, волну планктона мы пересидим в джунглях. Но если разъест машину, спасателям будет труднее искать нас.

– Я так и знал, что вы это скажете. – Кронштейн печально кивнул.

– А что я сказал? – в очередной раз удивился Причер.

– Вы хоть представляете себе, что это значит – прятаться в джунглях? Вы не поняли еще, что мы между Сциллой и Харибдой? Там же зверье. Нас через минуту слопают.

– Зато не больно, – отрезал Причер. – Хрясь – и готов. Между прочим, зверье тоже жить хочет. Оно будет уходить от границы планктона в глубь леса, и мы вслед за ним. На безопасном расстоянии и от Сциллы, и от Харибды.

– Не знаю, как насчет Сциллы, а Харибда, – Кронштейн ткнул пальцем в море, – иногда выбрасывает такие… э-э… протуберанцы метров на сто. Мы когда в последний раз гоняли эту дрянь, несколько отстреленных кусков вынесло под самый борт – почему его и поело. Так вот, неожиданно планктон учуял на полубаке наблюдателя и прыгнул вверх. Дохаркнуло почти до мостика, а парня вообще с головой накрыло. Я потом бедного матросика полвахты спиртом отпаивал…

– Значит, уйдем еще глубже, – философски рассудил капеллан. – И вообще, Эйб, вы меня утомили своим нытьем. А еще моряк! Разнюнились как баба, честное слово!

– А что делать-то? Господу вашему ненаглядному хвалу возносить?

– Сказано было, Господа – отставить! Что делать… Сухопутные войска слушать, ясно? Джунглей он, видите ли, испугался… Кто вчера напевал постоянно себе под нос «Дембелю все по х…ю»? Просто задрал меня этой дурацкой песней, до сих пор у самого в голове крутится! Дембель! Русский матрос! Гроза всего, что шевелится! Тьфу! Салага вы и дристун, капитан-лейтенант Кронштейн, вот кто!

– Спасибо на добром слове, отче, – вяло сказал Кронштейн. – Сто херов вам в рот и якорь в сраку…

– Что-что? – переспросил капеллан с деланной небрежностью. Он уже перебрался через борт обратно в машину и теперь возился с задним сиденьем.

Кронштейн подумал и сказал:

– Нелепое стечение обстоятельств… Так и гибнет цвет офицерства. Какие только гады морские ни разевали пасть на старину Кронштейна – кто бы мог подумать, что суждено ему в итоге быть сожранным распоясавшейся биомассой…

– Нас с вами это не касается, – отрезал Причер. Он наконец-то откинул диван, и взору его открылся солидного объема рундук. – Мы не цвет офицерства. Мы в лучшем случае перегной. Та-ак… Вот уроды!

– Это точно, – согласился Кронштейн. – Уроды мы с вами, отче.

Из кормового отсека донесся утробный рык. Кронштейн вяло оглянулся. Причер сидел на корточках возле откинутого сиденья, вполоборота к психиатру, и строил опухшим с похмелья лицом страшные гримасы. Впечатление было такое, что Кронштейн окончит свой жизненный путь в зубах не какой-то там биомассы, а вполне конкретного военнослужащего.

– Извините, Джон, – сказал Кронштейн. – Но я просто выхода не вижу. Хоть под занавес немного поплакаться… Мне ведь профессия расслабляться не дает. Психиатру надобно быть свежу и оптимистичну.

– Капитан-лейтенант Кронштейн, – процедил Причер сквозь зубы. – Слушайте приказ. Боевой приказ. Десять минут вам на приведение нервов в состояние, предусмотренное Уставом. После чего подгонка снаряжения – и делай как я. Выполняйте.

– Что подгонять-то? Стакан граненый?

Вместо ответа Кронштейн схлопотал чем-то увесистым по физиономии, свалился с капота и пропал из виду.

– Ого! – удивился он, валяясь на песке и разглядывая, чем же его так приложили. Это оказался плоский заплечный ранец камуфляжной расцветки. – Что за снасть такая? Откуда?