Нелли. Тайна серых теней - Елена Лев

Но они молчали и прятали глаза.

Зато Лизия проворчала с палубы нависа:

Если бы на реях не висли идиоты,Мы давно бы вышли в нужные широты!

– Спасибо, Лизия, ты неподражаема! – заорала Нелли. – А вашего внимания, юноши, я недостойна?

– Нелли, хватит! – простонал Корнелий. – Ты не понимаешь! Ты – другая!

– И теперь не могу быть с вами? Боитесь, что могу убить?

– Знаешь, – начал Цицерон, – ты действительно опасна.

– Кому? Тебе? Нуме? Всему вашему пагу? По-твоему, я должна была свесить лапки и позволить этому одноглазому убийце снять с меня шкуру?

– Ты говорила, что это шутка: твоя способность выпускать мозги через уши, – разнервничался Цицерон. – Ты обманула!

Он заходил из стороны в сторону.

– Клянусь твоим хвостом, моим хвостом, а также хвостом Корнелия: я не знала и просто шутила! – с пылом сказала Нелли. – А вот как Коклесс меня нашел? Вы что-то «крутили» перед туннелем. Думаете, я совсем дура?

– Это Аврора. Она шла с нами, чтобы Коклессу был ясен наш след. Ведь он знает только ее, – тихо сказал следопыт.

– Наплевать мне на Аврору! Вы окончательно запутались в своих тайнах! Вы равнодушны ко мне, таскаете по проверкам и ждете, что я погибну или…

Чего ждете? Говорите немедленно, или я проявлю свои убийственные способности!

– Эй, вы, туристы мокролапые! У вас что, назначена встреча? – крикнула Лизия и указала в сторону насыпи. Все повернули головы. Сверху, оставляя утоптанную дорожку на мокром песке, спускался отряд из сотни крыс.

Они быстро окружили путешественников. На вопросительный взгляд Нелли Цицерон в недоумении развел лапами.

Вперед вышел буровато-рыжий крепыш. Он внимательно и с прищуром осмотрел место швартовки корабля и кивнул воинам. Несколько крыс поднялись на катамаран и стали шнырять по нему как заправские таможенники. Капитанша спокойно сидела на банке со свертком и плела узел из веревок.

– Красс, командующий, приказал найти и немедленно арестовать Нелли, самку двухцветную, и Нуму, сына Элленики, – размеренно начал крепыш. – Немедленно доставить их в Фоссу, место временного пребывания, и содержать там до решения Совета декурионов.

– На основании чего? – вставил Цицерон.

Крепыш раздраженно повел ухом:

– На основании требования фламинов, указавших на недопустимое нарушение законов Нумена.

– А если мы не хотим? – начала Нелли.

Крепыш подошел к ней вплотную:

– Я – триарий Сефлакс. Я знаю, что ты – бывший человек и владеешь разрушительным оружием.

Но он, – триарий указал на Нуму, – ничем не владеет. И если ты воспользуешься своими способностями, он, – Сефлакс снова ткнул в Нуму, – будет отвечать за двоих.

Нелли понимающе кивнула.

Если я дождусь тебя,Значит, полюбила!Значит, я подарок твойГде-то сохранила! —

пропела Лизия, отталкивая навис от берега.

Глава 35

юрьма Фосса или ее часть представляла собой низкую пещеру с песчаным полом, бетонным потолком, аккуратно и густо рассыпанным вдоль стен по всему периметру битым стеклом. В центре пещеры двумя рядами были установлены шесть клеток с железными прутьями внушительной толщины.

Нелли лежала на спине и разглядывала прутья: они как бы вырастали из потолка. Нелли догадалась, что это железобетонные сваи здания. Видимо, бетон крысы выгрызли и вынесли, а железо оставили. «Мы под городом», – сделала она вывод.

В каждую клетку вело небольшое расширение между прутьями. Через него крысы-воины впихнули Нелли и Нуму в одну из камер. Для Нумы попасть в место заключения оказалось непросто. Стражники ругались и нервничали, пытаясь протиснуть толстяка в щель. В какой-то момент Нелли испугалась, что Нума так и останется наполовину на свободе, наполовину в тюрьме. Но явился с проверкой Варрий и, понаблюдав несколько мгновений за безуспешными попытками тюремщиков справиться с задачей, вынул из плаща булавку с жемчужиной и резким движением воткнул ее острие Нуме в пятку. Нума взвыл и сразу просочился в клетку.

– Если б он был один, мы бы его не запирали, – бубнили стражники, затягивая проходное отверстие светящимися зелеными нитями, которые вытягивали через тонкое горлышко небольшой бутыли, и связывали их в паутину.

– Предупреждаем! – сказали они на прощание. – К сети не прикасаться! Любая вибрация вызовет трепет в Зале Священного Сияния. Заключенных на месте прикончит Карающий Свет.

– Не знаешь, что это за Карающий Свет? – спросила Нелли, когда стражники удалились.

– Впервые слышу, – ответил Нума. – Но давай не будем пробовать его на себе.

– Прости, Нума! Я не хотела втягивать тебя в эту историю. Пятка очень болит?

– Не бери в голову! Я однажды порезался стеклом так, что два дня в гранарий не ходил. Цицерон тогда здорово надо мной поиздевался. Но он у нас хороший. Ты еще не знаешь, что он питается одними корешками. Ни стрекоз, ни жуков не ест. Даже колбасу не употребляет!

– Ого! Вегетарианец!

– Не-е! Травоед.

– В принципе одно и то же. А где вы берете колбасу?

– Ну, в ресторанах, кафе. Или в супермаркетах. Ночью там никого нет, а люди столько вкусного оставляют без присмотра! Цицерон знаешь как говорит про колбасу? «Я не ем себе подобных!» Это он о том, что иногда кто-то из наших попадет в чан с фаршем…

– Ой, Нума, прекрати! А то мне станет плохо.

– А мне есть хочется! Вообще, Нелли, я рад знакомству с тобой. Узнал столько нового! Раньше думал, раз мне в родном паге хорошо, везде так же. Теперь понимаю Цицерона, когда он говорит, что кое-что надо менять. Ты – молодец! И дерешься хорошо: следопыт не врал, когда рассказывал.

Нелли придвинулась ближе к растянувшемуся на сухом песке Нуме. Под его теплым боком была не страшна любая тюрьма.

– Какое наказание нам грозит за то, что мы сбежали от фламинов? – спросила она.

– За побег наказание одно – доставка обратно. Но тяжесть проступков у нас разная. Ты там крепко наворотила, тебе назад нельзя. Я, когда все увидел, очень испугался: не смог бы так. Хотя я сильный. Да и вряд ли меня упакуют в сеть. Цицерон говорит, я ее порву тяжестью тела. Скорее всего, меня отправят в Урбс, в служение к Великому Нумену. Говорят, ему нужны только очень сильные крысы.

– Зачем?

– Чтобы управлять, думать…

– За всех сразу?

– Нелли! Об этом поговори с Цицероном. Я знаю одно: так задумано Матерью. Она назначила Нумена, и я… его боюсь, – перешел на шепот Нума.

– Цицерон говорил, он бессмертен, – тоже шепотом сказала Нелли.

– Так задумано. Чтобы власть и защита не прекращались.

– А почему Цицерона не арестовали?

– Цицерон отвертится. Фламины его следов точно не учуяли! Как и Корнелия. А мы с тобой натоптали.

– Все хотела спросить, как следопыт прячет следы?

– Не знаю. Но мне кажется, он вообще ничем не пахнет. Я узнаю его только по морде.

Последнюю фразу Нума произнес вяло и невнятно. Нелли тоже чувствовала усталость. Она поерзала на песке, чтобы выдавить удобное углубление, и быстро погрузилась в сон.

Глава 36

азбудил ее Цицерон, стоявший рядом с прутьями, но по ту сторону.

– Привет, красавица! – Он говорил вполголоса. Не хотел будить брата.

– Я тебе не красавица! – зло прошептала Нелли. – Долго нас здесь будут держать?

– Не думаю, что долго. В Совете декурионов пылают страсти. Варрий рвет и мечет.

– Мечтает выдать нас фламинам?

Цицерон утвердительно кивнул.

– А остальные что говорят?

– Прокус Мудрый против. Так и говорит: «…исключительность этой самки…»

– Какая исключительность? – возмутилась Нелли.

– Лучшего убийцу, Коклесса, кто прикончил? От него даже рваных ушей не осталось.

– Это случайность, я была на грани!

– А владение взглядом, уничтожающим мышей? Этого мало?

– Я думала, они просто испугались и умерли от страха. Может, они ослабли от лечения Руфа.

– А разнесенные сферы фламинов?

– Ты думаешь, я особенная? – со страхом спросила Нелли.

– Уверен!

«Не уверена», – подумала Нелли, вспомнив прикосновение Крысолова.

– Вот я обыкновенный, – сказал Цицерон, и Нелли не уловила в его голосе ноток сожаления. – Признаю, на нависе немного… забоялся. Чуть не отбросил лапы в ужасе! Ты прости, что не помог.

– Humanum amare est, humanum autem ignoscere est. Человек любит, человек и прощает, – выдала Нелли, неожиданно вспомнив уроки ненавистной латыни.

Цицерон с минуту и очень внимательно ее разглядывал.

– Да, такая умная, – сказала Нелли, не дождавшись его комментариев.

– Кстати, – очнулся Цицерон. – Я не один. Малыш, явись!

Из-за угла появился маленький крысенок и неуверенным шагом приблизился к прутьям решетки. Шелк мягкой и светлой шубки выдавал ее недавнее приобретение. По-детски наивный взгляд подчеркивали розовые и прозрачные ушки, не огрубевшая кожа на носу.