Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Александр Кузнецов

Золотые медали были отчеканены двух размеров — диаметром 59 и 39 мм, а серебряные — только малого диаметра.

В 1798 году они были переправлены по дипломатическим каналам в Черногорию и Сербию для награждения особо отличившихся бойцов в сражениях с турками: золотые — для командного состава, а серебряные — для нижних чинов.

Медаль носили на чёрной муаровой ленте Мальтийского ордена.

В том же 1798 году черногорский правитель Пётр Негош получил от Павла I в награду орден Александра Невского, а вскоре, может, даже вместе с орденом, к нему поступили из России ещё 8 золотых и 10 серебряных медалей; но как ни странно, они были подвешены на Александровских (красных) лентах. Скорее всего, это продиктовано было вышеуказанным орденом на «алой» ленте, посланным в награду Черногорскому митрополиту.[475]

Серебряные павловские медали использовались Негошем и в XIX веке для награждения за боевые отличия, вплоть до 1835 года. По-видимому, он сохранил и продолжал использовать старый запас.[476]

Эти же медали при Павле I были приняты в 1800 году и для поощрения начальников иноверческих подразделений иррегулярных казачьих войск на Оренбургской пограничной линии после введения кантонной системы управления. Как подтверждает Ю. В. Иверсен, на основании архивных документов С.-Петербургского монетного двора, медали с вензелем Павла I — точно такие же, какими награждались черногорцы и сербы, — жаловались «…разным начальникам полков Братских иноверцев», то есть «иррегулярных мещерских (мещерякских), калмыцких, башкирских и пр.». Лента и в этих случаях была принята чёрная, муаровая — Мальтийского ордена.[477]

Донат Мальтийского ордена. 1800 г.

Первые монашеские объединения католиков, называемые орденами (с ударением на букву «о»), начали возникать в Западной Европе ещё в средние века. Они, как правило, размещались в монастырях, имели свои уставы и являлись опорой папства. Ордена способствовали расширению влияния католической церкви. Первым таким объединением ещё в VI веке был орден бенедиктинцев. Позднее, уже в XI и XII веках, в связи с крестовыми походами стали возникать духовно-рыцарские ордена в Прибалтике и Палестине.[478]

Тот же меч, которым завоёвывались чужие земли, служил и крестом, обращающим покорённые народы в свою веру. Так произошло и в Иерусалиме. Вначале приезжавшие туда со своими товарами купцы добились разрешения у фатимидских халифов построить себе пристанище. А уже в 1048 году они основали в Иерусалиме монастырь, построили дом для паломников с капеллой святого Иоанна Крестителя. Обитателей его стали называть иоаннитами. Этот опорный пункт европейцев на Ближнем Востоке пополнялся новыми приезжими и становился год от году всё многолюднее. Наладилась хорошая связь с Европой, странствующие купцы, возвратившись оттуда, рассказывали о несметных богатствах тех краёв. Эти рассказы распаляли воображение западных завоевателей.[479]

В 1096 году папой Урбаном II был предпринят первый крестовый поход, который закончился в 1099 году взятием Иерусалима. В этом немалую роль сыграли иоанниты. При обороне города они ударили в спину защитникам его и открыли ворота крестоносцам. С тех пор и повелось у мусульман называть православных «неверными».[480]

С основанием Иерусалимского королевства монастырская община совместно с крестоносцами постепенно стала складываться в орденскую духовно-рыцарскую организацию, а в 1113 году был принят устав и получено благословение папы.

Так возник и получил свою самостоятельность орден святого Иоанна Иерусалимского. Члены его приобрели полную свободу от имущественных и семейных уз. Это обеспечивало ордену мобильность. Высокая организованность и строгая дисциплина содействовали укреплению ордена, а обязанность каждого участвовать в походах против мусульман с целью приобретения новых владений превращала его в грабительскую организацию. Имелась у рыцарей ордена и своя форма с нашитыми на одежде крестами. Позже эти кресты постепенно превратились в самостоятельные драгоценные ювелирные украшения. Так появились ордена в том смысле, в каком мы их сейчас понимаем, и заняли надлежащее им место на рыцарях-кавалерах. Там, где у бедра висело «оружие господне» — меч или шпага, помещался знак высшей степени ордена, подвешенного на широкой ленте через плечо; а поверх нательного святого креста — «хранителя жизни», висевшего на шее, стал подвешиваться знак ордена степенью пониже.[481]

Главным делом ордена святого Иоанна была война. Она приносила ему огромные богатства и вызывала зависть европейских монархов. Орден приобрёл большие земельные владения на Ближнем Востоке и в Западной Европе, сделался крупной военной силой. Его подразделения появились во многих странах.

В XII веке в Средиземноморье стали нарастать противоречия между европейскими странами. Это повлияло на взаимоотношения внутри ордена и начало ослаблять его единение. Воспользовавшись этим, египетский султан Салах-ад-дин в 1187 году завоевал Иерусалим. До 1291 года орден святого Иоанна ещё удерживался в Сирии, а позже был вынужден перебраться на остров Кипр, в королевство своих соплеменников. Но жизнь с хозяином острова Гвидо Лузиньяном в мире и дружбе не получилась, и иерусалимские иоанниты вынуждены были искать новое прибежище.[482] Они завоевали византийский остров Родос у юго-западного побережья Малой Азии, переселились на него и стали называться родосскими рыцарями. Но в 1522 году под давлением турок орден был вынужден снова покинуть насиженное место. С этого момента начался его упадок. В связи с Реформацией он потерял большие владения в Северной Европе, от него откололась бранденбургская ветвь, и организовался самостоятельный орден. А иоанниты перебрались в Италию и до 1530 года кочевали по её территории, пока не получили в своё владение остров Мальту с близлежащими малыми островами и небольшой клочок земли на африканском побережье с городом Триполи.

Переселившись на отведённые ему земли, орден стал называться Мальтийским.[483] С этого момента корсарские замашки его проявились в полную силу. Пленники становились рабами рыцарей, местные жители строили им крепости и столицу Ла-Валетту.

Орден занимался грабежами, морским разбоем и нападал не только на мусульманские суда, но не гнушался и кораблями христиан. Он делал частые набеги на африканское побережье, воевал с маврами и даже нападал на своих единоверцев. Орден приобрёл сильный флот и политический вес в Европе.

Россия впервые пыталась наладить взаимоотношения с этим орденом в 1698 году. На Мальту был направлен российский военачальник Борис Шереметев для сколачивания союза с рыцарями ордена против османов в войне за Чёрное море.

Прибыл он на Мальту 2 мая и был принят с великим почётом. Как военный стратег, он в первую очередь интересовался строительством военных укреплений. Осматривая одну из крепостей, он с восхищением писал: «…Зело искусно зделана и крепка и раскатами великими окружена, а паче же премногими и великими орудиями снабдена».[484]

Истратив 20 500 рублей, по тем временам колоссальные деньги, он вернулся в Россию рыцарем. «…Князь Шереметев, выставляющий себя мальтийским рыцарем… с изображением креста на груди; нося немецкую одежду, он очень удачно подражал и немецким обычаям, в силу чего был в особой милости и почёте у царя».[485] Б. П. Шереметев стал первым русским кавалером Мальтийского ордена святого Иоанна Иерусалимского.

В дружбе с орденом Россия имела свои интересы, но не настолько, чтобы очень дорожить им. Взаимные связи поддерживались лишь посланиями по случаю смены наследников престола или избрания гроссмейстера ордена.

Екатерина II была более других заинтересована в этой дружбе. Она видела в рыцарях Мальтийского ордена помощников в осуществлении её заветной мечты — возрождения Византийской империи и непременно зависимой от России. Императрица под всякими предлогами посылала в Ла-Валетту своих офицеров — то для прохождения морской практики на кораблях ордена, то для переговоров об освобождении пленников христианской веры, взятых рыцарями ордена во время морских сражений с турецких кораблей. Поэтому на многих портретах екатерининских флотоводцев и на портретах самой императрицы можно видеть рогатые белые знаки Мальтийского ордена.

Но раздел Польши и некоторые претензии Мальты к тесным отношениям России с греками нарушили и без того слабый союз с иоаннитами. И только после смерти Екатерины II, с приходом к власти её взбалмошного сына Павла I, этот орден нашёл себе надёжного покровителя в лице российского императора.