Вечное таинство – смерть - Валерия Леман

— Я не понял: так знаешь или куда?

Тут уж славный Рафик, до сих пор отлично ориентировавшийся в великом и могучем русском языке, попросту расхохотался.

— Или куда!

Отсмеявшись, он наконец принял серьезный вид.

— Ну, хорошо, Ален, я тебе отвечу просто: эту даму я не знаю. Но клянусь своей печенкой: хотел бы знать! Настоящая красавица.

— Она бывала у тебя раньше?

— Увы — никогда!

— А ты не видел, когда она появилась в тот день?

Пару минут Рафик размышлял, пожимая плечами и перебирая четки по ходу собственного внутреннего монолога.

— Мне кажется, она вошла, как только ты сделал заказ кофе. Почему-то мне кажется, что до этого она сидела в своей машине перед рестораном.

Я приподнял бровь.

— А почему тебе так кажется?

Рафик лукаво улыбнулся, погрозив мне пальцем.

— Потому что кажется! Как можно просто так войти точно ко времени кофе? Войти и сразу, не оглядываясь по сторонам, пройти к твоему столику у окна? Поверь мне: красавица знала, к кому идет. Совершенно точно!

Все это лишь подтверждало мои предположения. Я благодарно улыбнулся Рафику, заплатил за свой обед и отправился домой – на боковую. В этот день у меня не было ни сил, ни желания бодрствовать допоздна.  

Глава 40. Торг уместен-2

День выдался на редкость погожим, словно осень, очнувшись от монотонных серых дождей, решила вспомнить лето — включила солнышко поярче, заблестела Сеной, отразив в ней синеву неба и белизну облаков. И Париж тут же отозвался доброжелательными лицами и веселыми голосами людей.

Все в то утро было наполнено светом и радостью. Радостно смеялись дети, ожидавшие своего автобуса на остановке под присмотром воспитателей, а за несколько шагов до управления радостно пропел мне таинственные слова таинственной мантры индус в балахоне, потом с широчайшей улыбкой протянул руку за вознаграждением.

В самом лучезарном настроении я поднялся на второй этаж в кабинет комиссара, по дороге всем радостно улыбаясь и со всеми здороваясь. А вот сам комиссар Риво приветствовал меня мрачноватой усмешкой.

— Доброе утро, Ален. Вижу, вы хорошо выспались. А вот я никак не мог уснуть. Черт возьми, я так смертельно устал, но совершенно не мог уснуть, так что в конце концов был просто вынужден выпить почти половину бутылки виски. Моя жена только губы поджала — уж она-то меня отлично знает, а потому решила, что лучше промолчать. Будь проклята эта мадам Бишу!

Мы немного помолчали, размышляя каждый о своем. Чтобы разрядить обстановку, я в двух словах рассказал комиссару о трудах его подчиненных в саду отца вчера вечером и сегодня поутру.

Доблестные полицейские были выше всяких похвал: несмотря на скучный, монотонный труд, по второму, по третьему разу осматривая участок, действовали при том с предельной осторожностью — у меня сложилось впечатление, что они аккуратно приподнимают каждую веточку, каждый листик кустов.

Выслушав мой отчет, комиссар наконец-то усмехнулся и с уже вполне мирной улыбкой закурил свою трубку. В этот момент раздался стук в дверь, почти тут же заглянул полицейский.

— Комиссар, прибыла мадам Бишу на опознание трупа.

Комиссар криво усмехнулся, поднялся, жестом приглашая меня следовать за ним.

Мы вышли в коридор, поприветствовали мадам Бишу, которая выглядела особенно бледной и печальной, после чего все направились в другую часть здания, где в полуподвале располагался морг судебной экспертизы.

Разумеется, мадам, бросив на тело короткий взгляд, мгновенно опознала своего друга, побледнела еще сильнее, но мужественно сдержала слезы. А когда, выйдя из морга, комиссар на мгновенье задержался, остановленный каким-то инспектором, я, действуя согласно собственному плану, придуманному сегодня поутру, вплотную подскочил к мадам и, едва не касаясь ее уха губами, шепнул: «Между прочим, ваше золотое яичко у меня. Ювелирная работа! Мы вполне можем с вами договориться. Как это вы тогда сказали — «торг уместен»?..»

С этими словами я сунул ей в ледяную руку листок бумаги с номерами моих телефонов и широко улыбнулся догнавшему нас комиссару, бросившему на меня подозрительный взгляд.

Мы проводили мадам Бишу до ее роскошного «Феррари», вежливо распрощались с ней, пожелав мужества и спокойствия.

Когда машина мадам Бишу разворачивалась, мы с ней внезапно встретились взглядами. Хотите знать, что я прочитал в черной бездне чуть прищуренных глаз красавицы Натали? Лютую ненависть. И алчность.  

Глава 41. Место встречи изменить нельзя

Итак, все было сто раз обдумано и проанализировано со всех сторон: я находился в своем кабинете в офисе отца, где телефон стоял на прослушивании и дежурил полицейский в гражданском; точно такая же картина наблюдалась и на территории дома отца — прослушка, невидимая охрана. Когда бы и куда бы ни надумала позвонить мне мадам Бишу, все в то же мгновенье будет приведено в состояние полной боевой готовности. Теперь нам с комиссаром оставалось только ждать.

— Надеюсь, Ален, вы уверены, что стоит так рисковать, — комиссар Риво смотрел на меня с нарастающей тревогой, не совсем уютно ощущая себя в моем тесном кабинете. — Эта опасная женщина запросто вас убьет, ей это не в первый раз. Только подумайте: она хладнокровно застрелила на кладбище Монмартра, где всегда полно туристов, собственного любовника!

Я улыбнулся славному Риво оптимистично и весело.

— Как говорится, игра стоит свеч! Кто не рискует, тот не пьет шампанское. Не переживайте, комиссар, все будет отлично, мы ведь все продумали. Если мадам Бишу позвонит, место встречи постараюсь назначить я — сквер Луи XVI, а вы на каждое дерево посадите по инспектору с пушкой и видеокамерой, чтобы снимать все, что скажет и попытается сделать наша мадам. Если же она будет настаивать на каком-либо другом месте, вы направите своих людей туда. А уж я на прогулке по аллейкам любого из парижских скверов постараюсь раскрутить мадам на признание. Вполне возможно, чтобы только выпендриться передо мной, показать себя прекрасной и безжалостной, Натали поведает мне в самых ярких красках, как организовывала похищение яиц, как убивала своего любовника и как «заказывала» Нико и Мари. Мы посадим мадам на всю оставшуюся жизнь!

Комиссар лишь вздохнул, поднялся и принялся ходить, заложив руки за спину, по кабинету туда и обратно. Разумеется, чтобы не спугнуть мадам, которая вполне могла организовать слежку за мной либо вести наблюдение самолично, все поиски в саду отца временно были прекращены.

Я вел себя как обычно: утром отправлялся в «Сады», в обед утолял голод в ресторане «Бейрут», где состоялась наша первая встреча с мадам, после чего вновь возвращался в офис; ну, а вечером Ален Муар-Петрухин, безуспешно мечтающий о щедром выкупе за яичко, с тоской сердечной отправлялся домой.

Между тем прошло два дня, а от мадам не было звонка, так что в конце концов занервничал не только комиссар, но и я сам: неужели она не клюнула на мою наживку? Что же она решила предпринять? Наружная слежка за ней не давала ощутимых результатов: как и я, мадам вела нарочито обычный образ жизни — утром прогуливалась верхом по Булонскому лесу, после чего исчезала за воротами своего дома, откуда и носа не казала до следующей утренней конной прогулки.

На третий день, не выдержав, комиссар, нарядившись в парик и пеструю курточку (для конспирации!), до невероятности забавный и чем-то похожий на доброго клоуна, явился ко мне в офис и мрачно устроился в кресле, смоля трубку за трубкой, литрами поглощая кофе.

— Как вы думаете…

Едва он начал сварливым тоном очередную свою реплику, как раздался звонок моего мобильного. В одно мгновенье я почувствовал, как бешено заколотилось мое сердце, и, вздохнув, как можно более спокойным голосом ответил:

— Да, я слушаю…

В ответ мне сначала «прозвучало» напряженное молчание, а затем раздался голос мадам — если бы змеи могли говорить, я бы назвал этот голос голосом кобры.

— Надеюсь, вы меня узнали и представляться не нужно.

— Добрый день, мадам Бишу.

— Добрый. Предлагаю сразу, без лишних сантиментов, перейти к делу. У вас есть то, что принадлежит мне, и вы желаете вернуть это мне за определенное вознаграждение. Я все правильно поняла?

— В общем и целом. Хочу сразу уточнить сумму вознаграждения: сто тысяч евро. Повторяю: не жалкие пять-шесть тысяч — сто. За столь ценное яйцо, по-моему, не так уж и много. Копия Фаберже, я навел справки через Интернет. Не думайте, что я полный профан.

Она усмехнулась.

— Не профан. И с неплохими аппетитами.

Я намеренно резко прервал ее ехидные комментарии:

— У меня два варианта действий: первый — я продаю яйцо вам за указанную сумму, второй — я могу вернуть эту ценность владельцу, а заодно наведу его на ваш след. Думаю, вам не поздоровится, а мне, вполне возможно, дадут вознаграждение за возврат хотя бы части украденного, как вы полагаете? Так что — думайте сами, решайте сами, выбор за вами, а для меня подходят оба варианта.