Набат - Цаголов Василий Македонович

— Она послала тебя к черту!

Буту укрыл лицо руками:

— Я так и знал! Э, кому я нужен?

— Фатиме.

— Что?!

— Она ждет не дождется, когда станет твоей женой.

— Ты…

— Посылай сватов, чудак-человек.

— Правда?

Буту сел, стиснул голову:

— Не знаю, как отблагодарить тебя?

— Разбуди меня, чтобы до рассвета я покинул аул, а свои благодарности оставь для сватов.

— И все?

— Пока… А теперь я пошел. Не жди меня скоро, ложись спать.

— Подожди. А сватов Дзаге не прогонит?

— Это ты спроси у него.

— А как ты думаешь?

— Сват и в шахский дворец придет.

— Но Дзаге и самому шаху откажет.

— То шах, а то Буту.

— Ты все шутишь.

— О-о-о!

Асланбек схватился за голову.

Шел Асланбек в темноте крадучись, чтобы не нарушить тишины. Не встретиться бы ему с кем-нибудь как в прошлый раз: лоб в лоб столкнулся с Джамботом. Пришлось обрадоваться ему, придумать на ходу, будто направился к нему попросить взаймы соли-лизунца. Потом Залина рассказывала со смехом. Она услышала их голоса и припустила домой, не раздеваясь, юркнула под одеяло и до утра не могла сомкнуть глаз, дрожала от страха, а ну как отец заметил ее. Так ей и надо. Сколько раз говорил, что незачем им скрывать от родителей свои отношения. От людей — другое дело, не кудахтать же на весь аул, надо сначала снести яйцо. А почему нужно прятаться от отца, матери? Странная девушка. Или она не разобралась в нем, или у нее на примете другой, а ему морочит голову. То она ждет, когда у отца будет хорошее настроение, то мать слегла в постель. Да она у них всю жизнь болеет, а на лице Джамбота никогда не увидишь улыбки. Вроде всегда чем-то недоволен, угрюмый, ни с кем не разговаривает. Буркнет и молчит, больше слушает других. Говорят, не всегда он был таким.

Асланбек ткнулся в калитку, нащупал руками плетень и пошел вдоль него, мягко ступая на носках.

…Когда он заговорил, что пора подумать о свадьбе, Залина просила подождать до осени. А зачем? За это время объявится у нее десять, двадцать женихов, и Джамбот выдаст дочь, а он останется с носом. Э, нет, он не упустит своего счастья.

Вдруг как из-под земли выросла Залина. Она стояла по ту сторону низкого плетня. Он привлек ее голову, прошептал:

— Милая.

Она приложила к его тубам пальцы, шепнула:

— Тише, отец услышит.

— Ну и пусть.

Большие сильные руки легли ей на плечи.

Залина почувствовала, что она не сможет сопротивляться ласке, отстранилась, но он успел поймать ее за руку.

— Сегодня пошлю сватов к твоему отцу, — сказал он вполголоса.

— Нет, нет! — встревоженно воскликнула Залина.

— Ну почему?

Он притянул ее к себе, пригнувшись, ткнулся горячим лбом в плечо.

— Какой ты… Нельзя так, — прошептала девушка, оттолкнула его.

— Как? — выдохнул он.

В чьем-то дворе залаяла собака.

Залина вздрогнула и убежала.

Это было настолько неожиданно, что он не успел сообразить, что же произошло. Ему стало обидно. Про себя осуждает Буту за то, что тот поручил ему устроить дела, а сам столько времени ворует счастье у самого себя.

Тут же, недолго думая, вернулся к другу и решительно потребовал от него отправиться сватом. Буту оторопел, он не знал, куда деть руки, что ответить.

— Это я не могу быть у тебя сватом, а ты ведь старше меня.

— Подожди, — наконец проговорил Буту. — Да он выгонит меня!

— Опомнись! Кто и когда не удостаивал чести сватов? Иди, иди.

Вытолкнул Асланбек все еще слабо сопротивлявшегося друга на улицу, а сам тихо приговаривал:

— Будь смелей.

За калиткой Буту опять было уперся:

— Как я начну разговор? Видано ли такое у нас в горах? Давай отложим до завтра…

— Ты что уперся, как ишак? Других на комсомольских собраниях учишь жить по-новому, а сам за старые обычаи держишься?

— Фу, ну и человек ты. Ладно, уговорил. Пожелай мне доброго пути, а делу своему успеха.

— Не своему, а нашему. Иди, я уже помолился.

Асланбек стоял у калитки, прислушиваясь к удаляющимся шагам друга.

Оставшись один, он вспомнил о матери, сразу же подумал с тревогой, что ему прежде следовало посоветоваться с ней, с Хамби, наконец, с теми, кто принадлежал к роду Каруоевых. Ах, какая досада. Пожалуй, Буту уже выложил Джамботу, чего ради пришел. Как теперь он объяснит матери свой поступок? Как посмотрит в глаза Хамби?

Вскоре в темноте послышались быстрые шаги, и перед ним вырос Буту. Асланбек схватил его за руку:

— Договорился? Согласен?

— Он меня прогнал, мальчишкой обозвал. Опозорился я с тобой.

— Ах так!

Делом одной минуты было для него вернуться к калитке. На стук вышел отец Залины, в доме не было другого мужчины.

— О, Джамбот!

— Иду, иду. Что-то не узнаю, кого привел бог?

— Асланбек я.

Шаги за калиткой стихли. Что это значит? Должен же хозяин впустить гостя… Лязгнула задвижка.

— Входи.

— Прости, что так поздно.

— В доме горит свет — значит, гостя ждут в нем..

— Да будет доброй твоя ночь, Джамбот.

— Пусть исполнятся для тебя желания того, кто любит..

— Спасибо.

Решимость не покидала Асланбека, наоборот, он готов был остановить Джамбота и прямо тут, во дворе, сказать, с чем пришел. Пока они войдут в дом, а там начнутся разговоры о погоде, последних новостях, потом подадут угощение и уже после третьего тоста он получит право говорить.

Но Джамбот уже остановился перед раскрытой дверью:

— Хозяева, бог послал вам гостя!

Мужчины вошли в дом.

Хозяйка внесла керосиновую лампу, молча, легким поклоном приветствовала гостя и, когда он ответил ей, так же бесшумно вышла.

Мужчины уселись за столом друг против друга.

— Давно не видел Хамби. Жив-здоров он?

Голос у Джамбота приглушенный.

— Крепкий, как дуб, — рассеянно ответил Асланбек.

Ему не терпелось начать разговор, но не было повода.

— Дай бог ему многих лет жизни. Хороший он человек.

Джамбот убрал руки со стола, стиснул пальцы.

— Как твоя отара?

— Прибавляется.

Наступило тягостное молчание.

— У трудолюбивого суп с наваром.

Гость подался вперед, он искал взгляд хозяина.

— По делу я у тебя, — четко выговаривая слова, сказал он.

Кивнул хозяин, мол, понимаю, что не развлечения ради ты здесь в поздний час.

— Жениться на Залине хочу! — выпалил Асланбек.

Джамбот резко откинулся назад, нервно засмеялся. Тут же оборвал смех, привстал…

— Я уже сказал твоему свату.

Снова опустился он на скамью, позвал:

— Где там невеста?

За дверью долго шептались, наконец, появилась Залина. «Что он задумал?» — Асланбек с тревогой смотрел на Джамбота.

— Вот ее ты избрал себе в жены?

Девушка, опустив глаза, молча стояла перед ними.

— Да!

Асланбек встал.

— Если она станет твоей женой, — поперхнулся Джамбот, откашлялся в кулак, — кто станет смотреть за больной матерью?

Сперва юноша опешил, не поверил своим ушам, а потом понял уловку, улыбнулся. Вскипел Джамбот, но от резких слов воздержался, теперь уже твердо произнес:

— Народ осудит тебя, если она оставит мать!

— Мое решение твердое!

Отец повернулся к дочери:

— А ты что скажешь?

В голосе Джамбота нескрываемая угроза. Однако Залина не дрогнула, но и не говорила ничего, ждала, что будет дальше.

— Вот видишь, не желает она. А я не могу пойти против ее воли, — Джамбот заерзал на стуле.

— Теперь другие времена, слава богу. Она сама знает, как ей быть.

Пораженный молчанием Залины, Асланбек протянул было к ней руку, но устыдился. Снова улыбка появилась на его лице. Может, от того девушка посмелела: она перевела взгляд на отца, и тому стало не по себе, встал, снова сел.

— Ты хочешь, чтобы его сваты пришли в мой дом? — с наигранной лаской в голосе спросил отец.

Она кивнула головой.

— Уходи!.. Ах ты…