Пиранья. Бродячее сокровище - Александр Бушков

– Ну, в общем...

– Дура старая, – убежденно сказала Изабелла. – Как будто мне доставит удовольствие остаться тут и видеть ее рожу... Нет уж, можешь быть уверен: вернусь домой, открою свое дело, мужа присмотрю... Ты не забудь про сейф. А вообще, Джонни, лучше бы тебе тоже отсюда сдернуть, пока не влип...

– Это во что? – безразличным тоном спросил Мазур.

– Да уж не в благотворительную раздачу супа нищим... Девчонки трепались, тебя взял на работу дон Себастьян?

– Ну, предположим.

– То-то и оно... – загадочно сказала Изабелла, в очередной раз приложившись к бутылочке.

– То есть?

– Влипнешь, Джонни... А жалко. У меня брат вроде тебя, весь такой. Морячок на сухогрузах. Вкалывает, как швейная машинка, зарабатывает гроши, да вдобавок по телячьему простодушию то и дело влипает во всякие неприятности, едва выцарапывается... – она смотрела на Мазура с пьяным благодушием и чуть ли не материнской заботой. – Смотрю на тебя, и его вижу, растяпу... Чесать тебе надо от дона Себастьяна.

Мазур решился. Остановил машину на обочине, наклонился к пассажирке и насколько мог убедительно сказал:

– Слушай, подруга, или говори по делу, или сиди молчком до самого вокзала... Терпеть не могу, когда меня достают недомолвками, за дурака держат...

– Тебя как раз за дурака и держат, дубина австралийская! – огрызнулась Изабелла.

– Ну-ка?

Она огляделась, несмотря на пустынную дорогу и полное отсутствие нежелательных свидетелей, понизила голос чуть ли не до шепота, заставив Мазура склониться к ней:

– Ты, кенгура австралийская, неужели не понял, с кем связался? Дон Себастьян сел на «подземку»...

– На куда? – искренне не понял Мазур.

Изабелла состроила неописуемую гримасу:

– Ой, ну ты деревня... «Подземка», «трасса», «белая дорога»... У вас в Австралии все такие? Или там у вас порошканету? Да нет, не верю, он везде есть...

– Порошок? – многозначительно переспросил Мазур.

– Ага, дошло? Кокаин, – прошептала она. – Подземкаведет из джунглей на северо-западе в Чакон. Доставка груза, ясно? А тут у нас – перевалочный пункт. Станция, как кое-кто выражается. Таких станцийнесколько по всей стране. Это важное место, балда ты кенгуриная. На станции договариваются, покупают и продают партии, направляют караваны, решают всякие другие дела. Раньше «начальником станции» был дон Рамирес, но он где-то что-то намудрил, замутил не то, вот и выпал из доверия у больших боссов. Они взяли да и назначили Санчеса новым начальником. Потому он с таким перевесом и выиграл – денег было вброшено, трудов вбухано. Рамирес, дурак, поначалу не понял ни черта, дергаться пытался, головорезов своих присылал, они с пушками баловали... ну да ты сам знаешь. Только в день голосования прикатили элегантные кабальеро из самой из столицы и объяснили ему, что к чему. Собрал дон Рамирес свои пожитки и дернул подальше отсюда, пока ноги целы, глаза смотрят и все потроха при нем... Ну, ты понял? Дон Себастьян теперь сидит на «подземке». А Пепе Золотозубый, между прочим, сейчас гниет где-нибудь в чащобе – потому что работал еще и на Рамиреса, а в этом бизнесе такое не приветствуется...

Мазур виртуозно выругался про себя. Все сходилось, до единой деталюшечки. Надежные парни, не боящиеся мордобоя и крови, наполеоновские замыслы, связи и стволы... Действительно, чесать отсюда пора во все лопатки...

Изабелла значительно подняла указательный палец и протянула с нескрываемым превосходством:

– Ну, понял полныйрасклад, дубина? Тебе это нужно? Нет, я не говорю, что алькальд или Роза собираются тебя обманывать... Они и в самом деле тебя готовы взять в полноправные сообщники... вот только, Джонни, ты при этом будешь на десятых ролях, вроде девок из борделя. Порошок – тяжелый бизнес, если ты не знал. Поднятьсяудается одному из тысячи. А остальные так и будут шестерками, которые в любой момент могут словить крупные неприятности, а то и пулю. Или ты всерьез рассчитываешь вылезти в большие боссы? Не смеши! Годик-другой проболтаешься в шелковой рубашке, с золотой цепью на шее и блескучками на всех пальцах – а потом непременно во что-то такое вляпаешься. Знаю, насмотрелась. Была у меня парочка таких вот, постоянных клиентов. Рассказать, как они кончили? Одного запечатали лет на двадцать в тюрьму Санта-Консуэло, а второго свои же заподозрили, черт его знает, обосновано или нет, но только парень исчез, как мыльный пузырь: хлоп – и нету... Шестерок режут без жалости, а то в полицию сдают, когда той нужно создать видимость, что с «подземкой» она все же борется... Что помрачнел? Начало помаленьку доходить? Ну и, слава богу, значит, в башке у тебя есть кое-что, помимо сена... Парень, чеши ты отсюда, бери с меня пример!

Глава восьмая

Агент для особых поручений

– Ну? – без особой тревоги или нетерпения спросила донна Роза, когда Мазур вошел и положил на столик ключи от машины.

– Все в порядке, – сказал он, взяв протянутый стакан. – Посадил ее в поезд и даже помахал вслед носовым платочком, как истому кабальеро и полагается...

– А о чем болтали по дороге?

– Да так, пустяки, – сказал Мазур, стойко выдержав ее взгляд. – Она прихлебывала виски и хвасталась, что теперь-то непременно выйдет замуж и откроет швейную мастерскую...

– И все? – недоверчиво спросила хозяйка.

Мазур пожал плечами:

– Ну, точности ради стоит упомянуть, что ругала она тебя долго и изощренно...

Донна Роза грустно вздохнула:

– Ну да, конечно, как обычно. Все эти стервочки, как одна, не умеют быть благодарными. Извлекаешь их из грязи, пристраиваешь в приличное место, даешь возможность подкопить денег... За все твои старания всякий раз тебя же с грязью и смешают... А больше она ничего не говорила?

– Да нет, – сказал Мазур. – Две темы присутствовали: непристойные, прости, словечки в твой адрес, да похвальба будущей швейной мастерской...

Донна Роза сощурилась рассерженной кошкой:

– Держи карман шире! Думаешь, она и в самом деле откроет прачечную или табачную лавку? Ничего подобного, поверь моему опыту. Все они очень быстро приходят к выводу, что проще и денежнее будет самим открыть бордельчик. И прогорают большей частью, – добавила она мстительно. – Потому что гораздо проще лежать, раздвинув ножки. Организовать бизнес немного труднее, тут нужна голова, а не только... – она спохватилась и вновь приняла вид дамы из общества. – В общем, быть толковой хозяйкой гораздо труднее, чем простой девкой, хотя кое-кто полагает наоборот...

«Ну, тебе виднее», – философски подумал Мазур, благоразумно держа все мысли при себе. Вообще, он дал себе клятву стать отныне образцом осторожности... и вновь захворать манией преследования в самой тяжелой форме. После пьяных откровений Изабеллы ухо следовало держать востро. Ну, предположим, пройдет достаточно времени, прежде чем его начнут впутывать, глядишь, и успеешь до этого благополучно смыться. И все же, следует быть начеку. Никакая это не сонная провинция, как выяснилось. Оплошаешь – схавают и тапочек не выплюнут...

– Джонни, садись поближе, – сказала дона Роза словно бы в некоторой задумчивости. – Нужно поговорить...

Мазур повиновался – с первого взгляда было видно, что речь сейчас пойдет не о трудах постельных.

– Я тебе хочу поручить одно деликатное дело... – начала донна Роза медленно. – Только уясни как следует, Джонни: это мое дело, понимаешь? Исключительно мое. Конечно, дон Себастьян – мой друг и благодетель, но, как выражаются неотесанные элементы, дружба дружбой, а монета врозь... Понимаешь?

– А что тут непонятного? – пожал он плечами. – В конце концов, дон Себастьян мне не отец родной, и никаких клятв я кровью пока что не подписывал. Как-никак подобрала меня, голого и босого, ты, милая, а никакой не дон Себастьян, а мы, австралийцы, умеем быть благодарными... Значит, как я понимаю своим острым умом, речь пойдет о деньгах?

При упоминании об остроте ума на лице у нее, как и следовало ожидать, появилась гримаска легкого превосходства – которую недалекий австралиец, конечно же, не заметил, как ему по роли и полагалось. Нахмурив лоб в некотором раздумье, она сказала:

– Знаешь, что самое смешное, Джонни? Я толком не уверена. Но чутье у меня тонкое, особенно на презренный металл, и я нутром чувствую за всем этим что-то такое...

– Ну, чего тут непонятного, – сказал Мазур. – Когда я ходил на панамском танкере, у нас был боцман. Так этот обормот, представь себе, не только чуял нутром за километр кабаки и полицейские патрули, но и...

– Джонни, давай посерьезнее! – резко прервала она все с тем же тягостным раздумьем на лице. – К черту каких-то там боцманов... Совершенно дурацкое сравнение. Можешь ты всерьез проникнуться делом?

– Конечно, – сказал Мазур. – В особенности если и мне в карман упадет пара монеток, а лучше бы дюжина-другая...