Три недели страха - Си Бокс

Мелисса спустилась по лестнице в ночной рубашке.

— Почему ты не звонил?

Я покачал головой.

— Дорогой, с тобой все в порядке?

— Нет, — ответил я. — Не все.

— Гэрретт подписал бумаги?

Четверг, 22 ноября

Остается три дня

Глава 20

Я заснул в четыре утра, а когда проснулся, Мелисса стояла надо мной со слезами на глазах. Я ожидал услышать, что здесь полиция, но вместо этого она сказала:

— Я забыла, что сегодня День благодарения.[23] Можешь поверить?

— Могу, — ответил я, протирая глаза, — потому что я тоже забыл.

— Как может человек забыть об этом? — Мелисса заплакала.

Я встал и обнял ее, чувствуя на плече горячие слезы. Я знал, что она плачет не из-за Дня благодарения.

Было холодно и пасмурно. Горы не имели вершин, и молочно-белые щупальцы тумана тянулись в долины, как холодные пальцы. Зима снова победила и заявляла права на потерянные территории. В горах шел снег. Я подумал о Коуди, надеясь, что он благополучно вернулся. Дыша себе на руки, я вышел на улицу к автомобилю службы шерифа. Билли Сэндерс снова сидел в нем, в салоне работала автомобильная печка.

Он опустил окошко, и я заглянул внутрь, чувствуя теплое дыхание и запах сыра. На коленях у Билла лежала сумка, а на полу валялось несколько банок «Доритос». Рядом на пассажирском сиденье была утренняя «Денвер пост» с кричащим заголовком «Бойня на севере Денвера».

— С вами все в порядке? — спросил Сэндерс. — Вы выглядите скверно. Мой сменщик сказал, что вы не возвращались допоздна.

— Да. — Я переменил тему. — Выходит, вам приходится работать в праздник?

Сэндерс кивнул. Его верхняя губа и кончики пальцев были оранжевыми.

— Паршиво, но это часть сделки.

— Я собираюсь в «Кинг суперс» за продуктами, — сказал я. — Моя жена предложила пригласить вас на обед по поводу Дня благодарения. У нас не будет индейки и украшений, потому что мы забыли о празднике, но будет многое другое. Я хочу купить жареных цыплят, но мне нужно знать, сколько человек будет за столом. Что скажете?

Какой-то момент он смотрел на меня с подозрением.

— Ваша жена действительно хочет меня пригласить?

— Она специально послала меня к вам.

Мелисса удивила меня этим предложением.

— День благодарения не настоящий, если мы не можем разделить его с другими. Так как наши семьи за пределами штата, давай пригласим наблюдателей.

— А как насчет Моралеса? — спросил Сэндерс.

— Мелисса сейчас вышла поговорить с ним.

Он покачал головой, выглядя искренне тронутым.

— Это было бы превосходно. Я думал, что просижу здесь весь день, жалея себя, но теперь считаю, что формально мы все еще на работе, так как вы будете у нас на глазах. Может быть, мы даже забудем о правиле не пить на дежурстве. Так мы можем зайти на обед?

— Конечно, если хотите. Почему бы вам не позвать Моралеса, чтобы мы поехали в магазин втроем?

Сэндерс засмеялся и потянулся к микрофону. Поговорив с партнером, он вызвал еще одну машину для наблюдения за нашим домом, пока он и Моралес «следуют за подозреваемым». Получив подтверждение, он посмотрел на меня и сказал:

— Простите, но мы не можем рисковать тем, что ваша жена ускользнет с малышкой во время нашего отсутствия.

Два помощника шерифа и я бродили по проходам супермаркета, как подростки перед поездкой в кемпинг. Я толкал тележку, а они накладывали в нее покупки — клюкву в банках, сладкий картофель, помидоры в пакетах, баночки со сливками и с подливой, четыре упаковки из шести бутылок пива. Проходы были пустыми, если не считать нескольких отчаянных покупателей, приобретающих продукты в последнюю минуту. Но никто из них не был таким отчаянным, как мы трое, так как никто из нас никогда еще не покупал в последнюю минуту праздничную еду на День благодарения. Я прихватил четырех жареных цыплят, не спрашивая, когда их зажарили.

— Лучше купить слишком много, чем слишком мало, — сказал я.

— Тонко подмечено, — одобрил Билли Сэндерс. — Как насчет этих рулетов? Они выглядят аппетитно.

— Бросайте их в тележку, — согласился я.

— Вы в самом деле приятные люди, — сказал Моралес. — Никогда объекты наблюдения не приглашали меня к обеду.

«Будешь тут приятным», — подумал я.

Помощники шерифа были так же неопытны в кухне, как я, поэтому мы трое позволили Мелиссе выгнать нас, чтобы выпить пива и посмотреть футбол.

— Только по одной, — предупредили Моралес и Сэндерс, но в итоге получилось куда больше. Мелисса, казалось, не возражала делать все сама. Я слышал, как она стряпала и весело напевала. Запахи из кухни были восхитительными. Энджелина ползала между нами троими, предлагая игрушки, которые мы должны были прятать. Оба помощника были от нее в восторге.

Когда я сидел и наблюдал за ними, события вечера вновь предстали у меня перед глазами, и я старался отогнать их. Когда зазвонил мой мобильник, я вздрогнул. Коуди.

— Прошу прощения, — сказал я помощникам, которые не обратили на меня внимания. Я отнес телефон в кухню, удивив Мелиссу, которая быстро спрятала что-то за микроволновку.

— Алло, — сказал я в телефон.

Голос Коуди был мрачен.

— С тобой все в порядке?

— Насколько возможно, — ответил я.

— Я имею в виду сейчас. Я въехал на улицу и увидел две полицейские машины у твоего дома.

— Ах это. Мы пригласили помощников шерифа на День благодарения. Почему бы и тебе не зайти?

Я знал, что Коуди некуда идти, кроме бара для копов, где угощали одиноких, разведенных и дежурных полицейских.

— Шутишь? — осведомился он.

— Нет. Заходи — у нас полно еды. — Посмотрев на Мелиссу, я беззвучно произнес «Коуди», и она кивнула. Мелисса выглядела довольной и глотнула из стакана с чем-то похожим на апельсиновый сок.

— Могу я привести кое-кого? — спросил Коуди.

— Конечно. Кто она?

— Он. Если я встречу Торклесона, могу я его привести? Кажется, его жена и дочь в Калифорнии.

— Тем веселее, — сказал я. — Мелиссе нравится готовить для оравы копов, не так ли, милая?

— Да, — громко ответила она, чтобы Коуди мог слышать.

— Дайте мне полчаса, — сказал Коуди.

Я закрыл телефон и подошел к плите, чтобы заглянуть в одну из кастрюль.

— Пахнет вкусно.

— Учитывая смесь того, что вы привезли, это лучшее, что я могла сделать, — сказала Мелисса.

Я потянулся за микроволновку и вытащил наполовину пустую бутылку водки.

— С каких пор мы держим это в доме? — спросил я.

Мелисса всегда ограничивалась бокалом вина за обедом. Последний раз, когда я видел ее с крепкой выпивкой, был в колледже, и даже тогда ей это не слишком нравилось.

Мелисса покраснела, когда я нашел бутылку.

— Все в порядке, — сказал я. — Просто я немного удивлен, что ты почувствовала необходимость спрятать ее.

— Ты, должно быть, шутишь. Я не могла оставить бутылку на виду. Что бы все подумали?

— Что у нас была паршивая неделя, — ответил я.

— Когда ты ложишься спать, я иногда спускаюсь в кухню, — сказала Мелисса. — Выпиваю одну-две стопки, чтобы понять, чем мы это заслужили. Иногда я отношу выпивку наверх, сижу у колыбельки Энджелины, смотрю на нее и плачу. А иногда вхожу в нашу спальню и смотрю на тебя. Единственный вывод, к которому я могу прийти, — что мы прокляты.

— Нет, — покачал головой я. — Нас испытывают.

— Тогда я, очевидно, не выдержала испытание.

— Вовсе нет. — Я коснулся пальцами ее щеки.

— Мы разрушаемся? — спросила она.

Я не знал, что на это ответить.

Перед возвращением в гостиную я задержался у кухонной двери и посмотрел на Сэндерса и Моралеса. Оба сидели спиной ко мне и были заняты футболом и Энджелиной.

«Я бы мог оглушить их сзади, — подумал я, — а потом мы бы сели в джип с нашей дочкой и уехали».

Кухня была полна тяжелых предметов, которые я мог бы использовать, — стальные сковородки и кастрюли, скалка, большой миксер. Несколько секунд я мысленно реализовывал подобный сценарий. Я бы ударил сначала Сэндерса, так как он сидел ближе, а потом Моралеса, прежде чем он успеет встать и выхватить оружие. Но оглушить их? Я покачал головой. Такое бывает только в кино и по телевизору. Что, если удары просто ранят их, а кто-то из двоих останется в сознании?

Нет, подумал я, единственным способом обеспечить наше бегство было бы убить их. Я оглянулся через плечо на полку с ножами. Один из них был очень острым и длиной семь дюймов. Я мог бы перерезать Сэндерсу горло, а потом ударить Моралеса в висок или в сердце. Но сделать такое перед Энджелиной? Что, если она закричит и испугается на всю жизнь?