Бойня 1993 года. Как расстреляли Россию - Андрей Буровский

Утром 22 сентября на экстренном заседании правительства Москвы под председательством мэра Москвы Юрия Лужкова было принято заявление о безоговорочной поддержке действий Бориса Ельцина.

Совет Министров заявил о поддержке и принятии к безусловному исполнению Указа № 1400.

Председатель Совета Министров Виктор Черномырдин вел селекторные совещания с руководителями республик, краев и областей, добиваясь неукоснительной поддержки действий Ельцина.

Во вторую половину дня впервые показали орудие и сторонники Верховного Совета. После категорического отказа министра связи В. Б. Булгака восстановить отключенную связь в здании Верховного Совета группа сторонников Верховного Совета, имевших при себе оружие, вошла на закрытый объект № 18 Государственного комитета по чрезвычайным ситуациям РФ — надеялись включить связь.

Они не применяли силу, да в этом и не было необходимости. Поняв, что объект как узел связи использовать невозможно, сторонники Верховного Совета ушли из него. «Демократическая» пресса тут же закричала о «прямой вооруженной провокации». Как будто милиция и ОМОН оцепляли Дом Советов не с оружием, а с пальмовыми ветвями в руках, распевая миролюбивые песни.

Утром и днем 23 сентября война идет без применения оружия, словесноадминистративная. С 10 часов 33 минут продолжается заседание VII (экстренной) сессии Верховного Совета, ведутся споры с Генеральным прокурором, считать ли конфликт политическим или инкриминировать Президенту и его окружению простую уголовщину?

Б.Н. Ельцин издал указы, обещавшие депутатам, которые сдадут мандаты, материальные льготы и крупное единовременное вознаграждение. Он подписал указ о назначении досрочных выборов Президента Российской Федерации на 12 июня 1994 года (потом этот указ был отменен), о передаче имущества Верховного Совета администрации президента.

Комендант Кремля Михаил Барсуков звонит в Конституционный Суд, возмущается позицией КС, намекает на возможность силовых мер. После этого в суде была отключена правительственная связь и снята охрана, а в Дом Советов перестают подавать теплую воду и электроэнергию.

Вообще президентская команда ведет себя боле активно, наступательнее. Верховный Совет отвечает на ее агрессию, а сам почти не нападает.

Вот вечером, между 20 и 21 часами, некие вооруженные люди нападают на здание Объединенного командования Вооруженных сил СНГ (бывший Минобороны СССР). Благодаря внезапности нападения им удалось частично разоружить охрану, но другие открыли огонь. Нападавшие стремительно отступили, а говоря попросту — бежали.

В результате стрельбы погибли два человека — милиционер и мирная жительница, местная пенсионерка, наблюдавшая за происшествием из окна. Потом это будет повторяться много раз — гибель таких любопытствующих жителей.

Кстати, гибель случайных свидетелей сражений — тоже типичнейший элемент всех революций: ведь при революциях и гражданских войнах боевые действия ведутся прямо в населенных пунктах. Анатолий Мариенгоф очень хорошо описывает, как случайно погиб его отец: вышел посмотреть, кто на этот раз стреляет поблизости и в кого. Шальная пуля нашла бедренную артерию [159].

Еще одна типичная черта всех революций: в воцаряющемся бардаке «полевые командиры» только относительно подчиняются верховному командованию. Они то выполняют задания, то нет и к тому же постоянно занимаются какой-то самодеятельностью. Остановить их, проконтролировать, подчинить — почти невозможно.

«Демократические» СМИ сообщали, что это напали депутаты, кто-то даже видел среди нападающих Хасбулатова. Сами депутаты и члены Верховного Совета отрицали любую свою причастность, считали сообщения провокацией, чтобы создать повод для полной блокады Дома Советов и учинения последующей расправы.

Но тут с трибуны Дома Советов лидер «Трудовой России» Виктор Анпилов сознался: это боевая группа главы Союза офицеров направилась на штурм здания армии СНГ и просит помощи. Как выяснилось, Терехов не только самовольно отправился штурмовать штаб Объединенных Вооруженных сил СНГ, но и сообщил о подготовке акции начальнику управления Министерства безопасности по Москве и Московской области Евгению Савостьянову. Встреча проходила без санкции Хасбулатова и Руцкого и назначенных ими министров обороны, безопасности и внутренних дел.

Никто не оказал помощи явно неадекватному полевому командиру, совершавшему самовольные поступки. Никакого отношения к этим действиям Верховный Совет не имел. Но многие считали, что Анпилов напрасно публично сообщил о Терехове. Никто ведь не разбирался, получил ли Терехов приказ и если получил, то от Анпилова ли. Важно было поднять как можно большую истерику. Ельцин и команда тут же использовали эту информацию для нагнетания напряженности и для усиления блокады и давления на сторонников Верховного Совета. Надо ведь было защищать жителей Москвы от «незаконных вооруженных формирований» Верховного Совета!

Пока разбирались с Тереховым, в 23 часа 10 минут открылся X внеочередной (чрезвычайный) Съезд народных депутатов РФ. Повестка дня: «О политическом положении в Российской Федерации в связи с совершенным государственным переворотом». При этом кворума, для которого требовалось 689 депутатов, на Съезде достигнуто не было. По утверждению руководства Верховного Совета, присутствовало 639 депутатов, сторонников Президента — только 493. Тогда было принято решение лишить депутатского статуса тех, кто не явился в Белый дом, после чего объявили о достижении кворума [160].

Незаконно? В гораздо меньшей степени, чем Указ № 1400.

После этого съезд, верховный орган государственной власти в России, уже под утро принимает Постановление № 5807-1 «О политическом положении в Российской Федерации». Этим Постановлением утверждены решения Верховного Совета о прекращении президентских полномочий Ельцина с момента издания им Указа № 1400 и переходе их, согласно Конституции, к вице-президенту Руцкому, а действия Ельцина, согласно действовавшей на тот момент Советской Конституции и закону «О Президенте РСФСР», квалифицированы как попытка «государственного переворота». Ельцину же предложено «не усугублять свою вину перед народом и законом и добровольно прекратить свои антиконституционные действия».

Съезд назначил на март 1994 года досрочные выборы президента и народных депутатов, а пока Президентом будет Руцкой.

Параллельно и Ельцин объявляет о досрочных выборах Президента в июне 1994 года. Позже это решение было отменено, но пока-то правительство Ельцина — вот оно, нисколько не испугалось Постановления № 5807-1; действует, приказы издает.

30 сентября 1993 года Ельцин даже сформирует Центральную избирательную комиссию по выборам в Государственную Думу и назначит ее председателем Н.Т. Рябова.

Теперь в стране было сразу два Президента и два правительства. Одни представительные органы власти в регионах признавали временным Президентом Руцкого, в других продолжали считать Президентом Ельцина. Собственно, с этого и начались «октябрьские события 1993 года». А попросту — небольшая гражданская война. Ведь гражданская война, в отличие от революции, — это и есть война двух или нескольких правительств одной страны. Причем у каждого правительства — свои представления о том, как надо жить и какой в стране должен быть экономический и политический строй.

Я не призываю читателя лояльно относиться к безумной коммунистической идее, внедрение которой в жизнь причинило столько горя России. и не только России. Но факт остается фактом — Коммунистическая партия РФ, пусть из соображений чисто политических, осудилаУказ № 1400.

Впрочем, потом пути руководства и рядовых членов КПРФ разошлись: сам Геннадий Зюганов и еще один обер-коммунист, Тулеев, быстренько покинули Дом Советов еще 24 сентября. По словам Руцкого, «они. с Тулеевым заявили: мы поехали поднимать пролетариат, — и больше их никто не видел». А секретарь ЦК КПРФ Астраханцева прямо назвала Зюганова «охвостьем Ельцина» и говорила, что «будучи по натуре человеком трусливым», он «сбежал из Белого дома» [161].

Сам Зюганов объяснял все эдак возвышенно: «Мне нечего стыдиться за мое поведение в те трагические дни. Я исходил не из своих личных интересов. Я хотел упредить бессмысленную жертвенность. Я боролся за партию, которая только-только возрождалась. Она была выведена из-под ельцинского удара и смогла участвовать в дальнейшей политической жизни» [162].

Так что рядовые члены КПРФ, включая женщин, вышли на баррикады. Глава КПРФ «упреждал бессмысленную жертвенность».

22 сентября военные и гражданские лица, националисты и коммунисты сформировали «роту охраны Белого дома». Часть из роты была вооружена автоматами. Оружие получили и часть из примерно 300 казаков, приехавших на защиту Дома Советов [163].