Рассказы темной Вселенной - Инна Ивановна Фидянина-Зубкова
- Категория: Космическая фантастика / Научная Фантастика / Социально-психологическая
- Название: Рассказы темной Вселенной
- Автор: Инна Ивановна Фидянина-Зубкова
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Инна Фидянина
Рассказы темной Вселенной
Планета-мухомор
Каждая Вселенная — это поставщик того или иного вещества в лоно природы. Наша Вселенная — поставщик водорода. Есть Вселенные кислородные, аргоновые, азотные, неоновые, гелиевые, криптоновые, фторные, ксеноновые, радоновые… Нет, мы пока не знаем, что природа будет делать с такой громадой газов далее. Но знаем, что каждая Вселенная в процессе жизни рождает внутри себя всё больше и больше твердых веществ и металлов, которые тоже уйдут в мировую плавильню.
Кислородная Вселенная. Кислород повсюду: в виде газа, жидкости и твердых тел. Он складируется в виде маленьких булыжников и огромных планет. Когда такие планеты достигают критической массы, внутри них начинаются термоядерные реакции, и они переходят в разряд звезд. Чтобы легче было понять, как горят кислородные звёзды, наша Вселенная предоставила вам такую модель (далеко не точную, но всё же https://22century.ru/space/89152/amp) В кислородных Вселенных планеты не круглые, а искореженные своей кислородной средой.
Кислородная Вселенная Кило, галактика Коло, планета Калла. Планета имеет форму гриба, вернее мухомора, вырванного с корнем. Природно-водная жизнь сосредоточилась на «шляпе гриба». Внутренняя поверхность «шляпы» и «ножка» — безжизненная скалистая поверхность. Можно смело сказать, что Калла имеет «край земли», и для человека этот край выглядит как обрыв в пропасть, в которую можно прыгнуть, так как законы гравитации у краев весьма слабы. И даже не сразу умереть: кислородом, который блуждает по Вселенной в немыслимых количествах, можно дышать. Планета имеет день и ночь, так как вращается вокруг своей оси, а ось у «мухомора» находится в «ножке» и уравновешивается массивным округлым «корнем». Содержание кислорода в обитаемых местах 28 %, там небывалая растительность и огромный рост многих хищников, из-за этого люди вынуждены селиться на пустынных окраинах планеты — очень близко к обрыву. Рост человека ≈ 2 метра.
Днем небо слишком слепит глаза от светила. Лучше, когда оно затянуто пеленой тумана, или ангелами-хранителями — облаками. Облака — это души наших праведных бабушек. А неправедных бабушек после их смерти мы сжигаем на кострах, и они уже не могут попасть на небо.
Ночи же у нас прекрасные, звездные. Звезды — это души праведных дедов. А мерзопакостных стариков после их смерти мы сжигаем на кострах, чтобы они не смогли попасть на небо и стать звездами.
Но стать звездой или облаком не так-то просто. Сперва нужно умудриться дожить до 200 лет, а затем высший Совет оценит тяжесть тяжести грехов и решит: оставить немощного доживать свой век на земле или особой ритуальной ночью, скинуть его с края пропасти в бездну, чтобы тело полетело к звездам, сгорело в космическом пространстве, и переродившись, стало очередной звездой или кучерявым веселым облачком.
Ну, так здраве бываете! Я и есть тот самый дед, перешагнувший планку в 200 лет. Я сижу на ступеньках своего дома, смотрю вдаль: не собирается ли дождь… Я всегда смотрю туда: не собирается ли дождь? А что мне ещё, дряхлому, делать? А ещё я глажу руку прилепившегося ко мне пра-пра-правнука. Тот ещё очень мал, он недоверчиво расспрашивает меня о предстоящем действе:
— Деду, а это правда, что ты скоро станешь звездой?
— Правда, сынок, правда. Совет так решил. Скоро объявят день, когда мне придется вас покинуть.
— Расскажи, расскажи, как это будет?
Я вздыхаю:
— Ну… меня разденут, помоют, оденут, снабдят кучей всяких вкусняшек и отвезут на край земли в пустыню Торро, — я мечтательно закрыл глаза. — Подведут к краю пропасти, и я прыгну вниз.
Внук не хочет, чтобы я его покидал, он вцепился мою костлявую руку, его огромные желто-карие глаза налились слезами:
— А я поеду тебя провожать?
Я ласково улыбнулся и согласно покивал головой:
— Конечно, родной! Все поедут: и папа, и мама, и ещё куча народу. Это же целый праздник для всей страны.
— Правда праздник? — попытался улыбнуться внук и вытер слезы замусоленным кулачком. — И песни петь будут, и плясать?
— Будут! — выдохнул я, обнял внука и сам расплакался неслышно, тайком глотая слезы беззубым ртом, и прижимая пацанье тельце к себе всё сильнее и сильнее, чтобы родной мой маленький человечек ненароком не увидел расклеенным то, со дня на день станет святой звездой на ясном небе.
Но святой день оттягивать бесполезно. В установленный советом час я был вымыт, выбрит наголо во всех местах тела, чтобы моему полету к звездам ничего не мешало и не тормозило мой путь. Над моим старым уродливым телом колдовали они — принцессы красоты! Ох, уж эти девушки с их длинными мягкими пальчиками, пахнущими жизнью, молодостью и красотой! Они моют меня и хихикают смущенно, они водят по моему паху острыми бритвами и улыбаются мне, завидуют.
«Чему завидуете то?» — хочется крикнуть мне, но я молчу, я должен соответствовать.
Принцессы рассказывают мне взахлеб о том, как они тоже мечтают дожить до 200 лет, и стать белыми кудряшками на ясном небе. Ну! Ещё бы. Я тоже все свои последние 100 лет втайне мечтал стать достойнейшим из достойных. Но не сегодня! Сегодня я бы предпочел сгореть в аду за одну только ночь с этими юными красотками! Но я не могу даже намекнуть им о своих похотливых мыслях, ибо без пяти минут я уже святой старец. Ведь практически уже завтра их коллекция икон пополнятся и моим портретом. Иконы уже нарисованы, проданы и даже выставлены в красных углах хат, но пока прикрыты белыми тряпицами. Ждут.
— Дедушка Хонг! Чего ж вы такой невесёлый? — расспрашивают меня принцессы участливо.
Хонг — это я, это моё имя. На девичьих личиках отразилась трещинка сочувствия. Я замотал головой:
— Нет, нет, я счастлив! Я, безумно счастлив.
Я уже больше века не имел никого по женской части. Не принято у нас шуры-муры со стариками разводить. Да и сами стариканы отвыкают от таких мыслей. А тут на тебе! Разбудили плутовки моё давным-давно спящее мужское горе.
«Да пусть весь мир сгорит в аду с таким укладом!» — чуть не выкрикнул я, но вовремя спохватился. Любой крик отчаянья тут же был бы расценен как старческий маразм и прости-прощай звёздное небо!
Принцессам невдомёк моё горе. Где уж им меня понять! Бесстыдными и ласковыми руками они одели меня в гладкую обтекаемую рубаху нежно-голубого цвета. О небеса, я еле вытерпел это! Я чуть было не открыл свой поганый рот и не попросил одну из