Миссис Цукерберг - Пол Маларки

«Когда ты первая получаешь образование в своей семье, ты понятия не имеешь, какой у тебя потенциал, до тех пор, пока кто-то не скажет тебе, что ты можешь это сделать. Мои учителя подарили мне возможность поступить в колледж, после колледжа – в Гарвард, а затем закончить медицинскую школу и в итоге стать врачом».

В школе Присцилла Чан выделялась из общей массы учеников необыкновенным прилежанием, а в выпускном классе она стала лучшей ученицей. Но самое важное, по ее словам, были не отметки, которые она получала, а возможность раскрыть свои способности:

Упрямая вера в то, что все будет хорошо, что семья Чан добьется всех поставленных целей, стала мощным двигателем, который позволил пройти все трудности и испытания. С ранних лет Присцилла, видя трудолюбие и упорство своих родителей, кожей впитывала эти качества, понимая, что только они помогут пробиться. Правильная расстановка жизненных приоритетов, сделанная еще в детстве, воспитала в ней то редкое великодушие, которое не так часто встречается в современном мире. Ее сердце не очерствело, она не стала завистливой от того, что у нее не было чего-то такого, что было у ее сверстников из благополучных семей. Получив возможность распоряжаться огромными суммами, она именно распоряжалась ими, а не разбрасывалась направо и налево. Она и сейчас не тратит ни цента на ерунду и даже отказывает себе в маленьких женских радостях.

Эта сценка в одном из бутиков облетела все таблоиды в 2012 году, но насколько показательной она является! Присцилла Чан и ее будущая золовка Рэнди Цукерберг ходили по магазинам, и тут девушка одного из богатейших людей планеты заметила симпатичные туфли за $600.

– Ты должна купить их, у тебя же есть деньги, – заявила Рэнди.

– Это не мои деньги, – ответила Присцилла и поставила туфли на место.

Счастье не в туфлях за 600 баксов. Вероятно, девушка посчитала, что лучше потратить эти деньги на более нужные вещи, даже если эта сумма явно не пробьет брешь в твоем кошельке.

Детство будущей принцессы Силиконовой долины не было похоже на сказку, но оно все равно было счастливым. Девочка усвоила уроки, которые ей преподали родители и сама жизнь.

Злые языки твердят, что Присцилле просто повезло встретить Марка Цукерберга, с ее-то внешностью! Да, она не эталон красоты, она «не делает липосакцию, и не увеличивает бюст, она редко наносит макияж и частенько забывает побрить ноги, она равнодушна к дорогим брендам…», как напишет о ней одна американская газета, – но ее доброта, ее вера в то, что она сможет изменить мир к лучшему, безграничны, а это ценнее внешней красоты.

Все те же злые языки утверждают, что Цукерберг стал хорошим спонсором для ее благих дел. Это утверждение верно лишь отчасти. Да, поступив в Гарвард и познакомившись – абсолютно случайно! – с будущим основателем Facebook, девушка действительно вытянула счастливый билет: повезло. Но не стоит забывать о том, что и у самой Присциллы Чан были кое-какие козыри: она хорошо училась, любые науки давались ей легко. Она была очень, очень способная. Так что, если бы этой судьбоносной встречи не произошло, Присцилла Чан нашла бы возможность реализовать то, что требовало ее сердце. А Марк – Марк просто помог ей осуществить задуманное быстрее. В конце концов, что плохого в том, когда два человека объединяют свои усилия во благо тем, кому нужна помощь?

С самого детства Присцилла не хотела жить по стандартам, принятым в обществе, да она и не могла позволить себе этого. Своеобразная внешность, родители-мигранты – все это было постоянным напоминаем о том, что ты другая, а если шире – о неравенстве людей на Земле. С этим она сталкивалась каждый день: «второй сорт» – так называют этнические меньшинства в Америке, да и в других странах. Добиваться успеха азиатам и афроамериканцам в тысячу раз сложнее, чем европейцам и белым жителям США. Насмешки, сарказм, злые высказывания в твой адрес – это либо закаляет, либо убивает. Присциллу – закалило, она не сдалась. А разве могло быть иначе? Ведь она не могла подвести свою семью, которая, кажется, единственная, кроме учителей в начальной школе, в нее верила!

Не меняться под мир, а менять мир – вот главное правило Присциллы Чан. Огромное желание начинать и заканчивать свой день переменами к лучшему делают эту женщину невероятно сильной. Да мало ли что говорят за спиной – Присцилла никогда не обращала на это внимание. Она просто шла вперед и занималась тем, что приносило и приносит ей удовольствие.

Пытаясь изменить мир, Присцилла и не заметила, что создала вокруг себя свой собственный мир – ее окружают такие же, как она, люди: верные своим идеям, не оглядывающиеся на стандарты. Люди, которые верят в то, что каждый может внести свой вклад в будущее всей планеты.

Глава 2. История семьи Чан

В одном из своих интервью супруга Марка Цукерберга говорила:

«Сегодня миссис Цукерберг – жена миллиардера, чьи возможности безграничны, но 20 лет назад все было иначе. Обыкновенная девочка из бедной семьи… если не считать того, что уже тогда она четко определила свои цели и с помощью родителей наметила шаги к их достижению».

Давайте продолжим знакомство с родителями Присциллы. Ее отца зовут Дэннис, или Дэн, если совсем уж по-американски. Не так давно ему исполнилось 50 лет. Он выходец из Вьетнама – в 1980-х годах покинул свою родину в поисках лучшей жизни. Маму Присциллы зовут Ивонн, она старше своего мужа на три года, и она уроженка Китая.

Вы уже знаете, что семья Чан пересекла океан на утлом суденышке, которое неизвестно как держалось на плаву. Тем не менее, оно благополучно добралось до берегов Америки, где началась новая глава в истории этой семьи. А что было до этого? А до этого была тяжелая, голодная жизнь во Вьетнаме. История семьи Чан тесно связана с крупнейшим военным конфликтом второй половины XX века, конфликтом, который оставил заметный след в новейшей истории США и Индокитая. Продолжавшиеся с конца 1950-х и почти до начала 1980-х годов войны в Корее, Южном и Северном Вьетнаме, Камбодже и Лаосе, регулярные авианалеты и бомбардировки, партизанские боевые действия, ввод иностранных войск – все это вынудило многие семьи покинуть родину и отправиться на поиски лучших возможностей. Люди из Юго-Восточной Азии бежали не то что семьями – толпами. Как придется и на чем придется. В те годы появился даже специальный термин, которым называли беженцев, «люди в лодках», потому что чаще всего на лодках они и пытались убежать от смерти. По данным английских, американских и французских газет, в годы Второй Индокитайской войны только Вьетнам покинуло более миллиона человек. На борту суденышек, рассчитанных максимум на десятерых, собиралось по 30–60 человек. Большинство планировали добраться до берегов Канады или США, но удавалось это далеко не всем. Кому-то – единицам – повезло пересечь Тихий океан самостоятельно, другие были спасены моряками иностранных судов, однако многие погибли, а еще больше по пути потеряли своих близких.

«Я выросла в семье иммигрантов. Моя мама работала на двух работах все мое детство. Мои бабушка с дедушкой не говорят на английском, и я делала все, что могла, чтобы помочь им ориентироваться в новой стране, когда они перебрались в США».

Потоки беженцев из стран Азии не иссякли и после окончания войны. Те, кто уцелел, вынуждены были голодать. Разруха была полной, а тут еще появился новый враг – красные кхмеры в Камбодже. Камбоджа и Вьетнам враждовали друг с другом с незапамятных времен, но в начале 1970-х годов ситуация еще больше обострилась. С пришествием к власти Пол Пота, лидера красных кхмеров, армия прокоммунистического Северного Вьетнама поддерживала его, принимая активное участие в гражданской войне на территории Камбоджи. Пол Пот, отличавшийся звериной жестокостью, распорядился найти те семьи, которые до войны были достаточно зажиточными, и отправить их на «перевоспитание» в так называемые трудовые лагеря (на самом деле это были лагеря смерти). Больше всего доставалось смешанным семьям, где муж или жена были выходцами из Китая или Кореи. Красные кхмеры проводили допросы с пристрастием, которые часто заканчивались тем, что невинных людей попросту забивали. Выясняли про родственников, живущих в других странах, обещали найти и расправиться с ними. Пытаясь убежать от этого кошмара, вьетнамцы и камбоджийцы пускались в путь по океану. Им нечем было кормить своих детей, и они не знали, как защитить своих близких. Оставаться в стране для многих было равносильно смерти.

На лодках в путь пускались ночью – так было больше шансов отчалить от берега незамеченными. У многих теплилась надежда, что их подберут проходящие суда, но часто такие надежды были тщетны – даже несмотря на выброшенный с лодки белый флаг беженцев не спешили поднимать на борт. Скорбное путешествие могло затянуться на недели и месяцы. Людей мучили голод и жажда: съестные припасы заканчивались мгновенно, а пресную воду приходилось распределять так, чтобы на каждого пассажира приходилось хотя бы по стакану в день. Добавьте сюда шторма и ветры, а когда штиль в разгар лета – палящий зной. В отчаянии многие прыгали за борт или же пытались поджечь собственную лодку – настолько страшным казалось оставаться одним посреди океана. Проходящие суда… Если какой-то капитан и хотел проявить милосердие, ему приходилось вести радиопереговоры с хозяевами судна: «Разрешите, сэр, взять на борт беженцев, разрешите доставить их до ближайшего порта…» И еще неизвестно, согласится ли ближайший порт принять их. А если согласится, то где разместит и на каких условиях. Ступить на твердую сушу еще не означало для беженцев конца страданий: мир оказался не готов к массовому наплыву переселенцев из стран Азии – 1970–1980-е годы стали настоящей гуманитарной катастрофой, решение которой пришлось искать чуть ли не на ощупь.