Перерождение (история болезни). Книга пятая. 2005 г. - Михаил Кириллов

Как у председателя профкома завода дела у меня идут по-прежнему. Времени свободного мало. Впереди – суд. Это «наехала» на меня прокуратура, так как давно вырастила на меня «зуб». Чем все кончится – не знаю, но хочется надеяться на лучшее. Продолжаю распространять листовки и газеты на работе, затеяла по поручению трудового коллектива выбивание праздничных денег от администрации, согласно закону от 2004 г. Люди верят мне, подтягиваются. Все это очень поддерживает, хотя и устаю».

Киргизская «революция». Сбежали Окаев и его окаянные дети.

Народ сбросил своих дерьмокрадов во главе с «умненьким-благоразумненьким» Окаевым, который думал, что для россиян он и есть Киргизия. Голодный народ не оценил «благородства» Окаевых и сбросил эту ложь, сбросил легко, но не без погромов, дорвавшись до витрин недоступных магазинов. Что дальше?

«К еврейскому вопросу» («Трудовая Россия» от марта 2005 г.).

«Даже совсем еще молодой Маркс, будучи, кроме всего прочего, евреем по происхождению, понимал, что дело не в национальности и не вероисповедании. Он писал: «Каков мирный культ еврея? Торгашество. Кто его мирской Бог? Деньги. Но в таком случае, освобождение от торгашества и денег, следовательно, от практического, реального еврейства, было бы самоосвобождением нашего времени? Но в том-то и дело, что прочие националисты тоже не хотят освобождения от торгашества и денег. Они хотят заменить олигархов еврейской национальности на олигархов своей национальности. Всего лишь. Им кажется, что от этого люди заживут счастливо».

Жизненные тупики. Больная в клинике. Диабет. Диабетическая нефропатия – азотемия, рвота, зуд кожи, пневмония. Конец в 33 года? А дома у нее сынишка 6-ти лет и дедушка. В семье зарабатывает только она. Когда сахар зашкаливает, работать становится совсем невозможно, но она держится за жизнь и за работу. Таких примеров много.

У мужчины диагноз: опухоль мозга. Характер ее не ясен: возможно, доброкачественная. Нужно специализированное обследование и лечение, а денег у пациента нет. Родственники рассуждают: если злокачественная, то все равно умрет, а если нет и будет потихоньку расти, причиняя страдания? Что же делать без денег? Деньги – вот подлинная диагностика!

В пульмонологическом отделении перестают пользоваться аппаратом исследования функции внешнего дыхания – не все больные в состоянии оплачивать исследование. В ход пошла пикфлоуметрия – дешево и сердито. Не следует унывать: в запасе дыхательные пробы Штанге, Генче – подарок 30-х годов.

Призывник, у которого в детстве диагностированная бронхиальная астма уже более 5 лет никак себя не проявляла, попросил снять с него этот диагноз, так как хотел поступать в Сызранское вертолетное училище. Сняли. Он радовался как мальчишка. Это такая редкость, а ведь большинство ищет повод, чтобы откосить от армии.

Откровения Гавриила Попова, одного из первых «дерьмокрадов»: «Хорошо известны слова песни «поклонимся великим тем годам… и маршалам страны, и рядовым, поклонимся и мертвым, и живым», – напоминает он. А дальше холодно бросает: «Бездумно кланяться «великим тем годам» я больше не хочу, точнее, не могу. Накланялся». Комментарии излишни: дерьмокрад он и есть дерьмокрад.

Готовится сборник статей, очерков, воспоминаний «Очерки истории отечественной пульмонологии». Редактор А.Г.Чучалин. Намерение похвальное, вероятно, это будет первое такое исследование. По предложению академика я послал статью «Пульмонология в Саратове» – довольно обстоятельный анализ местной истории, сделанный впервые. На мой взгляд, сумма местных историй, включая Москву и Ленинград, – это и есть отечественная история пульмонологии. Ее основа, конечно, ленинградская (ВНИИП МЗ СССР). Мы, в Саратове, – ее дочерняя ветвь. То, что связано с космополитической деятельностью института на 11-й Парковой, школой не стало при всех административных и финансовых возможностях института. Его история – это история научного прилавка западной фармидеологии и фарминдустрии в России с претензией на новейший этап отечественной пульмонологии.

Как напугался Чубайс, когда вылез из бронированной машины, подорванной на дороге 18 марта. На пресс-конференции его просто прорвало: он обличал и грозил скорой расправой. Странно, что его соседи по даче догадались попытаться взорвать его так поздно. Жалости нет, есть сожаление, что сорвалось (кстати, 18 марта – день Парижской Коммуны, и праздник мог бы стать содержательнее).

«Что людей морочишь, попик? Ум людской разгонит сон. Ведь религия – не опий, а народный самогон!» Это из А. Платонова. Писатель интересный и малоизвестный. Он пишет: «Я один живу, хожу и думаю». Что-то сродни мне. В юности я писал: «Вечер и я, то есть мое настроение, оба все думаем, где б не присесть…»

Начался массовый призыв в Российскую коммунистическую рабочую партию – Революционную партию коммунистов. Это – трудная работа.

География в детстве. Все материки были теплыми, разными и любимыми… Я жил в городах, заливах и бухтах неведомых стран. Странно, если они не чувствовали моего присутствия.

Позже все это окрасилось коричневой краской нацизма, кровью пропитавшей снег, и мир сузился до размеров Родины, которая защищалась и страдала. В самое последнее время весь мир, в том числе Россия, превратился в постоянно взрывающееся минное поле, в куски человеческого мяса, повисшего на ветвях сгоревших деревьев. Афганистан, Спитак, Грозный, Беслан способствовали этому.

Нет теплой географии детства, есть растерзанный мир, незащищенный от разбоя.

Из А.Платонова. «Знакомые коммунисты говорили Пухову: «У тебя дюже масштаб велик, наше дело мельче, но серьезнее». «Я вас не виню, – отвечал Пухов, – в шагу человека один аршин, больше не шагнешь. Но если шагать долго подряд, можно далеко зайти, – я так понимаю, а, конечно, когда шагаешь, то думаешь об одном шаге, а не о версте, иначе бы шаг не получился». «Ну, вот видишь, ты сам понимаешь, что надо соблюдать конкретность цели», разъясняли коммунисты, и Пухов думал, что они ничего ребята, хотя напрасно Бога травят, – не потому, что Пухов был богомольцем, а потому, что в религию люди сердце помещать привыкли, а в революции такого места не нашли».

«Человек есть тот, кем он хочет быть, а не тот, кто живет у всех на глазах» (А.Платонов).

Среди нас все еще много тех, кто всю жизнь прожил в Закавказье. Один из моих пациентов, Чумаков, лет 70-ти, рассказывал о своей работе в Грузии (стройки, заводы). Когда случилось землетрясение, сын его летал на вертолетах, обеспечивал зону бедствия. Рассказывал о чрезвычайной нищете в постсоветских Грузии и Армении, о цене базы в Ахалкалаке для населения, которому не на что жить. Как это контрастирует с благополучием в этих республиках в советские времена!

В Сухуми у самого моря живут Жуковы. Им за 70. Прожили там всю жизнь, хотя дети в России. Абхазия опустошена войной с Грузией, но восстанавливается потихоньку. Ее побережье благословенно, но одних мандаринов для счастья мало.

Пишут о продажности власти в Курской области. Чиновники готовы продать немцам право на строительство немецкого кладбища рядом с русским захудалым захоронением. Готовы продать даже память, лишь бы набить себе карманы.

Череда дней. Череда стереотипных мыслей, движений, отношений. Однообразие и скука, прибитые гвоздиком к зарплате, к пенсии. Взорваться или ждать, когда взорвут?

Редкая удача: дорвался до книг. Хочу читать, читать, читать! Надоело писать.

История любви часто, в конечном счете, сводится к истории сохранения любимого человека.

Конец марта. 3-е письмо от О.А.Бойко. Ее письма позволяют увидеть РКРП изнутри.

«Убивают взаимоотношения с товарищами по партийной организации (не со всеми, конечно). Дело мое еще не разрешилось. Я в адрес февральского пленума писала о нашей ситуации. Крючков А.В. знал о ней еще раньше и обещал взять ее под свой контроль. Но на Пленуме его не было, видимо был болен. В.А.Тюлькин, вроде бы тоже «за», но старается также не обострять отношений и с нашим секретарем. Официального ответа пока нет. Жду.

Для меня этот вопрос принципиальный. И, возможно, придется идти на крайние меры. Не подумайте, что это решение дается мне легко. Да и в РКРП я не случайно, с 1991 г. Прошла многие и многие московские митинги, в том числе останкинское побоище, осаду Белого Дома в 1993 г. У нас, в Ярославле, всегда стояла на крайних позициях в борьбе с оппортунизмом КПРФ и отстояла (вместе с другими товарищами) в свое время само существование РКРП в городе после появления КПРФ в 1993 г. Ведь тогда все «поскакали» туда, где больше. Все это я говорю без ложной скромности, так как – это правда, все это было. А теперь? Конечно, я не буду цепляться за членство, чтобы быть «приобщенной». История кое-чему учит. Нельзя предавать свои принципы, даже ради организации. Дело ведь не в новоявленном «Комитете спасения» – он может и не состояться по разным причинам. Вопрос лежит глубже. Речь идет о работе организации.