Под Луной - Макс Мах

"Ну, да! – Вспомнил Кравцов. – Он же эпилептик!"

Макс сам был свидетелем одного такого приступа, летом девятнадцатого, уже после того, как Якир уговорил его отменить расстрельный приказ. Вернее, уговорил не обижаться на то, что приказа не выполнил.

"Эпилептик… значит, может быть коварен и скрытен, что при его уме несложно. И злопамятен… Определенно, кто-то об этом писал, но кто? Ламброзо? Шарко? Жане? "

– Нестор предложил ему присоединится и прорываться вместе в Гуляйполе. Я тоже хотела тогда идти по тылам немцев. А Гришка струсил, распустил отряд и ушел в бега…

– Понятно.

– А мне нет. – Вскинула взгляд Маруся. – Ты под Котовского копаешь?

– Скорее, он под меня.

– Не связывайся. – Спокойным голосом предложила она.

– Это ты мне говоришь? – удивился Кравцов.

– Я. – Кивнула Никифорова, играя коробком спичек. Обычно руки выдают истинный возраст женщин, не так было с Марусей. Судя по рукам, ей все еще было двадцать…

– Сейчас не восемнадцатый год, Макс, и ты не командир красногвардейцев. Твой командир Муравьев растрелян, и половина твоих друзей лежит в земле.

– Звучит мелодраматично.

– Но по существу верно. Скажешь, нет?

– Наверное, да. – Согласился Кравцов. – Собирайся… товарищ Ольга. За границу поедешь, в командировку.

– Куда это?

– В Марсель… В Париж бы тоже неплохо, но, боюсь, там тебя могут узнать…

– Меня теперь только ты один узнаешь.

– Не скажи! У художников взгляд наметанный… Впрочем, думаю, можно попробовать, но только осторожно. Ты мне обещаешь?

– Я смерти не ищу. – Усмехнулась в ответ Никифорова. Хорошо усмехнулась, по-дружески, как в прежние годы.

– Ладно, значит, Париж. Потом съездишь в Стамбул и пароходом – через Одессу – домой. На все про все месяц, самое большее – два…

Было около пяти, когда референт доложил, что звонят из Наркомата: замнаркома Котовский хотел бы переговорить с начальником Управления Кравцовым.

"Терпеливый, однако, а еще говорят, что эпилептики – нервически не сдержаны!"

Но следует отметить, телефонировал Григорий Иванович исключительно вовремя. Макс не только успел с утра переделать множество неотложных и первоочередных дел, их набралось неожиданно куда больше, чем он мог заранее предположить. Перед самым звонком из Наркомата, он закончил разговор с молодым лингвистом из университета, Александром Ивановичем Смирницким, договорившись с ним о переводе на русский язык крайне поучительной книги английского контрразведчика Фердинанда Тохая "Секретная служба". Книжку эту привез Кравцову из-за границы один из питерских морских инженеров, и она Максу весьма понравилась. Разговаривая же теперь со Смирницким, он подумал, что, в принципе, особую группу перевода – хотя бы с основных европейских языков – следовало бы завести и в Управлении, точно так же как и свое, пусть и маленькое, издательство. Обговорили гонорар, стали прощаться, тут и образовался звонок из Наркомата.

– Здравствуй, Макс Давыдович! – Пробасил в трубку Котовский. – Как живешь, не спрашиваю, знаю, видел. Жена красавица, и сам не дурак. То есть, все путем.

– Здравствуй, Григорий Иванович. – Кравцов не помнил, чтобы они с Котовским переходили на "ты", но устраивать истерику из-за такой малости не собирался. – Если ждешь "спасибо", не скажу.

– Зачем обижаешь? Я от всей души! Узнал, что мой любимый комдив живет в пустой квартире, ну и посодействовал. Тем более, я же твоей жены еще ни разу не видел.

"Вот ведь козел! В одной фразе два намека, но ничего, вроде бы, и не сказано".

– Увидел.

– Да, упаси господи! – Рассмеялся на другом конце провода Котовский, поспешивший свернуть все на шутку. – Других баб, что ли, нет?! Меня уже один ревнивец чуть до смерти не застрелил, оно мне надо?!

– Ты, что действительно спутался с женой Майорчика?

– Давай, Макс Давыдович, встретимся тет-а-тет, как говорят у нас в Одессе, и за все поговорим. На этом проводе ушей больше, чем надо. Так мне кажется. А тебе?

– Приезжай, если хочешь. – Предложил Макс.

– Так у тебя, небось, кроме чая ничего и нет! Давай, ты ко мне! Я тебя таким дивином днестровским напою, пальчики оближешь!

– В Наркомат? – уточнил Кравцов.

– А куда же еще! Только ты ничего такого не думай, Макс Давыдович! Я человек не гордый, не на поклон едешь. В гости. Посидим, выпьем, поговорим за жизнь…

– Вот скажи, Макс Давыдович, сколько надсмотрщиков нужно, чтобы народ не баловал?

– А что вдруг? – Макс сидел у Котовского уже больше часа, и первые пол-литра дивина под прошлогодние украинские яблоки и туркестанские урюк и кишмиш ушли легко и просто, словно чай. За разговором ушли. За непринужденной по виду беседой. За воспоминаниями о безобидных пустяках. Кравцов, однако, не заблуждался: Котовский его не потрепаться зазвал.

– Да, понимаешь, мало, что ГПУ бдит, так теперь и твои хлопцы жизни не дают.

– Я на Управлении пятый день, а до того, как и ты, строевым командиром был. Рассказать тебе, Григорий Иванович, о Морских Силах Балтийского моря? Это я запросто, только скажи! А если случились непонятки с Управлением, будь добр, товарищ замнаркома, разъясни, в чем проблема. Будем думать.

– Эк загнул! Выпьем! – Котовский откупорил вторую бутылку и разлил золотистый пахучий напиток по стаканам. – Ну, за Коммунизм! Что б нам, в том Коммунизме, жить довелось!

– За Коммуну!

Вспомнился отчего-то еще не снятый в этом мире – да, и снимут ли когда-нибудь? – "Подвиг разведчика".

"За нашу победу! – Кивнул мысленно Кравцов, опрокидывая коньяк в рот. – За Коммуну!"

– Украинское ЧК, – Котовский вытер губы тыльной стороной ладони и потянулся за папиросами, отчего и Макс вдруг остро захотел курить. – Поставило уполномоченным по Молдавии Леню Заковского. Помнишь Леню?

– Григорий Иванович, ну, что ты несешь, прости господи! – Кравцов выбил над бронзовой пепельницей свою видавшую виды английскую трубку и сунул щепоть в кисет за табаком. – Откуда мне знать твоего Заковского? Я же не чекист, да и на Украине давно не был.

Он аккуратно – даже несколько излишне методично – начал набивать трубку. Алкоголь брал свое, следовало усилить контроль.

– А, ну да! – Котовский закурил, выдохнул дым, раздраженно махнул рукой, разгоняя сизое облако, возникшее перед лицом. – Нормальный мужик. Был раньше председателем Одесского Губотдела… В общем, знаю я его давно… еще в Гражданскую встречались. Он на Южном фронте командовал отрядом особого назначения.

– Так это Штубис, что ли? – "вспомнил" Макс. – Латыш? Я его по Питеру помню. Семнадцатый…

Кравцов закурил наконец и вопросительно посмотрел на Котовского.

– Точно! – Кивнул тот. – Штубис. Но я его, уж прости, как Леню Заковского знаю.

– Бог с ним, – отмахнулся Кравцов. – Он все равно не в моей компетенции.

– Это точно, – подтвердил Котовский, разливая по новой. – Но вот Левка Задов, махновская сука, твой человек.

– Ты Зиньковского имеешь в виду? – спросил Кравцов, попыхивая трубкой. – Начальника махновской контрразведки?

– Он теперь на отделении Военконтроля по Приднестровью сидит.

"Опаньки! Так просто? Он, что совсем сдурел, так запросто козыри сдавать?"

– Извини, Григорий Иванович, но я до сего часа не знал, что Лев Зиньковский служит в Военконтроле. Честное большевистское!

– А что, – спросил он через мгновение. – Не срослось что ли?

– Есть мнение, что копает, сука, под меня по заданию Троцкого!

– Ты не обижайся, Григорий Иванович, но Льву Давыдовичу только под тебя копать! Больше дел у него нет! Но если даже допустить, Задов-то здесь причем?

– Не скажи! – Котовский опять взялся за бутылку. – Ты вот не троцкист, это я доподлинно знаю. Симпатизируешь, может быть, но не шестеришь! А Левка Задов, как есть, в Одесский актив троцкистской платформы входил. Лева с Левой всегда общий язык найдут!

– На что намекаешь?! – вскинулся Макс.

Вообще-то, он знал, что Котовский не антисемит, но уж больно карта была козырная. Вторая по счету.

– Да, ни на что! – Огрызнулся Котовский. – Окстись! Меня самого легче в жиды записать, чем в антисемиты. У меня, считай, вся жизнь между евреями прошла. Я с самим Японцем дружил!

– Выскажись уже! – Предложил, тогда, Кравцов, понимая, что пришло время для некоторой степени откровенности.

– О чем? – глаза Котовского смотрели трезво, оценивающе, он словно выглядывал изнутри чужого несколько одутловатого нездорового лица.

– О том. – Кравцов не собирался попадаться на эту незамысловатую уловку. Если знает, пусть сам скажет, тогда и разговор состоится.

– Они же похожи, хоть и не близнята! – сказал Котовский.

"Значит, знает".

– Это ты кому другому расскажи, – предложил Макс, пыхнув трубкой, – может быть и поверят.

– Знаю я. Неважно откуда, а знаю. – Сдал назад Котовский. – Просто знаю, понимаешь? Знаю, что она Лизкина младшая сестра.