Я сбил целый авиаполк. Мемуары финского аса - Эйно Луукканен

В мгновение ока я понял, что они выстроились кольцом вокруг меня, теперь уже было поздно удирать. Мое сердце застучало быстрее, чем поршни мотора «Циклон», я понимал, что мне неслыханно повезет, если я сумею вырваться. В моем распоряжении оставались доли секунды, я мог надеяться только на свое самообладание, которое не позволит натворить глупостей в горячке боя. Времени на колебания не осталось, и, не дав русским начать, я первым бросился на ближайший И-16, который, по неосторожности, на секунду оказался у меня на прицеле. Я всадил в него хорошую очередь слева сзади. Однако времени оценить его повреждения не было, так как на меня набросились 2 «Чайки», их трассы замелькали возле моих крыльев. Я увернулся, резко рванув влево и обстреляв подвернувшийся И-16.

Русские, казалось, мельтешили буквально повсюду. Перевороты, бочки, иммельманы, равенсманы, петли – я выполнял буквально все фигуры высшего пилотажа, перечисленные в учебнике. Светящиеся трассы летели в меня со всех сторон. Несколько самолетов, как выяснилось, несли совершенно новое для нас оружие – ракетные снаряды. Я приобрел первый опыт уклонения от них! Я понимал, что одна только ошибка, секундное замешательство – и меня отправят в серые, неприветливые воды внизу. Но у меня оставалось одно утешение. Я мог не беспокоиться об опознании самолетов вокруг, они все были русскими. Поэтому я совершенно автоматически стрелял по всему, что только видел.

Я знал, что мой запас патронов начинает подходить к концу. Пока я гадал, сколько же я еще продержусь, пуля ударила по фонарю кабины, засыпав меня осколками, и темная тень накрыла «Брюстер». Я взглянул вверх и буквально в нескольких метрах над собой увидел матово-черное брюхо И-16. Похоже, его пилот неправильно оценил скорости и чуть не налетел на меня. Вот теперь уже он сам стал моей жертвой. Русский оказался у меня на прицеле на расстоянии менее 40 метров. Последовала ослепительная вспышка, появилось крутящееся облако дыма, и я буквально пролетел сквозь тучу обломков.

На мгновение русские заколебались, и я воспользовался шансом. Так как боеприпасов не осталось, требовались отчаянные меры. Я находился над деревней Коваши недалеко от берега, более чем в 200 километрах от ближайшего финского аэродрома. Лишь хитрость могла меня спасти. Я перевернул «Брюстер» на спину и воткнул ручку управления себе в живот. Буквально все внутри затряслось, когда скорость начала стремительно расти, но я держал самолет в пике, надеясь, что русские поверят, что сбили меня и я падаю на землю. Я уже почти коснулся песчаных дюн на берегу залива, когда с трудом вывел протестующий истребитель из пике и дал полный газ, благодаря бога за то, что «Брюстер» был спроектирован как авианосный самолет, то есть отличался повышенной прочностью, необходимой для действий с авианосца.

Моя уловка сработала, погони за мной не было. Я весь взмок, хотя в пробоину в фонаре бил ледяной ветер. Вернувшись на базу, я с торжеством выполнил две бочки в знак своих побед. Но моя радость быстро сменилась горем, когда я узнал, что сержант Пааво «Пате» Толонен не вернулся, предположительно он был сбит вражеским истребителем. Вероятно, «Спитфайр», который я снял у него с хвоста, все-таки сделал свое дело. Вилппу и Кайус сбили по одному истребителю каждый, но в столовой мы сидели тихие и задумчивые.

Эта схватка «двенадцать против одного» стала моим последним вылетом на добром старом «Брюстере». Четыре дня спустя меня повысили в звании до майора и отправили командовать 30-й разведывательной эскадрильей – TLeLv 30. Я передал командование звеном Хассе Винду, чувствуя себя так, словно рухнул в бездонную пропасть. Я сражался и жил вместе с этим звеном два долгих военных года, и прощание с добрыми друзьями и верными товарищами буквально разбило мое сердце.

Прощание с истребителями

Низкие темные тучи затянули небо, сыпал мокрый снег – это были первые признаки приближающейся зимы, когда я 7 ноября вылетел в Суулаярви, чтобы принять командование TLeLv 30. Личный состав эскадрильи насчитывал около 400 человек, и чтобы поднять свой дух, я приступил к осмотру самолетов, на которых они летали. Это были Фоккеры D. XXI с моторами «Твин Уосп Джуниор» и И-153 «Чайка». Фактически и тот, и другой были одноместными истребителями, хотя их относительно низкие летные характеристики и слабое вооружение заставляли отнести самолеты к устаревшим. Я ощутил острый приступ ностальгии по своему «Брюстеру».

С мотором «Твин Уосп Джуниор» D. XXI был тяжелее, чем с мотором «Меркюри», на котором я сражался во время Зимней войны. Установка нового мотора не сделала самолет ни быстрее, ни маневреннее. Зато «Чайка» оказалась очень интересной машиной. Эти самолеты захватили немцы во время наступления и позднее продали нам.

TLeLv 30 входила в состав 5-го авиаполка, или LeR 5, которым командовал подполковник К. Иланко. Штаб полка находился в Хельсинки, и мне пришлось отправиться туда за инструкциями. Честно говоря, я совсем не обрадовался дополнительной ответственности, свалившейся на меня. Истребительная группа L – это одно дело, но целая эскадрилья устаревших самолетов – совсем другое. Подполковник Иланко кратко обрисовал, что от меня требуется, однако методы операций и выделение самолетов оставались на мое усмотрение. Нашей главной задачей являлась разведка восточной части Финского залива и удерживаемых русскими островов Сескар и Лавенсаари, на которых находились аэродромы истребительной авиации. Однако наша база находилась в Суулаярви на значительном расстоянии от района операций, что создавало определенные трудности. Я сумел добиться разрешения обменяться базами с моей старой частью HLeLv 24, и мы перелетели в Рёмпётти, в результате расположившись буквально на самом берегу залива, а они отправились в Суулаярви.

Вскоре после прибытия в Рёмпётти эскадрилья была приведена в полную боевую готовность, и каждый день звено «Чаек» под командованием Корппу Палтила проводило полеты вместе со звеном D. XXI Петтера Ахониуса. Я летал на самолетах обоих типов, решив приспособиться психологически к новым обстоятельствам, в которых я оказался. Вскоре я понял, что от разведчика требуется совсем иная тактика, чем от истребителя, и нервотрепки здесь заметно меньше. Но это преимущество нивелировалось тем, что самолеты, на которых мы летали, были старыми и ненадежными. Посылать их в полеты над заливом, где существовала реальная опасность встречи с вражескими истребителями, было не слишком приятно. Прошло некоторое время, прежде чем я смог, сравнивая «фоккер» с мотором «Пратт-Уитни» и «Брюстер», избавиться от неприятных ощущений. Но я старался позабыть верную старую «Небесную жемчужину», полностью отдавшись новым обязанностям. Один день я летал на D. XXI в сопровождении Туре Маттила, Кольта Лаппайнена и Оке Карме, а назавтра пересаживался на «Чайку» вместе с Корппу Палтила и Хански Нимейером.