Образ жизни - Яков Тублин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Оторвавшись от милой жены,Я гулял по ночному Парижу.И почувствовал, что сожженыВсе мосты. И опор я не вижу.
Где я был? Где шатался досель?Где певал хулиганские песни?Как случилось: бульвар Сен-МишельПроменял на бандитскую Пресню?
Я родился не там, не тогда —Сирый пасынок дикой отчизны.Вместо жизни случилась беда…
Всё же я ещё жив — после жизни.
И помыслить я даже не мог,Что я буду когда-нибудь старым,И окажет мне милости Бог:Пить бордо на долине Луары.
На Монмартре картину куплю,К Сене выйду, хмельной спозаранку.— Мужики, ну ещё по рублюСоберём! Извиняюсь — по франку.
Я живой: даже выпить могу,Но жена разрешает немного.И перед судьбою в долгу,«Слава Богу, — шепчу, —Слава Богу!..»
Сны сбываются
Десять франков — не деньги,Куплю себе «Русскую мысль».Ноги вытяну, лягу,Умывшись парижской водой.Почитаю, хотя для меняЭти мысли прокисли…
Сны сбываются значит,В которых я был молодой.
Как-никак повезло,Что родился я русским евреем.Мне глаза завязали,Стянув на затылке узлом…Ветерок прилетел —И с Монмартра кофейнями веет.Элегично в душе,Только горло с чего-то свело.
Слава Богу ещё,Что душа не совсем постарела,Ну а хвори телесныеКак-нибудь перетерплю.Сил хватило ещёПриволочь своё грешное телоК Нотр Дам де Пари —Эти камни я с детства люблю.
В Люксембургском саду,Где когда-то сидел Модильяни,Майский воздух вдыхаю,Запивая легчайшим бордо.Здесь бродил Гумилёв,Обними Ахматову Аню, —Десять лет до расстрелаИ вечер такой молодой.
Слишком хрестоматийно —Я это и сам понимаю…
Деревянную лавочкуСолнце успело нагреть.Я присел, развалясь,И подумал: «Спасибо, Израиль,Что за чёрным заборомПозволил мне не умереть».
* * *
Ничто не отвлекаетОт бесполезных дел,Никто мне не мешаетПо Лондону шататься.И за спиной осталсяРубеж и тот предел,Где бы следил за мною некто в штатском.
Ну вот и, наконец,Язык сгодился мне,Которым я владелУже неплохо в детстве.Но видеть это могЯ разве что во сне,Поскольку был тогда я человек советский…
Опять я не о том,И снова — не туда.Но я не виноват:Всё не забудешь сразу.…Вот Тауэр стоит,Алмазная водаВот из фонтана бьёт,И день, как по заказу.
Не надо воздыхать,И подведём итог,Пока вагон метро проносится со свистом:Наверно, всё же естьНа этом свете Бог —Мне снова столько лет,Как Оливеру Твисту.
Выходя из музея Мадам Тюссо
Сидела с Депардье моя жена,Я в это время с Нельсоном трепался.Хлебнул с Шекспиром красного вина,Жаль — Байрон по дороге не попался.
Я вышел. А у зданья Би-Би-СиВдруг кстати вспомнил этого майора,Который двадцать лет тому трусилМеня, пугая лагерным забором.
Зайдём, майор, в простой английский паб,Пройдём под красным фонарём на Сохо.Тебе я склею пару клёвых баб —Они «допросят» так, что станет плохо.
Да хрен с тобой!..То было в страшном сне,Когда ты предлагал мне папиросы.Тем более, что, может быть, в ЧечнеУже давно отбросил ты колёса.
…Сияет Пикадилли. И ТюссоМадам давно осталась за спиною.Спасибо, сволочь, и «сенкью» за всё,За всё «мерси», что сделал ты со мною.
* * *
Идёт по Темзе пароход,Я на ходу обедаю.Куда идёт, зачем идёт —Не знаю и не ведаю.
На Трафальгарской посижу,Дыша великим городом,И за голубкой подгляжу,Что завлекает голубя.
Суббота в Лондоне — Шабат.Как говорят на родине.Спина болит, ступни горятОт расстояний пройденных.
Сидел бы так — мне всё равно —Хоть гостем, а хоть жителем.Ирландец рыжий пьёт вино,Да из горла, как в Питере.
Как Нельсон высоко стоитВ объятьях полдня свежего!Кругом ребята все свои,Но только чуть повежливей.
От впечатлений еле жив,Встаю и дальше топаю.… А вечером — на Тель-Авив,В его объятья тёплые.
Италия
* * *
Мы вырвались с тобой из кругаСвоих обыденных забот.Вдыхай Италию, подруга, —Здесь жизнерадостный народ.
В гостинице, в Монте-КатиниНет смысла киснуть —В путь пора!Струится вечер темносиний,И небо чистое с утра.
Мы столько лет в замоте жили,Такой тащили груз и вес,Что, право, честно заслужилиС тобою порцию чудес.
Нас май с природой обвенчает.Я этот май дарю тебе.…Мы во Флоренцию въезжаем —Благодарение судьбе.
Флоренция
Какого тебе ещё надо рожна!Картину купи и бутылку вина.Ныряй с головой, закрывая глаза,В шальной, боевой Флорентийский базар
Хоть вера не та и ментальность не та —К ступеням собора Святого ХристаПрисядь, если двигаться далее лень,Используя статуи мраморной тень.
Душе дай пожить без заумных идей,Разлива российского иудей.
И, глядя на звёзды, к гостинице правь,Прикончи вино, а картину оставь.
Венеция
Звёзды в тучах спряталисьВ итальянском небе.Я впервые радуюсьТам, где раньше не был.
Сладкий воздух странствий,Обалдев, вдыхаю.Ах венецианскаяУлица ночная!
Вечер в декорацияхЗолотых и синих.…И цветёт акация,Как на Украине.
Швейцарский эскиз
Сгустились сумерки,Как прошлогодний мёд.Какое-то швейцарское селеньеУ озера стоит на отраженьеСвоём — вниз крышами, наоборот.
И в этой перевёрнутости естьКакой-то смысл,И даже тайность шифра.И возраста внушительная цифраЧитается всего, как 26.
Так в сумерках альпийский снег блестит,Что все ответы кажутся вопросами.В воде проплыло что-то вверх колёсами —То вертолёт вдоль озера летит.
Испания
По Гвадалквивиру
Невелика река, неглубока,Но утонули в той реке века.И старый мир, и этот новый мирСокрыл в воде своей Гвадалквивир.Корабль старый, ржавые борта:Какая истребилась красота!Еврейская-арабская река,Как радость, и как горе, глубока.И христиан угрюмая струя —Своя. А может быть, и не своя.И правит праздник,Правит вечный пир —Гвадалквивир.
На стыках океанов и морей,В истоках рек —Везде бывал еврей.Его дома и камни синагог,И патио —Слепой заметить мог.Но зрячий враг отнюдь не замечалКамней еврейских этих и Начал.Не замечай нас, враг, не замечай,Права свои неправые качай,И рвы копай и печи раздувай!Давай копай! Стреляй!Души, давай!Но и сквозь пепел прорастёт звездаДавида — это навсегда!В Днепре топи, в Освенциме сжигай…Но «Хай Израиль! Хай!»[7]Что хочешь делай,Но неистребимНарод по имени Иегудим![8]
Улетаю в Мадрид
