Мы можем договориться: Стратегии разрешения сложных конфликтов - Уильям Юри
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На самом деле ничего существенно не изменилось. Ни одна ядерная бомба, ни одно предприятие по их изготовлению не были выведены из строя. Никакого мирного договора подписано не было. Но с точки зрения подачи и восприятия происходящего произошли разительные перемены. Табу на встречу президента США с северокорейским лидером было снято. Два лидера, угрожавшие друг другу немыслимыми разрушениями, вместо этого построили дружеские отношения.
Нематериальная сила рассказываемых нами историй оказала материальное воздействие: непосредственный риск ядерной войны, который, по мнению экспертов, достигал 50 %, упал до уровня менее 1 %. И в этом вся разница.
Сила захватывающего сюжета возобладала, ярко напоминая о том, насколько важным может быть фрейминг – способ подачи истории.
Для меня это был мощный урок. Описанный конфликт можно воспринимать как игру – хотя и смертельно серьезную, – в которой игроки начинали как заклятые враги, а закончили как друзья. Секрет заключался в том, чтобы создать привлекательную историю, в которой оба могли бы предстать героями перед людьми
СОЗДАЙТЕ ЗНАКОВОЕ ФОТО
Как гласит старая пословица, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я нашел интересный способ воплотить в жизнь захватывающую историю – использовать Photoshop для создания «знаковой» фотографии воображаемой встречи, соглашения или победной речи, которая будет символизировать успех.
Вспомните примечательные моменты, когда конфликты, что казались неразрешимыми, начинали трансформироваться. От них часто остаются памятные всем фото: лидеры улыбаются, пожимают друг другу руки или стоят бок о бок в какой-то исторической обстановке. Изображения вдохновляют.
Когда я встретился с Иванкой Трамп, то вручил ей две знаковые фотографии: одну – Рональда Рейгана во время его исторической встречи в Рейкьявике с Михаилом Горбачевым, а другую – Менахема Бегина и Анвара Садата, подписывающих Кэмп-Дэвидские соглашения вместе с Джимми Картером. Иванка спросила, может ли она оставить их себе. Когда я снова встретился с ней месяц спустя, то заметил, что они все еще лежат у нее на столе. Это показало мне, насколько привлекательными могут быть знаковые фотографии.
Знаковая фотография – это визуальный инструмент поссибилиста. Она помогает освободить наш разум и вдохновляет представить возможности там, где их, кажется, нет. Если все совсем плохо, она поддерживает в нас оптимизм.
Вдохновленный беседой с Бобом Карлином о волшебной палочке, я попросил коллегу Лизу Хестер создать с помощью Photoshop серию изображений гипотетических встреч Трампа и Кима на высшем уровне – в том числе совместных с президентом Южной Кореи Муном, в Пханмунджоме.
Вскоре после этого я отправился в Южную Корею и встретился с ведущим южнокорейским переговорщиком по ядерной программе. Я протянул ему изображение Трампа, Кима и Муна, стоящих бок о бок перед зданием синей стражи в Пханмунджоме, культовом месте Корейской войны.
– Очень интересное фото, – сказал он, улыбаясь. – Почему бы им действительно не встретиться там?
В конце нашей встречи он спросил:
– Могу ли я взять это фото себе?
Шесть месяцев спустя у меня была встреча в Госдепартаменте с главным посланником США в Северной Корее.
– Я только что вернулся из Сеула, где видел своего коллегу, – сказал он мне с улыбкой. – У него на стене висит сделанное вами в Photoshop изображение встречи трех лидеров.
В начале июня 2019 г. я встретился в Белом доме с Джаредом Кушнером, зятем и главным советником президента Трампа, и выдвинул идею короткой неформальной встречи на высшем уровне с Кимом в Пханмунджоме во время предстоящей президентской поездки в Японию. Я предоставил Кушнеру одностраничный меморандум об этой идее, половина которого представляла собой привлекательную знаковую фотографию встречи.
– Я передам это наверх, – сказал он, показывая большим пальцем вверх.
Две недели спустя, ко всеобщему удивлению, Дональд Трамп провел короткую неформальную встречу с Ким Чен Ыном в Пханмунджоме{94}. После завершения двусторонней встречи к ним присоединился и президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин. Знаковая фотография, созданная полутора годами ранее, стала реальностью.
Когда этот неожиданный саммит состоялся, я получил электронное письмо от южнокорейского переговорщика по ядерной программе, который только что вернулся с исторической встречи:
– Поздравляю! Ваша идея стала реальностью. Фотография трех лидеров, которую вы дали мне, ожила.
ДОБАВЬТЕ ЗОЛОТА В ЗОЛОТОЙ МОСТ
Привлекательность добавляет золота в золотой мост.
Чтобы оценить силу привлечения – силу, доступную каждому из нас, – возможно, вам будет полезно применить ее к своему собственному конфликту. Я предлагаю вам задать самому себе несколько вопросов.
Если вам с оппонентом не хватает доверия друг к другу, какие шаги вы можете предпринять, чтобы создать доверие, и какие шаги может предпринять другая сторона? Как будет выглядеть меню доверия, способное начать трансформировать натянутые отношения?
Если бы вы сами занимались постановкой вашей пьесы, какова была бы последовательность? Если бы у вас была волшебная палочка, что бы вы сделали? Можете ли вы представить себе общую победу? Как бы выглядело ее легендарное фото?
Если вы вообразите себя драматургом, это может открыть новые возможности, о которых вы раньше не мечтали.
Это приведет нас к последней из трех побед, которые надо достичь на пути к возможному. Если мы хотим добиться успеха в преобразовании поляризующих конфликтов сегодняшнего дня, нам необходимо выйти за рамки балкона и моста. Нам нужно привлечь третью сторону.
Третья победа
Привлеките третью сторону
Советско-американская война в октябре 1962 г. была бы самой катастрофической войной в истории человечества – если бы случилась.
В октябре 1962 г. мне было всего девять лет, но я помню пугающие заголовки и чувство глубокого беспокойства и страха. Вечером 22 октября президент Джон Кеннеди обратился к нации с эмоциональной речью:
Это тайное, быстрое, экстраординарное размещение советских ракет… в нарушение советских гарантий… не может быть принято нашей страной{95}.
Он объявил о морской блокаде острова Куба, предпринятой для того, чтобы помешать советским кораблям выгрузить ядерные ракеты[12], и призвал советского лидера Никиту Хрущева «спасти мир от катастрофы». Президент заявил:
Мы не будем преждевременно или без необходимости рисковать ценой, которую придется заплатить миру в результате ядерной войны, поскольку даже плоды победы окажутся горькими, но мы не будем и избегать этого риска в любой момент, если нам придется с ним столкнуться.
Свою речь он закончил мрачным предупреждением, что американцам стоит готовиться к худшему:
Пусть никто не сомневается в том, что мы встали на трудный и опасный путь. Никто не сможет с точностью предугадать, какие шаги придется сделать и на какие затраты или жертвы придется пойти, чтобы ликвидировать этот кризис.
Четверть века спустя, в январе 1989 г., я оказался в заснеженной Москве, стремясь узнать, что произошло на самом деле и насколько близко мы подошли тогда к концу света. Группа бывших советских и американских политиков и экспертов собралась вместе, чтобы попытаться восстановить полную историю тех напряженных 13 дней, в течение которых существование мира висело на волоске. Что происходило за закрытыми дверями в Вашингтоне и Москве, когда лидеры обдумывали жизненно важные решения для своих и других стран?
За столом переговоров вокруг меня сидели действующие лица Карибского кризиса – те из них, кто еще был в живых. В их встречу было трудно поверить. Там были главные советники президента Кеннеди и генерального секретаря ЦК КПСС Хрущева. Роберт Макнамара, бывший министром обороны при Кеннеди, сидел рядом с Макджорджем Банди, бывшим советником по национальной безопасности. Министр иностранных дел в правительстве Хрущева Андрей Громыко выбрал место напротив, рядом с бывшим советским послом в Вашингтоне Анатолием Добрыниным. Присутствовал сын и доверенный советник Хрущева Сергей. Здесь же находился и Серхио дель Валье, бывший командующий кубинскими вооруженными силами.
Если бы тот
