За день до послезавтра - Сергей Анисимов

Все это было чистой правдой, и именно поэтому все это доходило до цели с безошибочной точностью. Среднестатистический европеец и североамериканец проводит в день перед телевизором до полутора часов. Еще около двадцати пяти минут в расписании его дня приходится на радиопередачи — в первую очередь на утренние, прослушиваемые за завтраком или в автомобиле по дороге на работу. В тех странах, где использование радио в качестве рабочего фона является общепринятым (например, в США, Швеции или Венгрии), значение этого показателя достигало четырех часов — и именно в них темпы прироста частоты упоминаний слова «Россия» стали наиболее значимыми. Простейший поиск в самой популярной в Сети системе позволял убедиться, что количество «попаданий» или «ответов» на запрос по ключевым словам «режим Путина/ИЛИ/Медведева» уже перевалило за 300 тысяч. Если же провести в Сети лишние несколько минут, картина становилась еще интереснее. Первые случаи появления этого общепринятого сейчас словосочетания отмечались почти немедленно после официальной инаугурации российского президента. С ранней осени 2005 г, оно фиксировалось Сетью с частотой примерно 5–6 в месяц; к весне 2006 г. — уже по 100–200 за тот же период времени. К зиме 2006/2007 г. словосочетание появлялось в новостях, блогах и обсуждениях на сетевых форумах так часто, что поисковые серверы начали впервые отмечать количество «попаданий» термином «приблизительно». Еще более забавно было изучать соотношение между числом «попаданий», выданных открытыми поисковыми серверами на ключевые фразы «Правительство России» и тот же самый «режим Путина». Соотношение снижалось скачками, — еще более грубыми, если отсечь страницы, сетевые адреса которых выдавали их российское происхождение: причем любое, не только официальное. И еще ярче картина становилась, если «строить» запрос «режим Путина/ИЛИ/Медведева/ИЛИ/Лукашенко». Никаких особых знаний и умений поиски информации подобного рода не требовали. Для получения таких сведений не надо было быть компьютерным гением или шпионом в темных очках с ампулой цианида, зашитой в угол воротника. Но чтобы начать это все делать, нужно было испытывать к этому интерес, помноженный на критичность: а такое сочетание неожиданно являлось уже не столь широко распространенным в популяции. Причем таким образом дело обстояло во всех странах мира — не только в России. На дворе был XXI век, и люди просто принимали большинство происходящего вокруг них как должное: к этому времени у них имелся уже достаточный практический опыт.

Встречался и другой вариант. Можно было быть параноиком. Вот это подходило — хотя доктор медицины Николай Олегович Ляхин уже достаточно давно перестал себя таковым считать. Хотя вообще-то… Вообще-то, если быть совсем уж честным перед самим собой, то имелся и аргумент «за» такой диагноз. Он появился, когда Николай догадался найти через вторые руки телефон давно потерявшегося однокурсника, занимающегося консультативной психиатрией, и кое-что спросить у него в лоб. Мол, не отмечает ли тот в последние полгода или чуть более того постепенное нарастание проявлений фобий неясного генеза, повышенный фон тревожности и мнительности в общей выборке. Выслушав, сосед по аудиториям и коридорам alma mater только фыркнул.

— Я давно считал, что нам недостаточно платят. Но последний год — это вообще привет. Если без отпуска — то такое я наблюдаю месяцев девять-десять, я бы сказал. С поздней весны 2011-го, если быть более точным. Раз — и поплыл народ. Мы как лошади молотим: кто послабее, тот уже давно в гинекологи ушел.

Когда они оба посмеялись, Николай так же прямо спросил, с чем его полузабытый приятель это связывает.

— А черт его знает, — удивился тот, — не задумывался даже. Но тревожность и мнительность из разговоров на консультациях к делу не подошьешь, так что по статистике такое не пробить, это чисто мое, субъективное…

Получив подтверждение, что именно это и требуется, док добавил, что теперь будет отслеживать ситуацию повнимательнее.

— Хотя да, странно, — признал он в самом конце разговора. — Экономика более-менее развивается, на улицах пробки из новых иномарок, в роддомах такая давка, что не протолкнуться — а народ ко мне идет, несет трудовую денежку. Причем именно с тем, что ты сказал — неоформленные фобии. Обычно люди среднего возраста, устроенные, «деловые», я бы сказал.

— На курорт посылаешь?

— А как же! Паксил и бальнеология. И еще привести жену и остаться ждать в коридоре. А самому высказать ей, что если она не успокоится со своими растущими потребностями, то через два-три года у нее не будет относительно хорошо зарабатывающего мужа с более-менее удовлетворительным уровнем либидо. А будет законченный психопат, проводящий «три через шесть» в профильных медицинских учреждениях, чтобы хоть как-то еще держаться. Оно ей надо?.. Большинство мне верит.

— Ну ладно…

Поблагодарив еще раз, попрощавшись и положив трубку, Николай тогда глубоко задумался. Коллективные психозы — это в общем-то нормально. Так оно, в принципе, и бывает. Более того, так происходит именно тогда, когда в воздухе дует достаточно сильный ветер перемен. Такое было и в Средние века, и позже. Об этом, кажется, писал еще Чижевский. И хотя запрятанную на какой-то из родительских полок книгу основателя космической биологии и гелиобиологии «Земное эхо солнечных бурь» Николай не перечитывал уже лет десять, — да, это было похоже. Массовое ожидание чего-то нехорошего, проявляющееся в наши дни в добровольных походах по психологам и даже психиатрам… То есть то, до чего, по мнению его родителей, Николаю остался один шажок… Это может быть, в конце-то концов, просто невыраженной реакцией на физический фон. Даже не на вспышки на Солнце — просто на плохую экологию; одного этого уже может хватить. Правда ведь?

Николай вздохнул и посмотрел на свое блеклое изображение в покрытом серой пленкой тающего снега окне. Как бы он себя ни уговаривал, вполне может быть и наоборот. Этот же самый, упомянутый выше ветер перемен начинает дуть тогда, когда массы людей вдруг начинают вести себя как охваченное неясными томлениями стадо. Владимир Ленин, как бы его философию ни пытались сейчас перевернуть «новым боком», был во многом совершенно прав. Если бы даже все Средневековье по небу не летали то туда, то сюда кометы с огненными хвостами — все равно никуда не делись бы ни гуситские войны, ни крестовые походы, ни все остальное в этом роде. «Предпосылки» — великолепное, наверное, просто идеальное слово, которое так часто употреблял Владимир Ильич. То самое слово, которое так и просится на язык сейчас: что при очередной попытке что-то объяснить родителям, что при походе в Сеть за нецензурированными новостями… Да, терминология изменилась, и если не считать случайных оговорок не блиставшего ярким умом Буша-младшего, о «крестовых походах» и «отдайте нам свои земли и баб» в наши дни уже не говорят. А говорят сплошь о борьбе с терроризмом и за демократию. Но народ все-таки чувствует что-то нехорошее в интонациях и волнуется. Точно так же по-животному чувствует, как это бывало всегда. Наверняка очень немного людей рассчитывает в листочках в клеточку величину очередного сокращения подлетного времени американских мирных инициатив к Кремлю и небоскребу «Газпрома». Но многообещающие выступления в духе «Россия не имеет никакого права единолично узурпировать доставшиеся ей от природы столь огромные ресурсы» слышат многие — хотя бы и краем уха. И пусть 99 % немедленно об этом забывает, кое-какой осадок у некоторых наверняка остается. Причем, если подумать, скорее всего это случается именно у людей с чуть более значимым уровнем интеллекта и опыта, чем в среднем по средней полосе России. То есть именно того контингента, который, вдруг перестав испытывать удовольствие от зарплаты в две тысячи долларов в месяц и возможности отдыхать на любом европейском курорте по своему выбору, все же идет к психологу. С жалобами на то, что не понимает ничего в своей душе, но водку выбирать все же не хочет. А психолог объясняет благодарно слушающему его менеджеру средней руки или даже «синему воротничку» (зарабатывающему нынче, слава богу, получше почти всякого менеджера), что это кризис среднего возраста. И прописывает ему полноценный отдых на курорте, регулярную и разнообразную интимную жизнь и выключать сотовый телефон в 7 часов вечера. А то и принимать что-нибудь соответствующее из растущего арсенала «разрешенных к применению» препаратов подходящего профиля. Что с начала и до конца есть правильно и полезно. Вот только не всем помогает. Потому как словосочетание «режим Путина» становится все более и более нормальным в большинстве европейских языков.

Мысленно плюнув, Николай поглядел на часы. До того, чтобы выйти из дома и пойти на «очередное внеочередное» дежурство, ему оставалось еще минут сорок. За последнюю неделю он здорово устал, но деньги были нужны ему, как никогда, — а большого выбора в методах их зарабатывания он не имел. Хорошо какому-нибудь человеку, который вовремя догадался присосаться к «трубе». Повернул чуть сильнее вентиль, и вопрос о деньгах не просто перестал стоять: он упал и начал валяться. Один из таких умных сейчас снимал квартиру у невропатолога Рината — еще одного старого друга Николая по институту. Сам Ринат снимал комнату в коммуналке и изо всех сил копил деньги на машину. И при этом основным источником его дохода были не полторы ставки больничного ординатора на неврологии, а квадратные метры с видом на золотой шпиль Адмиралтейства. По его словам, 25-летний консультант «Газпрома» даже не стал уточнять сумму, которую должен платить за съем жилплощади такого класса: просто расписался под договором. Тоже, между прочим, симптомчик. Николай был весьма далек от того, чтобы полагать, что в экономике страны все меняется к лучшему, и обогащение владеющих недрами людей не радовало его совершенно. Потому что стиль их существования даже на фоне уже окончательно сформировавшегося среднего класса тоже сам по себе был предпосылкой ко много чему разному. Да, опять. Вот такое хорошее слово…