Страна джунглей. В поисках мертвого города - Кристофер Стюарт

Собираясь в путешествие,я представлял себе, как буду писать книгу, из которой моя дочь сможет узнать, каким я был человеком, как искал ответы на самые главные вопросы жизни – как встретить старость, как прощаться с молодостью, насколько важны для нас открытия и жизненный опыт, что такое привязанность и даже любовь. Вместо этого я брел по джунглям, как слепой котенок, разваливался на куски и умирал от усталости, то есть фактически демонстрировал свою слабость.

У меня возникло какое-то скорбное чувство. Заблудившись в своей городской жизни, я убежал от нее сюда, в джунгли, и заблудился в них уже в самом буквальном смысле. Я даже не знал, существует ли то, что я ищу.А вдруг Морде просто соврал? Что, если никакого города нет вовсе? В голову лезли все новые и новые вопросы. Пусть даже город существует, но ведь джунгли – это самая настоящая кроличья нора, провалившись в которую оказываешься у входа в сотни других таких же кроличьих нор. Здесь можно месяцами продираться через заросли, рубить лианы, взбираться на горы и ни разу при этом не побывать дважды в одном и том же месте. Хотя для меня все места в джунглях были на одно лицо.

Я сделал попытку записать свои мысли, рассказать, как шумит пробегающая мимо меня река, и через некоторое время немного успокоился. Я написал, как Скай спросила меня, надеваем ли мы в джунглях носки, и решил, что надо держаться изо всех сил.

Воды в бутылкаху нас давно не осталось, и поэтому мы пили воду прямо из реки, очищая ее каплями йода, от которых она начинала вонять железом. Мы миновали первую деревню тавахка, где, скорее всего, и останавливался Морде в те времена, когда она состояла из 24 хижин. Тогда в ней была даже школа для детей. Теперь же на месте деревни не было ничего, кроме высокой травы: в октябре 1998 года ее полностью уничтожил ураган «Митч». Чуть ниже по течению Эрнесто направил лодку к поселению индейцев тавахка, носящему название Япувас. Когда мы начали взбираться по ведущей к деревне крутой тропинке, его люди последовали за нами. Я слышал, как они перешептывались о чем-то, пока мы вылезали из лодки, и пришел к выводу: они идут за нами, чтобы быть в курсе всего, что нам удастся узнать у индейцев.

«Мне это совсем не нравится», – сказал я Крису.

«Давай будем смотреть по ситуации. Наблюдай», – ответил он.

Один из пиратов держал в руках ружье и явно был готов в любую секунду открыть огонь. Вокруг никого не было, но нам казалось, будто из десятка хижин на нас уставились сотни глаз. Домишки, выстроившиеся вдоль грязного проселка, были разной степени запущенности. Некоторые были сколочены из прогнивших досок, а солома на крышах выглядела так, будто ее грызли какие-то животные. Часть хижин явно пустовала. В поселке, если не считать стрекота цикад, стояла полная тишина.

Эрнесто издал звук, похожий на крик птицы, и после долгого ожидания мы увидели, как из-за одного домика вышли четыре женщины в старой потрепанной одежде. Следом за ними появились двое парнишек в обрезанных джинсах. Подручный Эрнесто крепче сжал свою винтовку. Мы поздоровались, и женщины с каменными лицами кивнули в ответ. В ответ на наш вопрос, может ли кто-нибудь здесь с нами поговорить, они отрицательно покачали головами. Одна из них сказала, что все мужчины сейчас работают в поле и вернутся в деревню только после наступления темноты.

Когда мы упомянули Ciudad Blanca, они надолго погрузились в молчание. В конце концов вперед шагнул один из босоногих мальчишек. «Я знаю про город», – сказал он по-испански, но женщины одернули его, произнеся что-то на своем языке, и на этом разговор был окончен.

Мы немного прошлись по маленькой деревне под пристальным наблюдением женщин, а потом решили двигаться дальше. Эрнесто и его люди тоже отправились к реке. Судя по всему, они поняли, что никаких секретов о золотых кладах и древних артефактах нам здесь не расскажут. «Удачи», – со смехом сказал Эрнесто, уходя из деревни. Он не заметил, что Панчо все-таки удалось поговорить с юным индейцем. Тот сказал, что нам, наверно, сможет помочь один тавахка из следующей деревни. «Он очень много знает», – заявил мальчишка и посоветовал просто спросить в том поселке «старшего».

«Эта странная цивилизация»

Утром2 августа 1940 года Теодор Морде прибыл в отель «Билтмор», чтобы рассказать невероятную историю своего путешествия. Это был один из самых величественных отелей Манхэттена. Он состоял из двух кирпичных башен и подземного вестибюля с выходом на платформы, куда приходил из Чикаго железнодорожный экспресс «20 thCentury Limited», названный New York Times«лучшим поездом в мире». В гостинице его уже ждала толпа репортеров, жаждущих услышать рассказы о потерянном городе. Среди них были корреспонденты New York Times, New York Herald Tribune, New York Sunи  Associated Press. Морде, похудевший на 12 килограммов, приехал в Нью-Йорк поездом из Тампы. На фотографиях с этого мероприятия он запечатлен в двубортном костюме цвета хаки, с зачесанными назад напомаженными волосами и тонкими усиками в стиле Кларка Гейбла. В то утро он стоял под вспышками фотографов с видом человека, только что вернувшегося с другой планеты. После джунглей в нем появилась какая-то почти осязаемая загадочность.

Один из репортеров назвал открытие Морде «романтическим» и сказал, что оно поможет поднять дух охваченного мрачными предчувствиями города. Распространившись по всей Европе, Вторая мировая война приковала к себе внимание жителей Нью-Йорка, да и всей страны в целом. New York Timesпубликовала отчеты о «стремительном и неудержимом наступлении» гитлеровских армий. Все опасались, что, расправившись с Великобританией, фюрер отправит своих солдат через Атлантику, чтобы взять в осаду Соединенные Штаты. В правительстве подумывали о введении всеобщего призыва, а инженерные службы города получили задание разработать методы защиты населения от возможных газовых атак и воздушных бомбардировок. Мэр Нью-Йорка Фьорелло Ла Гуардия тем временем изо всех сил старался поднять моральный дух жителей, страдающих от 15-процентной безработицы.

«Одной из главных наших задач было нанесение на карты больших и малых рек, по которым еще не доводилось путешествовать белым людям, – сказал публике Морде. – Мы неделями плавали по рекам и ручьям, с трудом продираясь через месиво растительности». Он сделал паузу и обвел взглядом собравшихся в зале: «Когда пути дальше не было, мы брались за мачете и прорубали тропинку через джунгли. Делать это было очень непросто. Местами там растет бамбук, покрытый таким количеством острых шипов, что к нему трудно даже подойти, чтобы обрезать ветви». Рассказывая о препятствиях, которые приходилось преодолевать в процессе путешествия по джунглям, Морде явно наслаждался всеобщим вниманием: «страх полной изоляции, болезни, дожди, разрушительные наводнения и ядовитые змеи». Он рассказал о нападении диких свиней и, конечно, о встрече со смертоносной копьеголовой змеей. «Ели мы диких кабанов, оленей и похожих на драконов игуан, – говорил он. – Из растительной пищи были только дикие бананы… как правило, мы собирали и варили самые зеленые». В какой-то момент он сунул руку в карман штанов и вытащил оттуда баночку с блестящими золотыми самородками. «Эта земля таит в себе невиданное богатство», – сказал он. Он назвал Гондурас «нефтеносным регионом», в котором также имеются залежи серебра и платины. О золоте он заметил: «Мы собирали его практически голыми руками».

Репортеры активно интересовались городом, но Морде отвечал на их вопросы уклончиво. Он сказал, что экспедиции удалось обнаружить следы древнего государства, существовавшего «еще до рождения Христа», и что несколько тысяч привезенных ими артефактов, среди которых было все – от глиняной посуды до лодки-«питпана», – будут выставлены в Национальном музее американских индейцев Джорджа Хея. Морде объявил всем присутствующим, что назвал столицу этого государства Потерянным городом Бога-Обезьяны. В его мыслях город уже давно существовал только под этим названием. Это была цивилизация, «где люди поклонялись обезьянам, как богам, и умели строить из камня».