Закулисные игры - Рона Джеф

"Зачем мне продолжение? - часто повторяла она Джерри. - Выйти замуж и завести аквариум с золотыми рыбками? Когда я и он поженимся, то можем прямо поехать к Вулворту и выбрать себе детей". Поэтому в конце концов мужчина наталкивался на холодное безразличие Бонни и ретировался, смущенный и подавленный, гадая, что же он сделал не так.

После обеда Дик пригласил их к себе. В квартире было изумительно прохладно. Дик смешал им коктейли. Джерри гадала, что же будет дальше. Раз Бонни осталась, то ей и Джерри придется уходить вместе. Если уйдет одна Бонни это будет выглядеть некрасиво. Что это с Диком? Конечно, вовсе не обязательно заниматься любовью каждый раз, когда выходишь с любовником в ресторан. Но Дик сам завел такую традицию. И теперь Джерри чувствовала себя как бы отвергнутой. Играла музыка. Дик продолжал говорить. Кажется, это на долго. Джерри посмотрела на Бонни, - та увлеченно слушала. Джерри посмотрела на Дика. Его лицо было непроницаемым, как обычно. А как она сама выглядит? нервной? неуверенной? неблагодарной? Дело не в том, что она именно сегодня хотела лечь с Диком в постель. Хотя, конечно, хотела. Последний раз они виделись два дня назад. Рядом с Диком она всегда думала о постели. А раньше до встречи с ним не думала практически никогда. Конечно, она хотела быть в его постели именно сейчас, а не сидеть в кругу друзей за светской беседой.

Она встала и направилась в ванную. Будь он проклят, такой аккуратный, самоуверенный. На мраморной полочке выстроился ряд дорогих одеколонов. Всюду только его вещи. Ни для кого другого ни в квартире, ни в душе Дика просто не было места. А его чертов халат на вешалке на двери ванной всегда идеально белоснежный, и благоухающий свежестью. У него, наверное, их целая дюжина. А этот несчастный аквариум на подоконнике, специально освещенный и бурлящий от пузырьков. Если бы не он, можно было бы найти место и для косметики. Не удивительно, что ему никто не нужен - сразу станет слишком тесно.

"Золотые рыбки", - подумала Джерри, глядя на аквариум Дика, и вдруг рассмеялась.

Она вышла из ванной и обнаружила Дика в одиночестве. Он раздраженно смешивал новую порцию напитков.

- А где Бонни?

- Испарилась.

- Ты хочешь сказать, что она ушла даже не попрощавшись?

Он пожал плечами.

- Просто ушла. Сказала "пока" и убежала.

- Она рассердилась?

- На что ей сердиться? Просто почувствовала себя лишней.

- Что значит "лишней"?

- Видимо ты дала ей это почувствовать.

- Я? - воскликнула Джерри удивленно.

- Ты. Кто же еще. Не я же!

- Может быть у нее свидание, - сказала Джерри. - Она часто уходит по вечерам.

- Еще хочешь выпить?

- Нет, спасибо. Я лучше пойду.

- Да?

- Спасибо за обед.

- Всегда рад тебя видеть. Смотри, чтобы тебя не ограбили. - И он отвернулся.

"Негодяй, - подумала Джерри и направилась к двери. Потом остановилась. - Негодяй вдвойне!"

- Ну давай, Дик, говори. В чем дело?

Он посмотрел на нее с невинным видом, хотя и с явным раздражением.

- Ты что не заметила, что весь вечер была просто несносна?

- Нет. Я была слишком занята, наблюдая за тем, как несносен ты.

- Я? Я думал, что был более чем обходителен с твоей педерастичной подружкой.

- Ты был само очарование. Только почему ты так злишься на то, что она ушла?

- Это испортило вечер, - ответил Дик.

Джерри посмотрела на часы.

- Я не собиралась оставаться здесь на всю ночь. Завтра на работу. Да и тебе тоже.

- Не знаю... Я просто подумал, было бы интересно посмотреть, что получится...

- Например?

Он посмотрел на нее, а затем отвел взгляд.

- Ну, например... что-нибудь.

- Как например, что, Дик! - Но она знала. И вдруг она ощутила прилив ненависти к нему.

- Вы занимались этим с Бонни?

- Конечно, нет.

- Я просто так спрашиваю. Просто любопытно. Она любит тебя.

- О_н_ любит меня. А я люблю _е_г_о_. Но он - голубой. И он не занимается любовью с девушками. Он боится их до смерти. А я не занимаюсь лечением гомосексуалистов, слава Богу.

- А у меня никогда не было мальчика, - задумчиво сказал он.

- Отлично. Если ты хочешь Бонни, куда звонить - знаешь. - Сказала Джерри, кипя от ярости, и одновременно ощущая боль утраты - она теряла Дика. И это было как удар кулаком в солнечное сплетение.

- Но нельзя же все время делать одно и то же.

- Я тебе наскучила? - спросила Джерри.

- Конечно нет. А я тебе?

- Пока еще нет, - зло бросила Джерри.

- Я никогда не стал бы заниматься этим наедине только с мальчиком, продолжал он. - Но втроем... это другое дело. Бонни так похожа на девочку.

"А если ее раздеть, то получится мальчик", - подумала Джерри. Но она ничего не сказала, а только смотрела на Дика. Она старалась убедить себя, что он отвратителен, старалась оживить в себе первые впечатления о Дике, еще до того, как влюбилась в него и перестала воспринимать объективно. Она ненавидела его, но не могла заставить себя уйти.

- Я просто шутил, - сказал он. - Хотел послушать, что ты скажешь.

- Думаю, что в твоем мире привычно разыгрывать сценки. В моем - нет.

- Я больше не собираюсь это обсуждать, - подытожил Дик. - Забудь об этом.

- Если мы не договорим, я не смогу об этом забыть.

- Не глупи.

- О, Дик, ну почему ты не можешь быть таким, как другие люди? Испытывать настоящие чувства...

- Я их испытываю, - сказал он. - Я люблю тебя.

Он сказал это впервые. Она так долго этого ждала, мечтала, представляла, как это произойдет. И вот он это говорит, а ей это все равно.

- Если бы Бонни осталась и мы занялись любовью, я женился бы на вас обеих, - с серьезным видом произнес он.

- И мы с Бонни могли бы сшить себе одинаковые свадебные платья, сказала Джерри. Ей очень хотелось плакать, или броситься в ванную и опорожнить желудок, или убежать, но она просто стояла.

- Пошли ляжем, - сказал он устало, и направился в спальню.

Она любила и ненавидела его. Она знала, что ей лучше уйти. Она знала, что если уйдет, утром он пришлет ей цветы и извинения. Но она знала, что ни цветы, ни извинения не будут означать ничего, как ничего не означают все красивые жесты Дика. Она прошла в спальню. Дик уже разделся и лежал под простыней. Не говоря ни слова она разделась и легла, не касаясь его. Он выключил свет.

В трудных ситуациях она всегда спасалась при помощи сна, и сейчас уже через две минуты она погрузилась в забытье. Когда она проснулась утром, Дик брился в ванной. Она не стала разговаривать с ним.

Когда он закончил, она прошла в ванную и умылась. Она не удосужилась даже накраситься. Когда она вышла, Дик уже был одет. Она быстро оделась, пытаясь не смотреть в его сторону.

- Поспеши, - сказал он. - Я вызвал одно такси на двоих.

Увидит ли она его снова? В душе у нее все замерло и похолодело.

- Я не хочу испортить твои отношения с Бонни, - сказал он. - Я знаю, что вас связывает теплая дружба. И это важно. Я не хочу стать яблоком раздора между вами.

"Именно этого ты и хочешь", - подумала Джерри. Но отпускать сейчас двусмыленные шуточки было неуместно.

- Не волнуйся, - сказала она.

- Пообедаем завтра вечером, - предложил он.

- Втроем?

- Как ты хочешь. Это не важно.

- Вдвоем.

- Отлично.

Она первой вышла из машины. Он ехал дальше. Он не поцеловал ее на прощанье. Она знала, что надо привыкать к мысли о разлуке, но думать пока еще об этом не могла. Либра оказался прав. Он был Дик Девойд. Дик Лишенный. Лишенный чувств. Она всегда считала себя неспособной на настоящие чувства, но Дик значительно превзошел ее в бесчувственности. Он просто был мертвым. Интересно, что же случилось с ним в жизни, что сделало его мертвыми. Был ли он когда-нибудь молодым влюбленным идеалистом?

Она знала, что-то повернулось у нее внутри, и она перестала его любить. Старый инстинкт самосохранения. Но она знала, что пока Дика ей не изгнать из себя. Когда же наконец осознание всего происшедшего обрушиться на нее? Она очень надеялась, что с ней не случится истерика прямо в офисе.

12

Барри Гровер, четырнадцатилетней президентке клуба фанатов Шального Дедди в Кью-Гардене было чем заниматься на летних каникулах. Во-первых, альбомы для статей и фотографий о своем любимце. У нее их было уже три. Она влюбилась в него сразу же, как только увидела на телевизионном экране.

Он казался ей воплощением секса. Он был именно таким, с кем бы она хотела заниматься тем, чем занимались старшие девочки. Хотя никакого сексуального опыта у нее пока не было. Мысль об этом даже приводила ее в ужас. Она была слишком робкой и слишком юной. Она знала, что время для мальчиков еще наступит, когда она станет старше. Иногда она даже представляла себе своего будущего мальчика, копию Дедди, и эти мысли сводили ее с ума. А пока Шальной Дедди был ее единственной любовью. Вся дверь ее комнаты была оклеена его фотографиями, ее туалетный столик был уставлен десятицентовыми рамочками с изображениями кумира, и по стенам были развешаны вырезки из журналов с портретом любимца. Перед тем как ложиться спать она целовала каждую фотографию в губы и посылала мысленные послания любви и страсти.