Перерождение (история болезни). Книга пятая. 2005 г. - Михаил Кириллов

Колесников – Зам. Генерального прокурора – прибыл в Красноярск и громовым голосом объявил об убийстве как причине исчезновения четырех ребятишек в апреле. Его самоуверенность затмила самих убиенных, другие версии случившегося и что-то очень тихое – горе родных. Может быть так нужно, чтобы Прокуратура воспринималась именно громкоговорящей. Это убеждает.

Умер А.В.Крючков – известный деятель РКРП-РПК. Умер от рака. Беспокойный и деятельный коммунист, более близкий к революционным позициям, чем другие члены ЦК.

Из письма одного из членов РКРП-РПК: «Меня очень расстроила смерть А.В.Крючкова. Его позицию в партии я разделяла, да и психологически мне он был близок: его честность, способность ставить непростые вопросы нашего движения, решать их – ничего, кроме уважения, не вызывают. Я знала его с 1993 г., с московских событий. Он был одним из самых видных представителей тех дней. Иные люди ближе родных. Но как эта смерть скажется на дальнейших взаимоотношениях между РКРП и РПК? Хотя две партии и объединились, но многое держалось на его огромном авторитете и воле. В его лице имел место противовес некоторому увлечению парламентаризмом со стороны РКРП. Единомыслие губительно».

Уходят поколения больших интеллигентов Саратова. 60-е годы: П.И.Шамарин, Е.Ю.Махлин, 70-е годы: Л.С.Шварц, М.С.Образцова, 80-е годы: Н.А.Чербова, Л.М.Клячкин (уехал в Москву), Э.Ш.Халфен (уехал в Европу), 90-е годы: Л.Н.Гончарова, П.Д.Рабинович (эмигрировали в Израиль). В 90-е годы терапевтическую школу города возглавлял Н.А.Ардаматский (умер в 2001 г.) Пустеют вершины, а в последние годы их не стало вовсе. То, что есть, не выросло выше колен своих вчерашних учителей. Уходят школы, уходит идеология государственности, исчезают и большие люди. Остаются более или менее грамотные дельцы.

Празднование 60-летия Победы в Москве. Без ВКПб, без Сталина. Но зато с колоссальным присутствием гостей из зарубежных стран. Иногда казалось, что это главное. Протащили стариков-фронтовиков на полуторках по Красной площади. Стоило ли так унижаться, подчеркивая единство Победы с нынешней властью? Пушкин писал: «Не верю чести игрока, не верю я француза дружбе, любви к России поляка и бескорыстью немца в службе». Это о друзьях ВВП.

Во время выступления Путина Буш суетился, листал какие-то буклеты. Очень непосредственный, вертлявый и напористый. Ковбой, которому неймется. На фоне мрачного Шредера, застывшего Ширака и серьезного Путина он выглядел, как участник шоу. В Грузии, показывали, он даже в пляс пустился. Но Ельцина с ложками он, конечно, не переплюнул.

Праздниками полон рот, даже дышать трудно. Их искусственно надувают как шары. Победа – это же не только один день, это все дороги войны, это усилия тех, кто остался лежать вдоль фронтовых дорог. Вкус памяти о ней – горько-соленый. Когда видишь стариков в орденах – все выглядит и величавей, и солидней, и проще, и горше. Но когда без конца видишь президента, заслонившего собой память о коммунистах, но повторяющего себя десятки раз, становится не по себе. Ну, не Сталин, конечно, не Сталин. Это же так очевидно, а нужен именно подлинный главнокомандующий.

По случаю праздника Саратов подбеливают, латают, город весь в мозаике стендов. Кое-где и красный флаг висит: ветераны на лоджиях вывешивают, несмотря на запреты.

Солдатову Н.С. – 66 стукнуло. Сдает сердце, держится на нитросорбите. Делает все, что можно и требует этого от других.

Прибалты отторгают праздник Победы над фашизмом. Помню, как в 1968 г. у нас занимались на факультете преподаватели медицинских вузов из Риги и Таллина. Уже тогда в их разговорах звучала осознанная ненависть к советскому и ничем не обоснованное высокомерие «европейцев». Европейцы липовые.

Утомляет повторяемость навязанных властью сценариев социально-политической жизни. Время как бы расчерчено на «квадраты» событий, в которые втянуты все: и сами власти, и оппозиция. Нет альтернатив, то есть борьбы с навязанными оккупацией «квадратами». Даже теракты стали неотъемлемыми компонентами жизни. Невозможно обойти, найти другую, рабоче-крестьянскую, собственную логику ценностей, более высокую и основанную не только на борьбе со «злыми квадратами». Трудно быть самими собой.

Терминология, во всяком случае, в медицине, часто меняется. Это когда молодые грызут старые кости. Пусть грызут. Было бы, что грызть.

Ветераны обласканы властью и обвешаны подарками. Им дарят все, кому есть что дарить. Лукин (уполномоченный по правам человека) даже предложил снять с них всякие налоги. Дарит и «Единая Россия» и громко об этом оповещает. Дарит Жириновский – швыряет горстями. Только коммунисты ничего не дарят, сами еле концы с концами сводят. Пытаются стариков по возможности от власти оторвать. Ветераны так награждены в связи 60-летием Победы, что напоминают каждый со своими дарами горку хрусталя. Но пройдут победные дни, наступят будни, хрусталь превратится в тусклые камни (как в сказке про Золушку), власть уйдет вперед, а ветераны останутся у своего порога. Хорошо погулять на чужой свадьбе, но пора и честь знать.

В Саратове в ходе празднования 9-го мая в машины парадного расчета посадили юношей, одетых в гимнастерки и солдатские каски, а вместо брюк – адидасовские штаны. Денег нехватило? Бутафория.

Лидер КПРФ в Саратове Рашкин выступил как всегда с яркой речью на Поклонной горе, там же была и власть. Народу было много. Выступив, он сел в свой 600-й «Мерседес» и убыл домой. А народ поплелся в город. КПРФ не меняется, она при власти на деле и ничего не собирается менять. Референдум из 17 пунктов – лишь попытка теоретического спора с властью и форма удержания электората. Во-первых, не позволят, а если даже позволят, ничего выполнено не будет, так как мирно власть никто не отдает.

Призыв Рашкина «Референдум или революция!» скандировался народом. Но очевидно, что первое только сдерживает второе, оно как бы и придумано, чтобы оттянуть второе. К революции КПРФ совершенно неготова. Работа в Думе, затеи с Референдумом – это все бесполезно, это обман народа. Нереволюционная даже по идее партия не способна возглавить революцию даже в революционной ситуации. Она способна только на сохранение себя в структуре существующего общества. Годы идут, а все остается прежним.

Завтра наступят будни послепраздничного жестокого рынка. Праздник уйдет в прошлое, а слезы останутся.

«Ленинский призыв» по вступлению в РКРП осуществляется, но робко. Это объясняется малочисленностью, малоизвестностью и неавторитетностью организаций партии. Без рабочей среды партия рабочего класса – ноль. И все равно нужно идти в народ, в коем немало людей из бывших рабочих.

Из Ярославля пишут: «После майских праздников у нас затишье. Все ринулись на огороды или готовятся к отпускам. Предыдущие пять месяцев у нас был практически один сплошной митинг. Однако кажется, что такой формой борьбы нельзя злоупотреблять. Она и сама по себе не является принципиальной, а в изобилии – вообще чревата. А поиск новых путей сложен. Непосредственно на предприятиях из «левых» работают немногие. Те, кто работает, побаивается администрации. Вот и остаются нам, «левым», одни митинги, то есть работа вне своего класса».

И я думаю, нужен анализ эффективности тех или иных вариантов нашей работы. Не идеи протеста как таковой, а форм его. Мы сами сполна убедили население в собственном бессилии, в неэффективности однотипных митингов, используемых главным образом для того, чтобы показать, что мы еще есть, а также для того, чтобы, как мы думаем, «напрягать» власть. Поэтому и не идут к нам на митинги никто, кроме нас самих. А мы зовем к борьбе, посильной миллионам.

Саратов ворочается во сне, терзаемый социальными невзгодами, сочувствуя тем, кто бросит вызов власти, чуждой и далекой, но в строй бойцов не спешит. Социальный анабиоз, правовое рабство. Это и есть наш резерв в революции?!

Высота звучания основополагающих истин христианского вероучения, тысячелетия памяти о страданиях Иисуса Христа во имя людей, искренность верующих прихожан бессовестно прерываются публичными лобызаниями патриарха и руководителей государства и Москвы. Великое простенько перетекает в частное, в церковно-государственные отношения. Возникает вопрос о величии самого патриарха. Вопрос о значимости одаренных им государственных деятелей не возникает.

Отмечается 400-летие «Дон-Кихота». Последний идальго. Сейчас он бы выглядел как Болдырев в Счетной палате. Его шлем и доспехи Санчо Панса сдал в скупку, как только палату возглавил Степашин – дядя Дульцинеи из Тобоссы.

Паводки – в Иркутске, в Красноярске, Башкирии, в Краснодарском крае, у нас на Хопре. Массовость потерь, жилья, сил. Это несчастье повторяется из года в год. Но ни в профилактике, ни в его лечении ничего не меняется. Разве что очередной приступ активности МЧС. Это – проблема для населения, но не для власти, поэтому и денег нехватает.