Серебряный лебедь (ЛП) - Джонс Амо

— Черт, — бормочет он. — Так чертовски туго. — Его рука поднимается к моему горлу. — Но я, бл*дь, ненавижу тебя. — Снова вколачивается в меня. — Ненавижу то, что ты есть. — Выходит, а затем резко вонзается, так грубо, что моя спина начинает болеть от трения. Он настойчиво целует меня, втягивая в рот мою нижнюю губу. — Ненавижу, кто ты есть. — Он вбивается в меня, грубо и последовательно, моя спина болит от ссадин, что почти невыносимо, но я настолько потеряна в нашей клетке, клетке, которая зачарована сексуальной магией вуду Бишопа, что мне все равно. Его руки опускаются на мои бедра, где он раздвигает меня шире. — Я ненавижу тебя, Китти, и именно поэтому ты всегда будешь для меня просто очередным трахом.

Я трусь об него.

— Я... я... — Хочу что-то сказать, но выходит только: — Собираюсь кончить! — Отпускаю его, мое тело дрожит, мозг затуманен, зрение размыто, а слух рассеян. Мой оргазм забирает каждую каплю энергии и засасывает ее в дыру небытия с пустыми чувствами. Бишоп следует за мной, его член пульсирует внутри меня, пока я продолжаю доить его.

Его плечи расслабляются, когда он откидывается назад, изучая мои глаза.

— Мне льстит, что ты так сильно меня ненавидишь.

Закатываю глаза и отталкиваю его. Бишоп отпускает меня, и я пытаюсь скрыть свое разочарование. Хочу ли я, чтобы он преследовал меня? Возможно. У меня слишком много гордости, чтобы смириться с тем, что он просто позволил мне уйти, но я также знаю, что это Бишоп. Совершенно очевидно, насколько он недосягаем, и то, что он удостоил меня своим присутствием, — это то, чем я должна быть довольна. Внутренне усмехаюсь. К черту все это.

— Эй! — Его рука ловит мою в тот момент, когда я выхожу из озера и возвращаюсь на скалу. Смотрю на него через плечо, и он замирает. Его взгляд останавливается на моей спине. — Черт.

Я оглядываюсь через плечо.

— Они заживут. — Пожимаю плечами, спрыгиваю со скалы и иду прочь от него, выбирая короткий путь назад через линию деревьев вокруг озера, чтобы вернуться к девочкам, вместо того, чтобы плыть обратно. — С другой стороны, мои чувства... — сердито шепчу я себе под нос. Мои чувства даже не должны быть в уравнении. Я знаю это, но он — нет. Бишоп ясно дал понять, что не хочет большего, так что я должна просто уйти сейчас, пока мне не причинили боль — или я не сломалась.

— Мэдисон! — кричит он, подбегая ко мне. Я игнорирую его, продолжая свою прогулку. Я веду себя нелепо? Да. Меня это волнует? Нет. — Эй! — Парень тянет меня за руку, разворачивая лицом к себе. — Что случилось? — Его брови поднимаются. Он выглядит искренне смущенным.

Я качаю головой.

— Ничего. Не волнуйся об этом. — Затем снова поворачиваюсь и иду обратно к девочкам. Он снова тянет меня за руку, только на этот раз я падаю ему на грудь. Бишоп смотрит на меня сверху вниз, заставляя меня почувствовать себя маленькой с помощью простого взгляда.

— В. Чем. Твоя. Проблема, Китти?

Я выдохнула.

— Ничего страшного. Думаю, я всегда знала, что ты меня ненавидишь, но не знала, насколько сильно.

Он наклоняет голову.

— Тогда почему ты дуешься? — Я толкаю его в грудь, но он поднимает руку и хватает меня за запястье. — Прекрати нести эту чертову чушь, Китти. Скажи мне, что не так!

— Почему ты так сильно меня ненавидишь? — выпаливаю я. — Почему? Почему ты сказал, что ненавидишь то, что я есть и кто я есть — как будто ты знаешь меня целую вечность?

Его челюсть подрагивает, но хватка не ослабевает.

— Может быть, бл*дь, так и есть. Ты когда-нибудь думала об этом?

Я делаю паузу, захлопывая рот.

— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я через мгновение.

На этот раз он толкает меня.

— Может быть, я уже давно знаю, кто ты. — Бишоп начинает идти обратно к устью озера.

Я подбегаю к нему, становясь на шаг позади него.

— Что, бл*дь, это значит?

— Это значит, что ты должна держаться подальше.

— Нет.

— Что? — Он поворачивается ко мне лицом. — Что значит «нет»?

— Я не буду держаться от тебя подальше только потому, что ты так сказал! — парирую я. — Скажи мне!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Бишоп подходит ко мне, его глаза холодны, челюсть каменна, а губы слегка изогнуты.

— Ты ничего не знаешь.

— Так скажи мне, черт возьми! — кричу я ему, глядя в его глаза и не обращая внимания на мурашки, которые пробегают по моей коже. — Боже, Бишоп, — шепчу я в поражении, — будь честен со мной.

Молчание. Я снова смотрю на его лицо, замечая, что он внимательно наблюдает за мной.

— Ты не готова. Но я скажу тебе вот что... — Он делает паузу, облизывая нижнюю губу. — Не все так, как кажется. Мы — Короли — не играем в игры ради шуток и хихиканья. Есть причина, по которой мы делаем то, что делаем, когда должны, и поверь мне, Китти, тебе повезло, что ты выбралась оттуда целой и невредимой — пока что.

— Что? — шепчу в шоке. Я сказала ему быть честным, но теперь у меня появилось еще больше вопросов.

— Как бы ни казалось, что мы пытаемся причинить тебе боль... — Он снова делает паузу. — Как бы мы ни причиняли тебе боль, это все для твоего же блага.

— Что, бл*дь, это значит? — Я откидываю волосы с лица, мое дыхание учащается. — Бишоп, это только рождает больше вопросов.

— Ты мне доверяешь?

— Нет. — Моментально.

Он одаривает меня одной из своих ухмылок, от которых плавятся трусики.

— Хорошо. Ты доверяешь Нейту?

— Н-нет. — Нерешительно.

— Значит, твое суждение не такое дерьмовое, как ты думаешь. — Бишоп подходит ко мне, обхватывает мои пальцы своими и притягивает меня к своему телу. — Веришь или нет, но мы делаем это для твоего же блага, и, вполне возможно, это может подвергнуть опасности и нас.

Я потираю виски.

— У меня от тебя болит голова, — бормочу я, уткнувшись в его теплую, твердую грудь.

— Ну, тогда мы в расчете, потому что у меня болит кое-что еще.

Толкаю его, на моих губах появляется легкая улыбка.

— Значит, ты так сильно меня ненавидишь, да? — игриво спрашиваю я, когда мы возвращаемся ко всем.

— Да. Я не буду лгать об этом, но это только потому, что у меня есть вопросы, на которые нет ответов, подозрения и множество фактов, которые находятся передо мной. Но так уж получилось… ты заставляешь мой член твердеть.

— Хммм, — бормочу я, как только мы выходим на песчаную площадку. — А еще мужчины говорят, что девушки сложные? Вот это, Бишоп Винсент Хейс, было отчаянное предупреждение! — я издеваюсь над ним, открыв рот.

Бишоп останавливается, хмуро смотрит на меня, скривив губы.

— Что ты сказала? — Затем бросается на меня, хватает за бедра в стиле пожарного и перекидывает меня через плечо. Я громко кричу, ударяя его рукой по заднице, пока все хихикают на заднем плане.

— Бишоп! — кричу я ему, когда он подбрасывает меня в воздух. Плыву в воздухе, когда моя спина и задница ударяются о жесткую воду с громким всплеском, и маленькие укусы покрывают мою задницу.

Тридцать минут. Именно столько времени я провела с Бишопом. И он нанес мне синяков больше, чем я могу видеть.

ГЛАВА 24

— ТАК МЫ ПРОСТО проигнорируем тот факт, что ты и Бишоп Винсент, бл*дь, Хейз, очевидно, трахаетесь? — заявляет Татум, натягивая обрезанные шорты.

Я надеваю свои маленькие черные шорты, застегиваю их, а затем накидываю свободную белую рубашку-бойфренд, заправляя одну сторону.

— Я имею в виду, не знаю. Мы просто спим вместе, но ты не можешь ничего сказать. И когда все это взорвется у меня на глазах, тебе все равно нельзя будет ничего говорить! — Пристально смотрю на Татум и Тилли.

— Я ничего не говорила. — Татум качает головой, на ее губах играет легкая улыбка. Но затем она исчезает. — Но, пожалуйста, будь осторожна. Они опасны, Мэди.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я знаю, как позаботиться о себе, — заверяю я ее с улыбкой. Глядя на Тилли, киваю головой. — Что у тебя с Нейтом?

Она замирает, натягивая джинсы-бойфренды.

— Ничего.

Я сужаю глаза.