Зов Сирены - Вера Колочкова

— Да правда понравится! Вы ж не видели, а смеетесь!

— Идем, идем… Я разве против? За тем и приехали…

— А еще в Тарзан-шоу пойдем! Ладно?

— Ладно. Если дойду. Если меня на американских горках кондратий не хватит. Я, Кирка, вчера много вина выпил, так что… Ладно, идем, не будем терять время! Надо все успеть!

Время и впрямь пробежало незаметно — в суматохе впечатлений, людской суеты и эмоций. Куда-то шли, летели, бежали, пугались, кричали, смеялись, дико ржали, хватались друг за друга, сотрясали организмы на виражах и ухабах… Потом, утомленные, обедали в ресторанчике самообслуживания «Акуна Матата». После обеда Митя запросил пощады, и Кирка согласился на спокойное созерцание подводного мира из иллюминатора «Наутилуса» и компьютерные игрища. Далее по пути встретился стилизованный под ковбойскую старину «салун», в котором тоже зависли надолго, съев по две порции отличного барбекю. Вышли — уже стемнело, и фонари зажглись…

— Ну что, Кирка, рванем обратно? Тебя мать, наверное, сто раз уже потеряла.

— Не, не потеряла… Я ж с вами. Если бы потеряла, сто раз бы уже обзвонилась. Ну, давайте еще на картинговую трассу сходим, полчасика позырим и тогда пойдем… Ладно?

— Ладно… Веди меня, Сусанин. Где твои картинги? Далеко?

— Сейчас, гляну на карту… Не, недалеко! Ну идемте же быстрее!

Митя вздохнул и поплелся следом за Киркой, думая, неугомонный какой пацан, моторчик у него в заднице, что ли, скорее бы его матери на руки сдать.

Вернулись в отель поздним вечером. Кирка нетерпеливо постучал в дверь номера, щелкнул с той стороны замок…

Он уже приготовил соответствующую фразу — вот, мол, возвращаю ваше сокровище в целости и сохранности. Даже улыбку отстраненно-вежливую на лицо надел. Да так и застыл с этой улыбкой, когда увидел в дверях Вику.

Боже, она таки подстриглась!

Какой же молодец французский парикмахер! Сотворил на голове монашки именно то, что доктор прописал! Как же Вике идут открытые уши и эта непокорная челка в стиле Деми Мур из «Призрака»… Совсем, совсем другой человек!

— Мам, классно!.. — выдохнул спиной Кирка. — Я тебя даже и не узнал.

— Да, Вика, вам очень идет! — подхватил Митя на лету Киркино одобрение.

— Вам… Вам правда нравится? — прижала Вика ладони к ушам, улыбнувшись с видимым облегчением. — А я сначала так испугалась, знаете… Смотрю на себя в зеркало — не узнаю… И уши с непривычки мерзнут! Я же никогда короткую стрижку не носила.

— Ну, все когда-то бывает в первый раз, — изрек Митя, пожав плечами.

— Ой, что же мы в дверях! Заходите! Я купила бутылку вина — надо же мой новый образ обмыть, правда? И багет свежий… И сыр камамбер… Самый вонючий выбрала, самый французский!

— Не, я вонючий сыр не буду, хоть убейте! — решительно отказался Кирка, входя в номер. — Это издевательство! Я бы лучше колбаски…

— И колбаска есть, сынок! Сейчас, я на стол накрою… А вы садитесь, Дмитрий, пожалуйста! Как он? Не очень вас утомил? Расскажите, что там, в Диснейленде?..

Пока Кирка взахлеб выдавал свои впечатления, Митя наблюдал за Викой. Да, она очень изменилась, даже движения стали другими, более уверенными, что ли. И все в ней стало другим! Будто убралась вместе со старой прической, то есть с отсутствием таковой, серая мышиная шкурка. И как хорошо сочеталась новая оправа брусничного цвета с этой милой челочкой Деми Мур! Да, и впрямь забавное сочетание вышло. Тут и интеллект, и прелестная замкнутость, робкое достоинство и немного наивный, доверчивый взгляд…

Митя вдруг поймал себя на мысли: выходит, он с определенным интересом Вику рассматривает? Нет, нет! Просто он признает факт, что девушка изменилась в лучшую сторону. А против факта не попрешь, как известно. Факт есть факт…

Ему такие женщины всегда нравились. Раньше, еще в той жизни. Да, такие вот женщины-интроверты. Женщины-эльфы. Есть, есть в них эта удивительная особенность, которой трудно найти четкое определение. Может, обаяние недосягаемости? Никто ведь не знает, чего в этой недосягаемости наворочено, какие миры. А плюсом к недосягаемости — легкое чувство вины, как довесок. Будто она не глядит на собеседника, а просит: извините, мол, что я сама в себе нахожусь, что я не с вами, просто вы мне ужасно неинтересны… Извините меня за это, дорогие мои неинтересные…

И ведь затягивает это обаяние, ох как затягивает! То есть… Кого-то может затянуть. Того, кто здоров и не обременен тоской по другой женщине. Да, жаль…

Митя снова испугался своих мыслей — чего жаль-то? Наоборот, порадоваться за бывшую мышку надо, а его собственная жалость тут ни при делах. Да, зачем ему это?.. И пусть не взглядывает из‑за своей новой челки с испуганным кокетством, ради бога. Не тот объект потому что. Живой мужик ей нужен, живой, не мертвый! Чтоб чувствующий был, понимающий. Чтобы и Кирке пригодился в качестве достойного отчима. Да, не хватало еще ей надежду давать! И пацану тоже! И ни к чему это вино французское, и багет, и вонючий сыр камамбер.

— Простите, Вика, но я пойду, наверное… Устал за день. — Митя поднялся со стула, глядя на Вику грустно и виновато.

— Да? Ну что ж… — развела Вика руки в сожалеющем жесте и спросила вдруг торопливо: — А завтра, Дмитрий? Завтра по программе свободный день… У вас есть какие-то планы на завтра?

— Не знаю. Не думал еще. Ладно, я пойду…

— Спасибо за Диснейленд! — тихо проговорила она ему в спину.

— Да пожалуйста. Спокойной ночи.

— И вам…

Митя открыл дверь своего номера, с ходу завалился на хлипкую кровать и закрыл глаза. На душе было противно и суетно, будто вот-вот что-то плохое произойдет… Или происходит… Но ведь ничего не происходило! «Спать, что ли, лечь? — подумал он. — Хотя бесполезно… Все равно не уснуть…»

Тревога не проходила. Митя сел на постели, взял в руки телефон, кликнул номер мамы. Пока шел вызов, он успел подумать — как странно все-таки, что в телефонной памяти всего два номера, мамин и папин! Как у школьника-первоклашки…

— Да! Слушаю! — разорвал длинные гудки резкий мамин голос.

— Привет… Что-то случилось, да, мам?

— Нет… С чего ты взял?

— Ну, у тебя голос такой.

— Нормальный голос. Просто у меня… Пирог в духовке горит… Я тебе потом перезвоню, ладно? — и отключилась.

«Странный какой-то разговор вышел, — подумал Миля. — Будто он не вовремя со своим тревожным звонком сунулся. А может, и в самом деле не вовремя?»

Ничего у Анны в духовке не горело, конечно же. Но не объяснишь же Мите, что позвонил он не вовремя! Очень, очень не вовремя! И не расскажешь, как двадцать минут назад она открыла дверь на звонок… И кто бы мог подумать! На пороге Вика стоит, сморит злобно и настороженно. Отступила на шаг, задрала вверх подбородок и спросила резко, будто плюнула: