Святилище кровавой луны - Зиан Шафер

«Не оборачивайся», – напоминаю я себе, ощущая ломоту каждой клеточкой своего тела, мечтая взглянуть хотя бы краем глаза. Ничего ведь не случится, если я обернусь разок?

Рогатый владелец ларька сует мне в руку что-то теплое и поворачивается к покупателю рядом со мной.

– Лепешку с бараниной, – клекочет ему смахивающий на коршуна мужчина.

Я опускаю взгляд на теплую лепешку в своей руке и глубоко вдыхаю аромат жареной баранины… гадость. Терпеть не могу баранину.

Но я все равно съем ее, как только вернусь в свой временный дом.

Положив сверток в сумку и снова вливаясь в людской поток, я больше не могу с уверенностью сказать, выискивают ли нас и теперь люди из кабинета сатира. Это могли быть чернокровники, но такие, как они, не славятся скрытностью. Кто бы это ни был, они, по крайней мере, попытались подкрасться незаметно. Я думаю, они не ожидали, что их услышат эльфийские уши.

Хотя небо затянуто облаками, я все же чувствую сбивающую меня с ног свинцовую тяжесть солнечного света, высасывающую жизненную силу по крупицам. После восьми лет жизни при дневном свете легче все равно не становится. Подобные мне были рождены не для того, чтобы жить под солнцем, а для того, чтобы благоденствовать при лунном свете.

Я продолжаю идти, пока не нахожу затененный уголок на окраине рынка. Люди, как правило, не замечают кого-то, стоящего в углу, особенно если учесть, что в центре рынка зевать некогда. Никто и глазом не моргнет, когда группа детей стащит фрукты с прилавка или когда продавец затеет поножовщину с покупателем.

Я касаюсь шершавой стены позади меня и позволяю той толике магии, которая у меня есть, течь по моим венам и щекотать мои пальцы, выжигая на стене полуовал и отмечая место, где я завтра встречусь со своим клиентом. Она хочет остаться инкогнито, и это место вне подозрений ее мужа. Он никогда бы не стал расспрашивать ее о походе на рынок.

Я остаюсь на месте, наблюдая, как посетители спорят с торговцами, и замечаю, как дети прикарманивают вещи у ничего не подозревающих зевак. И тут я слышу его. Знакомый, рассекающий воздух звук, который преследует меня в снах, звучит у меня в ушах, заставляя похолодеть каждую клеточку моего существа. Я прижимаюсь к стене, как будто существует вероятность того, что я стану невидимой, если продолжу вжиматься в каменную поверхность.

Мужчина, который пахнет льдом, но на деле – огонь. Мужчина, который живет в тени моего кошмара и омрачает мои самые сладкие грезы.

Он снова нашел меня.

Дэкс.

Глава 2

Я не знаю, кто он такой и кто ему платит. Будь то мой отец или самопровозглашенный бог, ни один из вариантов не сулит ничего хорошего. Каждый день я гадаю, решит ли он наконец заявить о своем присутствии, встретившись со мной лицом к лицу. Может быть, отец пошлет за мной Айвина, чтобы у эльфа появилась возможность снова меня подставить.

Хоть это и противоречиво, я верю в судьбу и случайность, но ничего из этого его присутствие не ознаменовывает. Независимо от того, в каком из восьми королевств я скрывалась последние восемь лет, он находит меня. С того самого первого раза он – само постоянство в моей жизни. Примерно раз в пару недель он стабильно напоминает о себе.

Я крадусь обратно за угол здания, наблюдая за ним с другого конца рынка. Его темные волосы всегда туго стянуты в пучок, и он всегда носит одну и ту же темно-серую мантию. Единственная причина, по которой я понимаю, что он из рода Сарио, – его узкие, прищуренные глаза.

Наши взгляды ни разу не пересекались, и, насколько мне известно, мы никогда не находились в одной комнате. Я не так наивна, чтобы поверить, что моя маскировка была настолько убедительной, что он ни разу не обнаружил меня, хотя я замечала его тысячу раз.

Он выжидает. Но чего? Возможно, приказа короля? Мне приходило в голову, что, вероятно, он следит за мной, потому что тоже выслеживает ведьму, которая прокляла меня, обратив меня Дочерью Кровавой Луны, и тем самым превратила мою жизнь в сущий ад. Если причина в этом, то я прошу только о мгновенной смерти. Какова бы ни была его причина, в моих же интересах находиться как можно дальше от него, когда он решит действовать.

Вытирая липкие руки о платье, я прокралась в ближайший переулок с единственной целью – увеличить дистанцию между собой и моим «преследователем». Или, как говорит Ико, мой наставник, «пришло время уподобиться Хэйдиону и бесследно исчезнуть».

Улицы Зарлора всегда многолюдны, поэтому ускользнуть проще простого. Но, с другой стороны, как при этом оставаться в тени? Люди, занимающиеся подобным моему роду деятельности, способны обнаружить все скрытое.

Положив руку на поясницу и оперевшись на нее, я двигаю бедрами и позволяю себе насладиться моментом, сморщившись настолько сильно, насколько позволяет мое тело. Ксэйлия всегда называет эту походку «внушение иллюзии», потому что в данном случае иллюзию игнорируют достаточно долго, чтобы мне удалось сбежать. Морщиться – проще простого, ведь мне и так обычно приходится бросать вызов самой природе своего вида, находясь на солнце.

Когда я иду, люди смотрят на меня с жалостью, отвращением или отсутствием интереса, а затем мгновенно отворачиваются. Добро пожаловать в Зарлор. Все взгляды устремлены на живот и ни на что другое, так что мое лицо никогда не остается в их памяти. Возможно, они могли бы обратить внимание на мой каштановый цвет волос, но я крашу их достаточно часто, так что при следующей встрече я буду уже другой женщиной, с черными или даже рыжими волосами.

Маскировка надежна до тех пор, пока дело не дойдет до открытого противостояния, особенно если мне «посчастливится» взаимодействовать с существом, способным слышать сердцебиение. Я испытала это на собственной шкуре.

Толпа, наводняющая улицы, начинает редеть, когда я добираюсь до внешней части города. Тихой, но не безмятежной. Вот тут-то и гнездится настоящий произвол. Если бы я могла добраться до леса, минуя этот район, я бы так и сделала. Я просто не хочу тратить четверть своего дня, пытаясь туда добраться.

Мое прикрытие дает сбой, когда я прохожу мимо бессчетных штабелей ящиков, расставленных на крыше повозки и насмехающихся надо мной. Я останавливаюсь как вкопанная. Сбоку на ящиках выжжена эмблема моего народа: полумесяц, пронзенный стрелой.

Хиниксус.

Я непроизвольно тянусь к опаловому ожерелью у себя на шее, которое