Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде - Владимир Бешанов

Следующей ночью противник вновь овладел рвом, а 21 декабря снова пошла в атаку 125-я стрелковая дивизия, снова захватила участок рва перед Красным Бором и держала его два дня. 22 декабря от прямого попадания артиллерийского снаряда в передовой наблюдательный пункт погиб командир дивизии генерал-майор П.П. Богаичук.

Как ни старались семь советских дивизий (72, 43, 70, 268, 85, 56, 125-я) ежедневными атаками «отвлечь» две дивизии противника, в конце декабря немцьг-отвели часть своих сил — 409-й полк 122-й пехотной дивизии и 407-й полк 121-й дивизии — к Волхову. Позиции южнее Колпи-но занял 1-й полк полицейской дивизии СС (почти одновременно позиции под Петергофом оставила 291-я пехотная дивизия). Это обстоятельство позволило 55-й армии занять и закрепить за собой участок рва от Ям-Ижоры до Октябрьской железной дороги. В ходе боев за противотанковый ров только в последнюю декаду декабря армия потеряла 25 234 человека.

Враг отошел на два километра к Красному Бору. 125-я стрелковая дивизия, которую принял генерал-майор И.И. Фадеев, немедленно получила приказ захватить этот небольшой, но хорошо укрепленный поселок.

Начались упорные бои за Красный Бор. Они оказались безуспешными: по-прежнему пехота шла на неподавленные огневые точки; взаимодействия с танками не было; пополнение вводилось в бой с ходу и погибало.

«В конце декабря началось очень большое наступление на Красный Бор, — вспоминает П.А. Чугуй. — Участвовали две роты 84-го батальона. Наступали слева от Октябрьской ж/д. Болото, за ним — противотанковый ров. Саперы сделали проход через ров, но он оказался слишком узким для КВ. Танки застряли, пехота понесла очень большие потери. Красный Бор остался у немцев». Только санитарные потери 55-й армии в декабре 1941 года составили 41,6 %, таким образом, за месяц было выбито больше половины ее состава.

42-я армия, согласно донесениям штаба Ленфронта, то «приводила себя в порядок», то возобновляла наступление «с прежней задачей».

Всем этим лихорадочным атакам с целью скорейшего прорыва блокады была еще одна причина — ГОЛОД. Хотя данное обстоятельство ничем не может оправдать бездарность исполнения.

В результате целого ряда просчетов руководства города и военного командования ленинградцы оказались в трагическом положении. До конца лета 1941 года не предпринималось практических шагов по эвакуации населения и накоплению запасов продовольствия. В июне и июле из Прибалтики были вывезены по железной дороге многие тысячи тонн зерна, но не в Ленинград, а на восток. Более того, продовольствие из города вывозилось. По указанию Жданова заворачивались обратно эшелоны, следовавшие в западные районы согласно мобилизационному плану. В начале июля была предпринята попытка разгрузить Ленинград от лишних «ртов». Около 200 тысяч детей вывезли в районы Ленинградской области, но менее чем через месяц их пришлось спешно реэвакуировать обратно. В июле-августе из города на восток выехало 164 тысячи человек — в основном рабочие намеченных к эвакуации предприятий и члены их семей. Конечно, большинство рядовых граждан не могло тогда представить, что немцы окажутся у самых стен Ленинграда, но A.A. Жданову и М.М. Попову стоило проявить больше дальновидности.

Прибывший в конце августа с правительственной комиссией начальник артиллерии Красной Армии генерал H.H. Воронов отметил: «К моему удивлению, город продолжал жить очень спокойно. Можно было подумать, что бои разворачиваются на ближних подступах к Берлину, а не под стенами Ленинграда. К эвакуации населения еще не приступали. Здесь явно недооценивали угрозы, которая надвигалась на город».

Всерьез вопросами эвакуации занималось лишь управление НКВД, но наследники Дзержинского решали свою узко-специфическую задачу: очистить Ленинград от «контрреволюционного и враждебно-настроенного элемента». Высылке в Омск, Новосибирск, Красноярск и солнечные районы Северного Казахстана подлежали 95 тысяч лиц финской и немецкой национальностей, а также эсеры, троцкисты, дворяне, харбинцы, воры и прочие проститутки и враги советской власти. Однако и эти планы в установленные сроки реализовать не удалось.

В результате в тот момент, когда сомкнулось кольцо блокады, в Ленинграде и пригородах оказалось 2,8 миллиона человек гражданского населения, в том числе свыше 100 тысяч беженцев. Не менее 1,2 миллиона относилось к категории «несамодеятельного населения», из них около 400 тысяч детей. Запасов продовольствия, исходя из норм, введенных 18 июля, имелось примерно на месяц. Все еще отсутствовал централизованный контроль над продовольственными запасами, которыми располагали многочисленные организации; по-прежнему работали рестораны и продавались товары по коммерческим ценам.

Спохватившийся председатель Ленинградского исполкома П.С. Попков 6 сентября сообщил в ГКО, что продовольствия в городе осталось очень мало, и просил ускорить его доставку. Но все сухопутные коммуникации были уже перерезаны. 9 сентября было принято решение о строительстве порта в бухте Осиновец на западном берегу Ладожского озера, около конечной станции пригородной железной дороги. Предполагалось, что через этот порт можно будет вывезти из Ленинграда капитальное оборудование, доставлять в город продовольствие и другое снабжение. К концу сентября Осиновец должен был пропускать по двенадцать судов ежесуточно. Однако атаки авиации противника, а также осенние штормы сильно затрудняли мероприятия, призванные надежно связать Ленинград с Большой землей. Немцы активно бомбили Осиновец, грузовую пристань Новая Ладога на южной стороне озера и все, что могло держаться на воде. Множество буксиров и барж было потоплено в первые недели после открытия Ладожского водного пути. Кроме того, осенняя навигация была очень короткой и закончилась 15 ноября. За этот период в город было доставлено 45 тысяч тонн продовольствия, 45 тысяч винтовок, 1 тысяча пулеметов, свыше 108 тысяч мин, а также две стрелковые дивизии и бригада морской пехоты общей численностью 20 тысяч человек. Эвакуировано — 33,5 тысячи жителей. Продуктов было явно недостаточно, они расходовались практически сразу. Да и не имело смысла завозить большие запасы в город, превращенный в «пороховую бочку» и, с точки зрения кремлевского руководства, обреченный.

С 16 ноября Ленинград мог снабжаться только по воздуху. Для этого было выделено 50 транспортников «Дуглас» и 10 самолетов ТБ-3, загружавшихся прессованным мясом, комбижиром и концентратами (особые авиагруппы были сформированы гораздо раньше, но занимались они транспортировкой исключительно военных грузов). Их прикрывали 127,154 и 286-й истребительные полки. Подвоз продовольствия авиацией не удовлетворял и пятой части потребностей фронта и города. С 12 сентября рабочие получали 500 граммов хлеба в день, служащие и дети — 300 граммов, иждивенцы — 250 граммов. Нормы последовательно урезались 1 октября и 13 ноября, а 20 ноября было проведено самое большое снижение продовольственных норм за все время: рабочим полагалось 250 граммов хлеба, всем остальным — всего 125. Хлебом этот суррогатный «продукт», наполовину состоявший из хлопкового и льняного жмыха, отрубей, целлюлозы, заплесневелой муки, можно было назвать лишь условно. Полагавшиеся по карточкам мясо и жиры не выдавались вообще.

Вечно живой Ильич, давший ответы на все вопросы, от распространения лотереи до изучения электрона, и здесь не оставил своих верных последователей без рекомендаций. «Когда речь идет о распределении продовольствия, думать, что нужно распределять только справедливо, нельзя, — растолковывал В.И. Ленин, — а нужно думать, что это распределение есть метод, орудие, средство для повышения производства. Необходимо давать государственное содержание продовольствием только тем служащим, которые действительно нужны в условиях наибольшей производительности труда, и если распределять продовольственные продукты как орудие политики, то в сторону уменьшения тех, которые не безусловно нужны, и поощрения тех, кто действительно нужен». В разряд «не безусловно нужных», обреченных на голодную смерть, в соответствии с заветами вождя мирового пролетариата, определили служащих, стариков и детей, «не повышающих производства». Рабочие карточки имела только треть населения.

Стремясь найти выход из положения, Военный совет Ленинградского фронта предложил организовать дорогу по льду Ладоги. Сталин санкционировал предложение, хотя отнесся к нему скептически, как к «малонадежному» и не имеющему серьезного значения. Трасса была опробована 22 ноября, когда толщина льда достигла 18 см. За первые две недели эксплуатации, под немецкими бомбами по недостаточно прочному льду, было потеряно 126 автомашин. Падение Тихвина и выход противника к станции Войбокало поставили Ленинград на грань катастрофы. Сталин, поставив крест на городе, приказал ленинградцам сформировать пять автотранспортных батальонов с полной заправкой и лучшими водителями и передать их в распоряжение Верховного Главнокомандования, одновременно в распоряжение Москвы были отозваны «дугласы». В конце декабря — начале января продовольствие в Ленинград вообще не поступало, магазины не открывались.