Крыса в чужом подвале. Часть 2 - Игорь Федорцов

− Прости, прости, − шептал он, стыдясь торопливой слабости. — У меня давно никого не было…

Делис погладила его по лицу вспотевшей ладошкой. Конечно, она простила. Женщины великодушней к мужчинам, чем они сами к себе.

В этот вечер или вернее ночь не только Курт Дайкен, бывший егерь, которого почему-то сторонятся собаки, испытал горькое разочарование. Испытал его и Лусс. Находясь в комнате обставленной гораздо лучше, чем спальня в доме Делис, он внимательно рассматривал рыдавшую девочку. Девочка тоща и некрасива. Туника из свейдского батиста не смогла задрапировать недостатков худышки. Её, конечно, отмыли, причесали, подчернили брови и подвели глаза, натерли благовониями в необходимых местах и все напрасно. Выпирающие во все стороны мослы и кости безнадежно портили впечатление.

Лусс попробовал ей улыбнуться, но не сумел и просто спросил девочку.

− Ты хочешь есть?

Та сквозь слезы закивала головой.

− А как тебя зовут?

Девочка промолчала, потому что не знала своего имени. Там, где её подобрали, для ровесниц и её самой существовало лишь одно имя — алмехас[10]. После появления первых регул их переименовывали. Перрас. Шлюхи.

Не знание имени слабо беспокоило Лусса. Получается, он заплатил ни за что. Деньги фактически выброшены. Девчонка не стоила и триенса, не говоря уже об уплаченных за нее пяти солидах. Тех, что он столь удачно сэкономил на найме хромого дурака егеря.

Постигло разочарование и некоего Габриэля Фаллопия[11], практикующего врача. Он на собственной шкуре убедился, хотя стоило ли так рисковать, его хваленое изобретение, специально сшитый мешочек из тончайшего шелка и пропитанный составом целебных трав, не предохраняет от заражения сифилисом.

Алхимик Джэлех, поставив локти на стол и обхватив голову, в бессилии рассматривал заставленный ретортами атанор. Гермес Тресмегист, Арнальдо ди Виланова, Раймунд Луллий[12] и другие в один голос уверяли, выделенное из костной ткани особым способом жидкое золото — аль-иксир, способно обратить вспять смерть и вернуть искру разума человеку. Не вернуло. Барти, его внучка, осталась угасающей сомнамбулой. Даже миниатюрный поршень, при помощи которого он ввел лекарство в вену ребенку, и подтвердивший перспективность применения в медицине, показался ему бесполезной безделушкой.

Были разочарованны и высшие адепты тайного культа Великой Уорнеш. Их глава, медиум Дэрой, внезапно прервал сеанс общения с тонким миром богини, обвел присутствующих умоляющим слезливым взглядом и с надрывом в голосе провозгласил преддверие пришествия новой эпохи. Царствия Луны.

Его слова встретили радостными криками и объятиями.

Затем медиум произнес сакральное.

− Не о таком я мечтал. Увы, нам!

После чего покончил с собой благородным и забытым способом, заглотив собственный язык.

Имели место и другие печальные события, но только пять из полного списка неудач, касались непосредственно всех. Во всяком случае, большинства жителей столицы. Четыре из упомянутых пяти были связаны друг с другом незримой цепью грядущих дней.

2

В столь ранний час, только-только отзвонили час Сошествия Святого Духа на апостолов[13], иллюстрис Бриньяр прогуливался по липовой аллее за Патриаршим дворцом. Сопровождала его на прогулке Кайрин ди Смет. На эгуменосе в белая сутана, с красно-золотым поясом. Девушка в черном. Контрастность их одежд воспринималась не противопоставлением, а скорее гармонией снега, пламени и ночи.

Шли они медленно, прячась в тени деревьев от нарастающего солнечного зноя. День обещал быть хорош, но уже сейчас, пожалуй, слишком припекало и, вековые липы служили отличным укрытием.

Остановились у аквариума, новшества завезенного в столицу полгода назад и сведшего с ума всех — от императора до последнего лавочника! Держать в доме экзотических рыб, названия которых не запомнишь и с пятого раза, стало престижным. Дискусы, миноры, скалярии, моллинезии, мастацембелы, макрогнатусы — большие, маленькие, холодные забавные уродцы. Бриньяр стукнул аквамарином перстня по стеклу. Обитатели вод на стук не отреагировали. Еле шевеля плавниками-вуалями, немо разевали рты, вращали круглыми пустыми глазами, прятались в зелень водорослей. Эгуменосу ввезенное новшество не нравилось. Рыбы не голуби, не помнят, из чьих рук кормятся. Кайрин наоборот находила новомодное увлечение прелестным. Наверное, потому что была женщиной. Её восхищало золотистое сияние чешуи, перламутровые переливы в движениях, радужные сполохи резких разворотов и нырков.

Налюбовавшись, они пошли дальше. Так же не спеша и продолжая разговаривать.

− Исчезновение севаста Буи для меня прискорбный факт. Прискорбный и настораживающий.

− Понимаю вашу обеспокоенность, иллюстрис. Я сама скорблю по этому поводу. Его дочь Аяш моя близкая подруга.

− Скорбишь? — выказал недоумение эгуменос неосторожному слову девушки. Он вспомнил историю с Мистаром. Разве подруг приносят в жертву? Или он за древностью лет ничего не смыслит в дружбе? И смыслил ли? Кого он мог бы назвать своим другом? Брефия, выпившего яд в отваре из ромашки? Друзья, так или иначе, уходят, остаются соратники, сподвижники, единомышленники, помощники. И только.

− Я хотела сказать проявляю беспокойство, − поправилась Кайрин.

− Что-нибудь доподлинно известно? Я подумываю, не назначить ли мне асикритом Нанию ди Гроз? От её мужа не добиться внятных объяснений. Столичный вестарх до сих пор не прислал мне доклада.

− Севаст отправился в Тшев. Это знала вся столицы. Зачем он туда отправился, не являлась секретом. Уступить крепость Фанку. Дела в Лэттии складываются не лучшим образом. Край наводняют беженцы и дезертиры, а страты[14], похоже, не сегодня-завтра последуют за ними следом. Севасту нужны деньги нанять спафариев или гэллогласов. На худой конец торквесов. Ко всему ему нужно достойно выдать замуж Аяш. Создатель призывает к скромности, но брачный обряд кайракан требует празднества. Буи отправился в Тшев, выслав вперед гонца. Фанк приготовился встречать севаста. Торговый дом Тиума Габора одолжил ему требуемый миллион солидов. Не дождавшись к условленному сроку, Фанк сам отрядил гонца. Думаю, не обошлось без горячих слов свойственных уроженцам пограничных фем. Суровый край не терпит мямлей. Прибытие в Тайгон гонца от Фанка оказалось неожиданностью для всех. Тотчас вызвали фрайха Геша из Лэттии, подняли службу равдухов. К поискам подключился глориоз.

− Еще бы! Бекри видит выгоды дальше, чем кто-либо.

− Люди Бекри и равдухи прочесали каждую пядь от ворот Семерых Пажей, в которые севаст выехал, до Марбура, замка Фанка. Севаст отправился с отборным отрядом в десять человек. И все они как в воду канули. Сейчас к равдухам присоединились имперские егеря.

− Сильно сомневаюсь в их способностях. Они до сей поры ловят убийцу Мистара. Или убийца лучше знает лес, или является или являлся одним из них.

Кайрин на мгновение задумалась. Почему такая мысль не пришла ей в голову?

− А что говорит Фанк?

− Ничего. Но он меньше всех заинтересован в срыве сделки. Переговоры об уступке Тшева ведутся им не один год. И до сего дня безрезультатно. А тут сам севаст пошел ему навстречу!

− Странная история, ты не находишь?

− Странная? Ужасная!

− Но как нельзя кстати! Скоро силенций. Нет никаких сомнений первый вопрос, который на нем рассмотрят, наделение Бекри полномочиями друнгария. На этом будут настаивать большинство участников совета, сторонников глориоза. Присутствие на силенции севаста увеличит их и без того подавляющее число. И те, кто придерживался нейтралитета, тоже примкнут к ним. Казна нуждается в средствах, а война способ пополнить её. Получив полномочия, Бекри наложит лапу на имеющиеся в империи войска. Дополнительно к немалым своим. Получивший скипетр заберет и державу.[15]

− Да, но император хочет воевать с Пуштом.

− Когда под твоим командованием пятьдесят тысяч императорских хускарлов, можно позволить себе и переназначить цель похода. Купцы беззастенчиво врут, рассказывая о рудничном золоте на Приморском плато. Золота там нет, и не было. Во всяком случае, в количестве способном полноценно восполнить казну Манора. Им нужны порты на побережье. Морские торговые беспошлинные пути на юг, минуя Рааб, мечта многих.

− Полгода назад, не смотря на свое влияние и красноречие, глориозу не удалось заручиться поддержкой совета.

− За полгода утекло много воды и еще больше денежных средств. Подданные устали платить из своего кармана за капризы Экбольма. Они хотят императора, но не хотят давать ему денег. Император завел привычку долги не возвращать. Что же касается войны… вестарх Ромуил очень посредственный военачальник и никак себя не проявил. Армия вытягивает из казны средства, но не в состоянии пробиться к побережью, за которым больше присматривает Рааб, чем чикоши. Мнимое золотоносное плато по прежнему в руках у кочевников. А император хочет побед и денег. И я знаю чего больше. Если нам не удастся убедить императора отложить решение еще раз или назначить на место Ромуила любого другого кроме Бекри…