Труды клиники на Девичьем поле. Рассказы о моих пациентах - Петр Борисович Ганнушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Больная вполне сознательна, с подробностями и большим эмоциональным подъемом рассказывает о своих злоключениях и вполне уверена в своем превосходстве и непогрешимости.
Случай XIII. Больной С., 42 дет, столяр, образование низшее, женат. Со стороны наследственности отмечается неуравновешенный характер обоих родителей и алкоголизм отца. Сестра умерла душевнобольной в возрасте 60 лет. Раннее развитие нормально. Учился хорошо. По окончании учения в сельской школе был отдан в учение сапожнику, при чем обнаружил наклонность к побегам и перемене мест. 19 лет женился, но семейная жизнь сложилась неудачно, и больной, бросив жену, отправился на заработки к соседним помещикам. Перед уходом из дома ряд столкновений с отцом на почве грандиозных планов «механизации отцовского хозяйства» – уговаривал отца накупить дорогостоящих машин, внести усовершенствования в его хозяйство и т. п. Отец не пошел на планы больного, и в результате – бред преследования по отношению к отцу. На работах у помещиков был неуживчив, замкнут, очень подозрителен, – казалось, что окружающие имеют в душе что-то против больного, а временами даже открыто его преследуют. В 1906 году под влиянием пережитых событий «сделался революционером», пытался вести агитацию среди крестьян, при «каждом удобном случае просвещал народ». После ряда столкновений с администрацией и вообще с людьми, с которыми приходилось иметь дело, снова отправляется в Москву. Из Москвы идет в Тульскую губернию, поступает на место, но, прослужив короткое время, ссорится с хозяином и возвращается в Москву, откуда в самом непродолжительном времени высылается за участие в какой-то забастовке. После этого начинается калейдоскопическая смена мест и занятий – работал на заводах, в мастерских, у частных лиц, занимался очень усердно пропагандой и т. п. За свою революционную деятельность был на замечании у полиции, подвергался арестам и вообще вел крайне беспокойную жизнь. К начавшейся в 1914 году Мировой войне относился крайне отрицательно и, пользуясь всяким удобным случаем, вел против нее пропаганду. Во время войны служил одно время в Московском художественном театре, причем пришел к заключению, что может сделаться «королем актеров», так как «обладает голосом, не хуже Шаляпина». Вскоре больной попадает на военную службу. На военной службе деятельно занимается антимилитаристской пропагандой, арестовывается и спасается от суда, бежав из тюрьмы. До февральской революции больной живет на нелегальном положении частью в Москве, частью в деревне, но при временном правительстве добровольно является к воинскому начальнику и зачисляется на военную службу. Будучи зачислен в полк, тотчас же принялся «искоренять саботаж и преследовать хищения», обращая особое внимание на хозяйственную часть полка. К октябрьскому перевороту относится очень сочувственно. Весной 1918 г. больной был демобилизован и поступил на службу в железнодорожные мастерские, где сразу же стал «проводить во всей полноте принципы советской власти». В результате – ряд столкновений с администрацией и товарищами, и больному пришлось уйти со службы и уехать в деревню. В деревне больной стал замечать, что в целом ряде местных общественных учреждений «что-то неладно и вообще масса беспорядков». В продовольственной лавке, в исполкоме и в других учреждениях – всюду больной находил массу злоупотреблений. Он начал следить за этими учреждениями, вмешиваться в их работу, хотя не имел на то никакого права, и в конце концов, «собрав материал», обратился в Уездный совет с предложением своих услуг по раскрытию этих преступлений. За это время, благодаря деятельности больного, у него крайне обострились отношения с односельчанами. Ему стало казаться, что все за ним следят, хотят «подставить ножку», может быть, даже убить его и т. п. Чтобы оградить себя от этого, он с удвоенной энергией принялся за доносы и «искоренение саботажа». В результате всех этих доносов и расследований в деревне был произведен ряд обысков, но и односельчане, озлобленные против больного, донесли на него, что он фабрикует контрабандным способом масло (что в те времена строго преследовалось); больной был арестован и в конце концов попал на испытание в психиатрическую клинику.
Больной вполне сознателен, доступен, к разговору с врачом относится с крайней подозрительностью. Считает себя здоровым, но нервно переутомленным человеком. Помещение свое в психиатрическую клинику считает последствием «рокового недоразумения и происков врагов». Больной характеризует себя как человека «свободолюбивого, не подчиняющегося принципиально никаким властям и потому постоянно гонимого». Его преследуют все, и даже родной отец хитро подъезжал к нему с расспросами с целью выдать его властям за участие в партийной работе. О своих политических убеждениях говорит крайне сбивчиво, часто впадает в противоречия. Считает себя человеком крайне одаренным по природе, великолепным техником. Рассказывает, что имеет в проекте массу усовершенствований и изобретений в области сельскохозяйственных машин. Свое отношение к людям оценивает как «очень хорошее и доброжелательное», но в ответ встречает почему-то только одни насмешки и полное непонимание, вследствие чего считает себя человеком очень обиженным.
Память хорошая, галлюцинаций у больного но было. Аффективно жив, общителен, но крайне подозрителен.
Случай XIV. Больная С., 40 лет, низшая служащая в учреждении для дефективных детей, образование низшее, девица.
Со стороны наследственности ничего патологического, кроме довольно значительного алкоголизма отца, не отмечается.
Развивалась больная нормально, училась удовлетворительно, отношения с родными всегда были очень хорошие и внимательные. По характеру всегда была несколько замкнута, большая домоседка, уживчива, всегда много читала. Никаких патологических особенностей характера в отношениях с близкими не проявлялось. После смерти родителей стала жить самостоятельно. Поступила на фабрику, прослужила там 10 лет и затем перешла на службу в приют для детей-эпилептиков.
Относительно деятельности больной на фабрике сведений не имеется. В приюте же больная сразу стала обращать на себя внимание своим поведением. Занимая скромное положение рассыльной, больная постоянно выходила за пределы своих обязанностей и вмешивалась не в свои дела. Приходя, например, по делу в какое-нибудь учреждение, больная так надоедала в этом учреждении своими разговорами, советами и сплетнями, что бывали случаи, когда просили посылать вместо нее кого-нибудь другого. Вследствие этого больную пришлось перевести на должность швейцара. На новой должности она продолжала вести себя по-прежнему, но, тем не менее, держала в чистоте порученное ей помещение и добросовестно исполняла свои профессиональные обязанности. Между тем отношения с сослуживцами продолжали обостряться. Больная вмешивалась не в свои дела, со всеми ссорилась, спорила и всегда считала себя правой. Имела привычку ходить в отделения, где содержались дети, и была так назойлива, что под конец сестры милосердия стали выгонять ее из отделений. Позволяла себе делать воспитательницам разные указания, например, кого ей можно водить на прогулку, кого нельзя и т. п. Обвиняла сестер
