Операция «Хрустальное зеркало» - Збигнев Ненацкий

Миколай резко крутанул баранку, нажал тормоз. Машина свернула к самой обочине.

– Черт возьми, – разозлился он не на шутку. – Теперь ты от меня не отвертишься. Раз уж я должен с тобой работать, расскажи мне хотя бы об этих английских магах. Развяжи, наконец, язык, старина.

– На польском троне сидел тогда Стефан Баторий, – усталым голосом начал Альберт. – Это был период, когда, как пишут историки, блеск его военной славы постепенно начинал меркнуть. Во все возрастающей мощи короля магнаты и шляхта видели угрозу для своих свобод и привилегий. Опасались, как бы Баторий не положил конец «драгоценным свободам» и не стал королем-самодержцем. Изменой, заговорами, обманом старались ослабить власть короля. Был раскрыт заговор Самуэля Зборовского. Батория пытались убить во время пира на свадьбе Гризельды с Замойским, заговорщики поджидали короля в Неполомицкой чащобе, охотились за ним, когда он ездил в Гродно. Гнев охватывал Батория.

– Ты хотел рассказать о магах и ангелах, – заметил Миколай.

– Страна кишела турецкими и московскими шпионами. Заговоры, смуты внутри страны, а вокруг – несколько сильных государств, готовых в любой момент броситься на Польшу и растащить ее на части. Таково было политическое положение, когда в один из зимних дней прибыли в Польшу два величайших по тому времени астролога и алхимика, два магистра черной магии, англичане Джон Ди и Эдвард Келли. Что привело их в Польшу? Уже сам факт их прибытия настораживает. И я, пожалуй, недалеко отойду от истины, если скажу, что их путешествие связано с той невеселой ситуацией, в какой оказался король, и сведениями о готовящемся покушении на него. Это предположение подтверждается еще одним фактом. Вместе с магами вернулся в Польшу Ольбрахт Ласский, воевода Серадский.

Ловкий придворный, искушенный в интригах политик, авантюрист, гуляка, военачальник. Великолепный оратор, ловелас, алхимик. Таков был Ольбрахт Ласский, самый серьезный противник короля, претендовавший на польский трон. Примирившись с Баторием, он возвращался из Англии в обществе двух специалистов по черной магии. С какой целью он взял их с собой? Против кого намеревался использовать их таинственные познания и страшных духов, появлявшихся по первому требованию Ди на хрустальном зеркале, оправленном в золотую раму? Магистр Ди никогда не расставался с этим зеркалом и со специальным «священным» столом, который был сделан по желанию архангела Гавриила.

– Наконец будет что-то и об ангелах! – вздохнул Миколай.

– Нет, не будет. На сегодня хватит, – буркнул Альберт.

Он вдруг показался самому себе ужасно смешным с этой удивительной историей, рассказываемой, может быть, за час до смерти. Его охватило странное, неведомое прежде чувство. Он был, как Эдвард Келли, чьим-то медиумом. И, как в кошмарном сне, будущее приоткрыло перед ним свои тайны: он увидел горы трупов, и он, именно он, был виновником гибели этих людей.

– Отвези меня в город, Миколай. Я устал, – тихо попросил Альберт.

Ему открыла хозяйка. Несмотря на поздний час, она еще была одета. В гостиной горел свет, на столике стояли две недопитые чашки кофе.

– Вы ходили на свидание, правда? А ведь вы приехали такой усталый, измученный…

– Я спал несколько часов, проснулся с ужасной головной болью. Самое лучшее в таких случаях – пройтись по воздуху. Свидание? Боже мой, я, пожалуй, староват для этого…

– Вы шутите? Такой интересный мужчина! – шумно запротестовала Рачинская и после короткой паузы добавила: – Садитесь. В кухне осталось еще немного горячего кофе. Вы меня разочаровали. Я вынуждена была занимать архитектора беседой.

– Это тяжелая обязанность? Она прижала пальцы к вискам.

– Я боюсь его.

И, прежде чем Альберт успел удивиться, Рачинская выбежала из комнаты. Вернулась она с молочником и чистой чашкой. Уже от самой двери заговорила громко и быстро, давая ему понять, что следует забыть неосторожно вырвавшееся у нее признание.

– Наш архитектор рассказал мне интересную новость. Говорят, что вчера утром в лесу, близ монастыря в Домброво, органы безопасности нашли парашют английского производства.

– Диверсант?

– Откуда я знаю?! Возможно, какой-нибудь связной к Роките. Или агент. Кажется, неподалеку от города хотели строить большую фабрику. Вы слышали о Роките?

– Немного.

– Командир лесного отряда. Три четверти нашего уезда занимают леса. Когда командиром был Перкун, там, говорят, скрывалось тысяч десять. Вы, наверное, читали в газетах о процессе штаба Перкуна?

– Читал.

– Ну вот! Ох, как я ненавижу политику! От нее все зло на земле. Война кончилась, а покоя все нет и нет! Снова льется кровь, снова гибнут люди. Вчера напали на поезд, нескольких убили, забрали миллион злотых. Теперь этот шпион. Зачем его сбросили? В городе только об этом и говорят. Каждый новый человек вызывает подозрение…

Она вдруг прервала свои излияния. Пристально вглядывалась в лицо Альберта. Он молчал. Не спеша, маленькими глоточками пил черный кофе. Рачинская беспокойно заерзала в кресле.

Альберт отодвинул пустую чашку, сунул руку в карман пиджака.

– Вы, вероятно, захотите отметить меня в милиции. Вот мой паспорт. Старая немецкая кеннкарта [2]. В ней есть также отметка о прописке и мой варшавский адрес.

…Альберт спал до полудня. Потом принял ванну, съел обед, принесенный ему в комнату. Надел черный костюм, вынул из чемодана небольшую кожаную папку, положил в нее две книги и тетрадь с записями.

В гостиной стояли два чемодана, в прихожей раздевался высокий худой мужчина с красным носом и седыми висками. Под пальто у него был военный мундир.

– …Такое ощущение, будто меня били. Ни рук, ни ног не чувствую, – стонал он, ощупывая суставы. – Всю ночь нагруженный, как верблюд, пробирался лесом. Мы ехали на легковой машине. Нас задержали. Шофера убили, моего товарища забрали с собой. Что с ним стало, не знаю. Только под утро мне показали дорогу в город.

– У вас не забрали чемоданы? – удивилась хозяйка.

– Э-э-э, в них нет ничего ценного. Белье да измерительные инструменты, вот и все. Крестьяне пишут прошения в министерство, чтобы им заново обмерили земельные участки, так как налоги высчитываются неправильно. Но в таких условиях невозможно работать.

Мужчина отрекомендовался: землемер Рычалтовский. Хозяйка почти с ужасом назвала сногсшибательную сумму, за которую соглашалась сдать комнату. Рычалтовский кивнул головой.

Из заднего кармана брюк он вытащил толстую пачку денег.

– Ненавижу гостиницы. Предпочитаю заплатить дороже, только бы иметь покой и удобства. Мне еще в Варшаве дали ваш адрес.