Сатанбургер - Карлтон Меллик-третий

Под шумом дождя я слышу ее слова мне:

– Я уже беременна.

Я не удивлен. Но по какой-то причине она отвечает мне тем же, когда я говорю:

– Я тоже.

[СЦЕНА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ]

КОНЮШНЯ

Назад в Тишину.

Было нетрудно найти ее, с грохотом подметающую улицы, как тень грозы, засасывающую безумцев в свое брюхо – раньше оно называлось «Бар Хэмфри», когда тот еще стоял позади бензоколонки, но теперь его уже нет. Бар пришлось разрушить и заменить более солидным строением, поскольку Тишина начала поедать много уличных людей и нуждалась во внутренней структуре, способной вместить всю добычу. Здание, которое стоит теперь на месте бара, самое большое во вселенной. Его называют Саттер.

Саттеры – это горообразные машины. Это энергостанции высотой до неба, которые используют на планетах, где Время убило бога. Саттер берет на себя обязанности Господа, другими словами, это автопилот. Не такой хороший, как бог, но работает. Однако Саттер не может выполнять функции бога на 100 %. Ничто не может полностью заменить богов, потому что боги слишком сложные формы жизни и легко обижаются на людей, которые называют их машинами.

Но все же Саттер может выполнять основные обязанности бога, которые необходимы человеческим существам: зарождение жизни, замена батареек на солнце каждые сто лет, распространение добра и зла равномерно по миру, перенос души после смерти на небеса. Саттер не владеет технологией доступа к небесам, поэтому его конструкторы предусмотрели целое крыло, где собираются души, так называемый Рай-2. Крыло достаточно большое, чтобы вместить в себя души восьми сотен поколений, потом нужно строить новое.

Рай-2 не так прекрасен, как оригинальный рай, но все равно лучше, чем забвение.

Саттер питается той же энергией, что и Волм: жизненной силой. Жизненная сила – это универсальное топливо. В измерении богов оно используется гораздо чаще, чем электричество или газ. Но для получения энергии Саттеры не используют людей. Они используют души лошадей. Лошади имеют небольшой орган в мозгу, который обладает регенерирующим свойством. Этот орган, называемый томпет, восстанавливает потерянные частицы души, так что лошади не теряют душу до самой смерти. Этот орган был случайно открыт человеком по имени Филипп Томпет, который пытался доказать свою теорию «Лошади лучше, чем люди», которая была опубликована в книге «Лошади лучше, чем люди». Он акцентировал внимание не на величии лошадей; скорее хотел опровергнуть идею, что человечество – это самая совершенная мясная форма жизни, которая когда-либо существовала. Кроме этого, под его именем было издано еще четыре книги, которые поддерживали изначальную теорию: «Дельфины лучше, чем люди», «Полливоги лучше, чем люди», «Чей-то нос лучше, чем люди».

После того как мистер Томпет открыл своему миру обнаруженный орган, многие стали склоняться на его сторону. После публикации его пятой книги «Венерические заболевания лучше, чем люди» он был убит остальными представителями своей расы, которые сказали ему:

– В последней книге ты слегка перегнул палку.

Так что Саттер забит миллионами миллионов лошадиных душ, а еще там четыре бессмертных человека (они больше похожи на машины), которые заботятся обо всех лошадях и следят за чистотой и исправностью Саттера. Все-таки он – самый близкий к богу объект, что у них есть, и они относятся к нему с уважением. Если вы спросите, где они живут, они ответят:

– На конюшне.

Ведь это более говорящее название.

Ричарду Штайну не привелось прочесть книгу «Лошади лучше, чем люди», но я уверен, она бы ему понравилась. Он всегда говорил, что лошади – величайшие из созданных существ, потому что они БОЛЬШИЕ и сильные, но все равно прекрасные. Он говорил, что люди не были бы красивыми, будь они БОЛЬШИМИ и сильными, и ни одно другое животное тоже, даже львы и медведи. Для художников по-другому, потому что обычно художники находят всех существ красивыми, особенно уродливых и необычных.

Ричард Штайн сам был БОЛЬШИМ. С телом не идеальной формы, но очень массивным. Он казался себе отвратительным, противное чудовище в штанах. Каждый день перед зеркалом он испытывал конвульсии, как и я. И считал всех своих БОЛЬШИХ сильных друзей отвратительными, хотя те считали себя красивыми, и их женщины тоже так считали.

Ричард Штайн всегда завидовал маленьким худым людям. А те, в свою очередь, завидовали ему, потому что он не был маленьким и худым.

Эта Конюшня больше не работает. Тишина проглотила ее только вчера, когда она совершала обычную прогулку через Волм и обратно, оставив этот мир без Божественного Механизма, а это значит, что мир наверняка скоро умрет. Тишина уже переварила всех лошадей и сделала из Машины большое бесполезное здание. Если бы оно было в рабочем состоянии, это бы прекрасно решило все наши проблемы. Вместо забвения мы бы отправились в Рай-2.

Теперь, когда я об этом задумался, мне кажется, после того как заполнился оригинальный рай, Господь мог бы поместить на Землю Саттер. Но наверное, ему было все равно.

Конечно, даже если бы на планете был Саттер, нам пришлось бы убить себя, прежде чем Волм поглотит наши души, а это было бы очень сложно. Хотя как план Б – неплохо. Особенно если бы что-то мешало нам попасть в Волм, какое-нибудь ползучее чудовище или охранник у ворот, что весьма вероятно.

Я ожидал, что Саттер будет заполнен людьми, но оказалось – вовсе нет. Когда я попал внутрь, он был совершенно пуст. Я захожу внутрь, мои шаги рождают эхо, эхо… Может быть, безумцы были слишком громкими и уже полностью переварились.

Я тут как-то употребил слово «молюсь», но на самом деле я имел в виду «надеюсь», потому что мольба в этом мире – дело бессмысленное.

Иду, напряженный, как струна. Картинка пляшет, показывая пропитанные запахом лошадей пространства. Здесь кто-то есть – это люди из Волма. Их совсем немного. Парочка очень голубых женщин обрабатывает изможденного подростка. Еще несколько тощих людей и один темный самец. Все они погружены в свои несчастные мысли (?), сидят.

Я держу рот на замке, продолжаю идти… Если я ошибался насчет Тишины и она меня переварит, то все мои друзья – последние настоящие люди в мире – станут топливом для Волма. Я не могу допустить, чтобы это случилось. Они рассчитывают, что я поведу себя как герой. Герой. Отверженный ублюдок – единственная надежда рода людского. Это меня пугает. Странные цвета лезут мне в голову. Я уничтожаю эту мысль.

С час побродив по холлам Саттера и обнаружив 22 грустных-прегрустных существа, я направляюсь в Рай-2, чтобы удовлетворить свое любопытство. Если Стэга и Ленни там нет, то, по крайней мере, я смогу сказать, что побывал на Небесах.

Уже внутри мне приходит на ум лишь одно слова для описания – ковер. Не уверен, что могу по-другому описать то, что имею в виду, но я чувствую ковровость всего, что здесь есть. Я чувствую, что меня мягко направляют и я свободен от всех стрессов. Суета мира полностью спала с моих плеч.

Конечно, это не настоящий рай. Это просто имитация. Единственное его достоинство – уютная атмосфера. Я уверен, что комфорт со временем надоедает. Но в настоящий момент я чувствую большое искушение остаться.

Я не нахожу ни Стэга, ни Ленни, но один из них находит меня.

Я слышу, как его голос зовет меня из темного угла Рая-2, где на ковровой стене написано: Земля панков. Это шуточка Стэга.

– Где ты? – спрашиваю я, не в состоянии разглядеть кого-либо на Земле панков.

– Я тут, – отвечает Ленни.

Потом я замечаю, что он прямо передо мной, совершенно прозрачный. Умирающий образ. Он уже наполовину переварен и существует лишь частично, сидя в странной позе и стараясь удержать остатки себя вместе.

– Где Стэг? – спрашиваю я, но шепотом.

– Исчез, как все остальные.

Он не то чтобы шепчет, но его голос тише моего.

– Тебя тоже проглотили?

– Да, но я тут не останусь. Меня нельзя переварить.

Ленни мне не верит. Он говорит:

– Херня.

– Я пришел за тобой. Мы выбираемся из этого мира.

– Я никуда не пойду, – отвечает Ленни.

– Тогда – все равно, – ворчу я.

Я рассказал ему историю «Сатанбургера» и как мы собираемся восстановить человеческую расу. Кажется, он не понимает, где он. У него на губах застыла белая пена, он молчит. Разговор со мной стоил ему еще одной частицы, которую переварила Тишина. Он объясняет, где находится Волм.

Около центра Земли панков, где снимали кино «Мертвый труп». Я принимал участие в съемках в роли зомби, стоял в последних рядах толпы других зомби. В фильме даже есть кадр, в который попала моя спина крупным планом, когда я и другие трупы убивали главного героя, одетого как педик. Гробовщик и Ленни тоже снимались в фильме, но в то время мы еще не были близко знакомы.