Вечное таинство – смерть - Валерия Леман

— Добрый день, мсье. Что с вами? Вам плохо?

Ее милый голос окончательно меня добил: я, как замер на месте, так и стоял, блаженно пялясь на это чудо. Кто сказал, что мне плохо? Напротив — я был в тот миг счастливейшим из смертных, утонувших в женских очах!

Деревянной походкой я приблизился к столу и рухнул на стул.

— Вы — новый секретарь мсье Муара?

Она радостно тряхнула золотыми кудряшками.

— Да, мсье. Как мне повезло! Ведь я всю жизнь — верная поклонница косметики марки «Сады Семирамиды»!

Я вздохнул поглубже и улыбнулся уже более осмысленно.

— Могу поспорить, что «вся ваша жизнь» длится не больше двадцати лет. Я прав?

Она вновь счастливо тряхнула своими золотыми кудряшками.

— Мне уже девятнадцать лет. Вы не находите, что мне чрезвычайно повезло?

— Я нахожу, что чрезвычайно повезет мне, если вы согласитесь отправиться в обеденный перерыв со мной в любое кафе — по вашему выбору. Надеюсь, вас еще никто не приглашал пообедать?

Она так же легко и радостно рассмеялась:

— Никто! Вы — первый.

— А вы согласны составить мне компанию?

Она задорно пожала плечами:

– Почему бы и нет?

Опущу подробности нашего первого свидания и дальнейшего развития этой дивной love story. Добавлю лишь, что когда к вечеру мне позвонила Ольга и радостно сообщила, что Вера Бунина благополучно покинула мой дом, оставив ключи ей, так что теперь мне, горемычному, можно спокойно возвращаться в Россию, я лишь хмыкнул в ответ:

— Извини, сестренка, у меня совершенно нет времени — готовлюсь к свиданию с лучшей девушкой на свете. До скорого!

Кстати сказать, в Москву я вернулся только через полгода. 

Вместо послесловия

Завершая рассказ об этом «собачьем» деле, хотел бы добавить еще пару любопытных деталей.

Во-первых, как и предвещал комиссар Риво, суд, рассмотрев дело о хищении коллекции яиц, дело об убийстве Мориса Буасье и дело о покушении на убийство меня, грешного, приговорил мадам Бишу к пожизненному сроку в тюрьме строгого режима.

Я не злой человек, поэтому мне стало по-человечески жаль прекрасную Натали, когда я увидел ее в один миг постаревшее лицо по оглашении приговора. Наверное, поэтому я покинул зал суда в числе первых — впереди меня оказались только самые ушлые корреспонденты, спешившие в свои газеты, чтобы в ярких красках живописать финал дела, которое с первых дней суда стало сенсацией, получив от прессы название — «Собачье дело».

Второй момент, который хотелось бы отметить, напротив, очень мил и приятен: таинственный мистер Икс, владелец коллекции яиц, что благополучно вернулась к нему в Россию, сдержал свое слово, перечислив на управление уголовной полиции Парижа кругленькую сумму, определенный процент от которой руководство презентовало комиссару Риво — как полицейскому, непосредственно раскрывшему данное международное дело.

Милейший комиссар пытался было отказаться от премии, говоря, что сыщик, раскрывший тайну, — русский парень по имени Ален, но… Но, сами понимаете, я настоял, чтобы премия досталась именно комиссару, столько лет мечтающему о собственном домике в деревне. Ведь, в конце концов, у меня такой домик уже есть, и даже Вера Бунина его благополучно покинула!

Комиссар получил-таки свою вполне заслуженную премию и к пенсии осуществил свою заветную мечту: купил дивный домик. И где бы вы думали? В Мен-сюр-Луар — там, где, как описано в романе Жоржа Сименона, поселился на пенсии и комиссар Мегрэ, относительно которого мой Риво был в полном неведении. Вот почему перед отлетом в Москву я подсуетился и купил собрание романов о комиссаре Мегрэ — тринадцать толстеньких томов издания Ла Пресс — и в тот же день отправил их по адресу, который с гордостью сообщил мне комиссар.

Вместо закладки я вложил в первый том открытку, которую собственноручно подписал: «Мой дорогой друг комиссар Риво! Помните, в нашу первую встречу я сказал вам, что вы курите трубку, как и комиссар Мегрэ, а вы поинтересовались, в каком округе он трудится? Предлагаю вам познакомиться с ним, тем более что теперь вы — соседи, ведь комиссар Мегрэ живет там же, где и вы, — в славной деревушке Мен-сюр-Луар. Преданный вам Ален Муар-Петрухин».