Нелли. Тайна серых теней - Елена Лев

– Узнаешь? – усмехнулся Цицерон.

– Нет, – призналась Нелли, пытаясь вспомнить малышей – родственников Цицерона и Нумы. Запах шел знакомый. Но тут ее взгляд упал на лоб крысенка. Белое пятно в форме кольца!

– Как ты его нашел? – спросила Нелли потрясенно.

– Не я его нашел, а он тебя. Попросился у охраны пройти со мной.

– Чего тебе? – бесцеремонно спросила Нелли малыша.

– Ты красивая! Пополамная, – с восторгом прошептал крысенок.

– Какая?!

– Он имеет в виду – двухцветная.

– Как дела у Сэмис, твоей матери? – смягчилась Нелли.

– Хорошо. У меня есть еще братики и сестрички.

– Быстро у вас с этим делом.

– Бэсс просила передать, что она восхищена и на твоей стороне.

– Бэсс? – переспросил Цицерон. – Это кто, Нелли?

– Его воспитательница.

– Проводишь меня к ней потом, – попросил Цицерон малыша.

Малыш кивнул. Он протянул лапу, в которой оказался кусок сыра: такой засохший, что, когда крысенок коснулся им решетки, она зазвенела словно от удара камнем.

– Давно хранил? – спросил Цицерон.

– Ага. Берег угостить, не ел. Вон тут немножко откусил…

– Спасибо, Улисс! – сказала Нелли, тронутая заботой малыша.

– А вас кормили? – поинтересовался Цицерон.

– Нет. И Нума переживает по этому поводу.

– Я вернусь, – сказал Цицерон и вышел.

Улисс легко протиснулся сквозь прутья решетки и оказался в камере-клетке.

– Я знаю, ты – человек! – сообщил он заговорщицким тоном.

– Пес горелый! Откуда?

– Бэсс сказала маме.

– О чем еще они говорили?

– О тебе и о том, что опасно держать человека в паге. А я не боюсь! Я вообще стану человеком.

– Как? – На мгновение Нелли почувствовала себя прожженной шпионкой рядом с бесхитростным сотрудником закрытого учреждения.

– Не знаю. Но хочешь, спрошу у Бэсс!

– Улисс, не надо! Зачем тебе быть человеком?

– Чтобы быть с тобой, сражаться с врагами и совершать подвиги!

Лучше бы она дала ему имя Маркус Безмолвный или Юлий Глупышка. С маленькими детьми надо действовать осторожно, не оставлять секретные данные без прикрытия. Найти новую тему и «заболтать» ребенка!

– Что это у тебя? – спросила Нелли, прикоснувшись к кулону, висевшему на шее Улисса. – Это же… человеческий зуб! Ты что, человека съел?

– Это подарок к Празднику первого резца! – с гордостью сказал Улисс. – Люди бросают зубы в щели, чтобы мы их находили.

– Вообще-то люди обращаются к мышкам.

– А мышки приносят их нам, но редко. У меня единственный амулет в нашей семье! Хочешь, тебе подарю?

– Нет, спасибо! – сказала Нелли и подумала: «Так вот куда делись мои молочные зубы из щели за шкафом! Ушли как товар по сходной цене».

В пещеру вошел Цицерон.

– Иди, – показал он Улиссу кивком на выход. – Подожди меня там.

Малыш бросился к Нелли и крепко ее обнял – так, как могут обнимать лишь дети.

– Скажи ему, чтобы не приходил, – сказала Нелли, когда крысенок исчез за углом.

– Не выйдет. Не отцепится! – уверенно сказал Цицерон.

– Почему?

– Найдет по запаху. Ты его выбрала, вручила агномен. Это надолго, до конца его жизни.

– Обалдеть! Мне наказание такое: быть крестной матерью.

– Это почетное звание. Кроме того, расположение детей нельзя приобрести воспитанием. С ним нужно родиться. Как бы ты ни прикидывалась, многое в тебе говорит о характере, присущем истинной Матери.

– Может, еще стать прародительницей вашего пага?

– Я не против.

– А я не стану сидеть в темной пещере и рожать толпы крысят!

– Прародительница рожает мало, но великих.

– Даже не приближайся ко мне со своими гнусными предложениями!

– Это в тебе говорит бунтарка Флора. Твоя замещенная не отличалась дисциплиной. Измененная людьми еще в предках, она стала неуправляемой.

– Может, мне продолжить ее дело?

– Да уж! У туннеля Корнелий рассказал, что ты хочешь вернуться к людям. И Эрика своего подбиваешь! – разошелся Цицерон.

Нелли прикусила язык, не зная, что ответить.

В этот момент вошли стражники с корзинами, и Цицерон громко сказал:

– Вставай, Нума, еда пришла!

Толстяк быстро вскочил на ноги. Будто и не спал.

– Пока, – сказал Цицерон холодно и вышел.

Когда все посетители наконец удалились, а заключенные набросились на еду, Нелли осторожно спросила, дожевывая сухофрукты:

– Слышал, мы тут с Цицероном поболтали немного?

– У желудка нет ушей, – изрек Нума и отправил в пасть внушительный кусок свежей рыбы.

Глава 37

знакомом Зале Священного Сияния зеленого свечения не было. Нелли сразу смекнула, что суд будет местного значения. Может, как говорится, только предварительные слушания?..

«Еще не все потеряно!» – шепнула Ненэ.

В ротонде сидели Прокус Мудрый в окладистом ожерелье, полководец Красс, Варрий в накидке с жемчужиной и семь других важных персон, имен которых Нелли не знала. В отдалении были приготовлены валики душистой травы и ложе с большим количеством птичьего пуха. Нелли надеялась, что ее и Нуму проведут туда, но стражники вежливыми тычками направили их к голому каменному выступу – скамье.

За пределами ротонды, по кругу пещеры расположилась разношерстная публика. Стражи, воины, чиновники, праздные зрители. Любопытство свойственно всем существам. В толпе Нелли обнаружила Бэсс, а рядом с ней – Корнелия, придерживавшего раненый бок лапой. Отдельно стояла группа юных крыс, самочек, во главе с белолапой Сабиной, которые перешептывались и суетились.

Все будто не замечали виновников собрания.

«Смотри-ка! Воспитание не позволяет раньше времени грызть угощение!» – с холодком заметила Ненэ. Нелли хмыкнула и погрузилась в изучение рисунков на полу и потолке зала. Работа была слишком искусной. «Это не могли сделать крысы», – пришла к выводу Нелли. Хотя уже убедилась в том, что лапы крыс могут многое.

Нума обреченно вздыхал рядом. Нелли погладила его по плечу.

– Все образуется, – сказала она.

– Надеюсь! Брат будет защищать, а он здорово это делает.

– Он что, подрабатывает адвокатом?

Нума пожал плечами, не поняв вопрос. Нелли засомневалась, что Цицерон станет ее выгораживать. Хоть они и не расстались врагами, но и не по-дружески.

«Надо сменить защитника», – усмехнулась Ненэ.

На скамье подсудимых теперь тяжело вздыхали обе крысы.

В Зале Сияния воцарилась тишина. Когда Нелли это почувствовала, во входном проеме появилась внушительная процессия. Первыми шли рослые воины. По их улучшенной экипировке и устрашающему виду Нелли определила, что они не из пага Августы.

Часть воинов образовала на входе коридор, а часть в почетном карауле застыла у ложа с пухом.

«Ну, Нелли, останься ты человеком, никогда не попала бы на такие торжественные собрания!» – съязвила Ненэ. Нелли тоже не ожидала столь пристального внимания к себе. «Хоть какой-то плюс!» – согласилась она.

Затем появилась большая и шумная группа крыс в ярких накидках и лентах через плечо. Они ненадолго остановились, бесцеремонно разглядывая подсудимых. Один особо бодрый крыс, чуть выше остальных, приблизился к Нелли почти вплотную и надменно уставился на нее. Нелли состроила самую угрожающую морду, какую смогла. Как говорится, «окрысилась на полную катушку». Благо опыт по созданию опасного имиджа у нее уже был. Это произвело впечатление: бодрый крыс округлил глаза, мелко задрожал и исчез, затерявшись в своей возмущенно галдевшей компании.

«Рискуешь?» – спросила Ненэ. «В моем паге мне ничего не страшно! Дома и стены помогают», – заявила Нелли. Правда, не слишком уверенно.

Эффектное зрелище продолжалось. В зал вбежали штук пятнадцать миленьких белых мышей. Они танцевали. Если так можно назвать их кружение и вращение с прыжками и перекатами. Писк, издаваемый мышами, видимо, должен был сойти за музыку или песню.

«До гвоздя программы недалеко!» – подумала Нелли и оказалась права.

В зал не вошел, а вплыл огромный крыс с такой ухоженной и блестящей шерстью, что казалось, она была густо смазана маслом. Он двигался, медленно передвигая лапы, шел с нескрываемой усталой брезгливостью, плыл, как слон над стадом антилоп.

Нелли бросила осторожный взгляд в ротонду и с удивлением обнаружила, что на процессию смотрят спокойно и снисходительно. Все. Кроме Варрия, вытянувшегося в подобострастной позе.

Из темных глубин зала возник Цицерон и сразу подошел к подсудимым. Нелли напряглась, пытаясь уловить его намерения.

– Как вы, проказники? – усмехнулся он. – Под вами еще сухо?

– Тебя сразу стукнуть или дождаться твоей защитной речи? – парировал Нума.

– Выбор за вами, – ответил Цицерон.

– Кто это? – спросила Нелли, указав на громадного крыса, усаживаемого толпой прислужников на ложе из пуха.

– Консул Ганнон собственной персоной и со свитой.

В числе приближенных мелькнула Аврора.

– Он такой огромный! Чем его кормили? – поинтересовалась Нелли.