Мысли быстрого реагирования - Сергей Кара-Мурза

На это указывает современная социология. Сошлюсь на некоторых авторов, к которым стоит прислушаться.

А. Турен, тогда президент Международной социологической ассоциации, писал о характере общественного конфликта в нынешнем обществе (он называл его «программированным»): «В индустриальную эру общая основа называлась справедливостью, будучи связана с возвратом рабочим плодов их труда и индустриализацией. В программированном обществе единой основой как протеста, так и контрнаступления является счастье, т. е. всеохватывающее понятие организации социальной жизни, основанной на учете потребностей индивидов и групп в обществе.

Это значит, что арена социальной борьбы в программированном обществе определяется уже не так, как в предшествующих. В аграрных обществах все, очевидно, было связано с землей; в торговых обществах горожанин был главным актором; в индустриальном обществе таковым был рабочий. Но в программированном обществе это уже социальный актор в любой из многих своих ролей, можно даже сказать — просто живое существо.

Вот почему движения протеста действуют во имя коллективного целого, будь то индивид, рассматриваемый в понятиях его телесной природы и его планов, или же само сообщество. Вместе с тем все различные аспекты, которые придают социальным конфликтам в программированном обществе исключительную жизненность и широкое распространение, являются одновременно и причиной их слабости, поскольку обобщенная природа этих конфликтов в данном случае лишает их общей основы. Пользуясь грубой аналогией, пламя может вспыхнуть в любом вместе, но обществу меньше, чем прежде, угрожает огромный пожар». Но это значит, что этот уже тлеющий пожар не контролируется локальной официальной идеологией, интригами олигархов и даже телевидением.

Фундаментальное недовольство, по-разному окрашенное в разных группах, близко к созреванию. Горе стало вселенским. Чаша с краями полна! Так ведь Россия именно к страждущим всего мира и будет обращаться…

Турен считает противоречия «постиндустриализма» более фундаментальными и непримиримыми, нежели «классические» социальные противоречия индустриального общества. Он пишет: «На смену политическим и социальным движениям пришли культурные движения, которые шире по своим целям и намного меньше привязаны к созданию и защите институтов и норм… Определяемые культурой субъекты и экономические финансовые системы в большей степени противоположны, чем социальные классы индустриального общества… Для предотвращения варварства социальная теория и социальное действие в равной мере апеллируют к способности создать и воссоздать узы, которые могут быть и узами солидарности, и узами регулирования экономики».

Но именно эта экзистенциальная схема буквально висит над Россией — поэтому и нет массового порыва пойти под знаменами партий, следующих учениям индустриализма, разделяющим эти узы. Кстати, так было и в ходе русской революции — ни либералы, ни меньшевики не могли (и не хотели) создать эти узы.

Бодрийяр говорит примерно то же самое, что и Турен, называя наступление глобального капитализма («всеобщей обмениваемости») подавлением всякой сингулярности, т. е. качественных различий. Они вместе дают общую, фундаментальную постановку вопроса. Она кажется отвлеченной, но эта общая модель наполняется содержанием, если вглядеться в конфликты, порождаемые глобализацией. Ведь она загоняет разные культурные общности в неолиберальное стойло под эгидой США. Этнолог Дж. Комарофф пишет: «Мне как ученому трудно не испытывать сильного смущения перед сложностью тех исторических процессов, начало которым положила постколониальная политика самоосознания… Нам говорили, что всем “исконным” культурным привязанностям придется окончательно исчезнуть под влиянием “современности” и глобализации индустриального капитализма… Страны становятся частями обширной и интегрированной общепланетарной мастерской и хозяйства. Но по мере того, как это происходит, их граждане восстают против неизбежной утраты своего неповторимого лица и национальной суверенности. По всему миру мужчины и женщины выражают нежелание становиться еще одной взаимозаменяемой частью новой общепланетарной экономической системы — бухгалтерской статьей “прихода”, единицей исчисления рабочей силы».

И что очень важно, в этом стойле не смогут выжить и культуры Запада. «Фронтир», которым США обещают защитить Запад от Иного, оказался фикцией. С. Жижек сказал по этому поводу: «Ощущение того, что мы живем в изолированном, искусственном мире, вызывает к жизни представление, что некий зловещий агент все время угрожает нам тотальным разрушением извне».

Жители Запада испытывают мистический страх перед терроризмом. Но где он гнездится и производится? Жижек предлагает: «Бороться с терроризмом необходимо, но нужно дать терроризму более широкое определение, которое включит в себя некоторые действия Америки и западных держав… По отношению к “нам” и Буш, и бен Ладен являются “ими”. Тогда станет ясно, что американские “каникулы от истории” были фикцией, что “невинность” покупалась ценой экспорта катастроф вовне».

Но уже одна эта частная угроза в системе всего мирового кризиса — «экспорт катастроф вовне» — заслуживает того, чтобы подавляющее большинство жителей Земли объединились вокруг ядра, которое взялось бы за укрощение этой глобальной геморрагической лихорадки. И в собирании этого ядра, думаю, Россия сыграет ключевую роль. Без нее не получится, и это чувствуется.

3.10.2014

Госдума в третьем, окончательном, чтении приняла закон, который изменит принцип формирования налога на имущество физических лиц. Если раньше он начислялся исходя из стоимости БТИ, то теперь будут исходить из кадастровой, т. е. «рыночной стоимости» недвижимости. Ряд положений закона представляются ошибочными.

В мае 2010 г. в Интернете и СМИ прошла серия публикаций о планах Правительства РФ по введению в России нового налога на недвижимость для физических лиц. Как сообщалось, этот план в начале мая был согласован Министерством экономического развития и Министерством финансов России.

Смысл реформы — заменить порядок налогообложения недвижимости, унаследованный от советского строя, на принятый в западном обществе порядок вычисления ставки налога исходя из рыночной стоимости объекта. В данном случае главным объектом является жилье — квартиры и дома, принадлежащие физическим лицам. Поскольку в таком жилье (собственном или съемном) в настоящее время проживает подавляющее большинство населения России, эта налоговая реформа непосредственно касается интересов практически каждого гражданина.

До сих пор в России действуют три налога на имущество:

79 % сборов дает налог на имущество юридических лиц (он поступает в региональные бюджеты), 2 % — налог на имущество физических лиц, 19 % — земельный налог (оба поступают в муниципальные бюджеты).

Налогообложение жилья регулируется законом «О налогах на имущество физических лиц» от 09.12.1991 № 2003-1. В ст. 3. «Ставки налога» (вред, закона от 17.07.1999№ 168-ФЗ) сказано, что ставки налога устанавливаются органами местного самоуправления в зависимости от суммарной инвентаризационной стоимости в следующих пределах: при стоимости имущества до 300 тыс. руб. — до 0,1 %, свыше 500 тыс. руб. — от 0,3 до 2,0 %. Инвентаризационная стоимость домов, построенных в советское время, очень низка, даже ее регулярное повышение после 1991 г. не делает такое налогообложение обременительным.36

Согласно доктрине реформ, в постсоветской России был взят курс на исчисление ставки налога не по инвентаризационной, а по рыночной стоимости. Об изменении принципа налога на жилье в России говорилось с середины 1990-х гг.

В 2000 г. эта задача была поставлена Правительством в практической плоскости. Обсуждение проблемы велось периодически в течение пятнадцати лет, с 1997 г по 2005 г. проводились эксперименты в Твери и Великом Новгороде (точнее, Тверь вышла из эксперимента — у городского бюджета на него не хватило средств). В конце января 2006 г. в В. Новгороде на выездном заседании «круглого стола», организованном Комитетом по бюджету Совета Федерации, были подведены итоги эксперимента.

В частности, был сделан такой вывод: «Учитывая, что еще толком не заработал новый земельный налог, сейчас трудно прогнозировать, когда дело дойдет до недвижимости в целом. Но понятно, что начинать нужно не с граждан: после “удачно проведенной” монетизации льгот переход к налогообложению недвижимости на основе ее рыночной стоимости станет последней каплей, поскольку увеличит налоговую нагрузку на население. На начальном этапе все-таки нужно не пытаться собрать по максимуму, а дать с помощью налога на недвижимость импульс росту производства, а значит, и росту доходов работников».37