Бойня 1993 года. Как расстреляли Россию - Андрей Буровский

Конечно же, сокращались стратегические вооружения. Еще до вступления в должность нового президента 3 января 1993 года Дж. Буш-старший посетил Москву. В ходе его визита был подписан российско-американский Договор о дальнейшем сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2, START II). При подписании стороны исходили из того, что договор вступит в силу после того, как Украина, Белоруссия и Казахстан ратифицируют договор СНВ-1 от 1991 г. и присоединятся к Договору о нераспространении ядерного оружия в качестве неядерных государств. Договор предусматривал сокращение к январю 2003 г. числа ядерных боеголовок у России и США до 3500 единиц.

Это принципиальные вопросы: поддержка внешней силой одной из политических сил внутри страны. Тем более такая могучая поддержка едва ли не ведущим государством мира.

Глава 3. Как Александр Владимирович поссорился с Борисом Николаевичем

Руцкой поддерживал Ельцина против Горбачева, но уже в декабре 1991 года, во время визита в Барнаул, он резко раскритиковал программу «шоковой терапии».

Во-первых, он заявил, что либерализацию цен нельзя проводить при монополизме, так как это приведет к катастрофе.

Во-вторых, Руцкой заявлял — «конверсия» военно-промышленного комплекса становится «уничтожением достижений передовой научно-технической мысли и разрушением российской промышленности».

В этом же выступлении Руцкой заявлял, что в правительстве Ельцина маловато специалистов-практиков, само же правительство России (в том числе Гайдара, Бурбулиса и Шохина) он обозвал «мальчиками в розовых штанах, красных рубашках и желтых ботинках» [141]. Фраза о «мальчиках в розовых штанишках» сразу же стала крылатой.

Тогда же, с 17 по 22 декабря, Руцкой посетил Пакистан, Афганистан и Иран, — вел переговоры о выдаче советских военнопленных времен Афганской войны. Считается, что миссия Руцкого не дала особых успехов, но после встречи с Руцким пакистанские власти передали в Москву список из 54 военнопленных, находившихся у моджахедов. 14 из них на тот момент еще были живы [142].

Руцкой постоянно критиковал Беловежские соглашения и сравнивал их с Брест-Литовским договором 1918 года. С простотой военного человека он встретился с Горбачевым и убеждал его арестовать Ельцина, Шушкевича и Кравчука [143].

Реакция Ельцина предсказуема: 19 декабря 1991 года он подписал указ о переходе структур, подчинявшихся вице-президенту, в ведение правительства, а 22 февраля 1992 года поручил Руцкому «руководство сельским хозяйством страны». Становилось очевидно, что от мятежного вице-президента откровенно пытаются избавиться.

Руцкой же проявил не ожидаемую от него активность — разработал программу: привлечь зарубежные инвестиции, поднять сельское хозяйство юга России, а потом распространить достижения на всю страну. По его инициативе правительством был создан Федеральный центр земельной и агропромышленной реформы. Тогда же он собирал сведения о незавершенных объектах строительства на селе и искал западных инвесторов на них [144].

Способ борьбы с Руцким избрали самый типичный для революций — создание нескольких центров силы. К октябрю 1992 года были подготовлены сразу три программы сельхозреформ — официально принятая правительственная программа, программа Минсельхоза и программа Центра Руцкого. В итоге, как и следовало ожидать, аграрная реформа была провалена, Руцкой не смог реализовать свои замыслы. Развивая наступление на вернейшего еще вчера соратника, Ельцин 7 мая 1993 года в своем выступлении по телевидению заявил, что лишает Руцкого остальных поручений (в том числе и в сельском хозяйстве).

В октябре 1992 года Руцкой возглавил Межведомственную комиссию Совета Безопасности РФ по борьбе с преступностью и коррупцией. 19 февраля 1993 года была опубликована развернутая программа Руцкого из 12 пунктов по борьбе с преступностью и коррупцией, названная «Так дальше жить опасно».

К середине апреля 1993 года Руцкой собрал «одиннадцать чемоданов компромата». Фраза Руцкого об «одиннадцати чемоданах компромата» тут же сделалась крылатой. 9 дел были сданы в прокуратуру.

16 апреля 1993 года вице-президент Александр Руцкой выступил в Верховном Совете с разоблачениями президента и его окружения [145]. Он вслух назвал имена высокопоставленных коррупционеров: бывший исполняющий обязанности премьер-министра Егор Гайдар, бывший Государственный секретарь Геннадий Бурбулис, министр печати и информации Михаил Полторанин, вице-премьер Владимир Шумейко, вицепремьер Александр Шохин, Председатель Госкомимущества Анатолий Чубайс, министр иностранных дел Андрей Козырев.

Безосновательные оскорбления? Ни один из названных в суд на Руцкого не подал, никаких разъяснений не дал. По результатам же проверки Генеральной прокуратуры, из 51 обвинения Руцкого были подтверждены 45 [146].

29 апреля произошло сразу два события: была создана специальная комиссия Верховного Совета по расследованию коррупции высших должностных лиц. Тут же Руцкой был отстранен от руководства Межведомственной комиссией, и ему были запрещены встречи с представителями силовых министерств [147].

В марте 1993 года Ельцин освободил Александра Руцкого от всех полномочий. 16 июня Руцкой заявил, что передаст свои «чемоданы компромата» в прокуратуру. Результатов этого заявления было два: 23 июня Верховный Совет лишил депутатской неприкосновенности Владимира Шумейко. Его отстранили от должности первого вицепремьера «до завершения следствия».

На Шумейко завели «уголовное дело об исчезновении 9,5 миллиона долларов из 15миллионного кредита, который по указанию Шумейко государственная компания «Агрохим» перечислила на счет фирмы «Теламон». Еще один эпизод того же дела — необоснованные льготы, которые Шумейко предоставлял ряду частных компаний, в том числе швейцарской фирме «Дистал ЛТД» [148]. В конце концов уголовное дело закрыли.

«За это» Ельцин освободил от должности министра безопасности Виктора Баранникова — обвинил его в помощи Руцкому в сборе чемоданов компромата.

1 сентября 1993 года специальным Указом Ельцина вице-президент Руцкой был «временно отстранен от исполнения обязанностей». 3 сентября Верховный Совет принял решение направить в Конституционный Суд ходатайство с просьбой проверить соответствие Основному Закону положений Указа Президента РФ от 1 сентября в части, касающейся временного отстранения от исполнения обязанностей вице-президента Александра Руцкого.

По мнению парламентариев, издав этот указ, Борис Ельцин вторгся в сферу полномочий судебных органов государственной власти. До разрешения дела в Конституционном Суде действие указа приостанавливается [149].

Эти события важно принять во внимание, чтобы понять — Ельцину противостоял не только Верховный Совет. Да, очень важен был вопрос вопросов — о власти. Но руководство страной разделяли и другие не менее важные вопросы.

К началу 1993 года окончательно сформировались две политические силы. Одна из них включала Правительство РФ во главе с В. Черномырдиным, Президента и его ближайшее окружение, мэра Москвы Ю. Лужкова, а из числа региональных руководителей и народных депутатов — сторонников Ельцина или сторонников «рынка» любой ценой.

На другой стороне баррикад оказались руководство Верховного Совета РФ во главе в Р. Хасбулатовым, вице-президент А. Руцкой, их сторонники из числа региональных руководителей и представителей законодательной власти. Сторонники как идейные, так и лично приверженные им люди.

Вне номенклатуры первую силу поддерживала «демократическая общественность». Была она очень разношерстной — от вчерашних коммунистов до политзэков и от «:новых русских» до идейных анархистов и деятелей Демократического Союза Валерии Новодворской (не к ночи будет помянута).

Но это была еще монолитная сила в сравнении с «группой поддержки» Верховного Совета. В этих рядах шли казаки, часть предпринимателей — те кооператоры, которые упорно пытались что-то производить, а их так же упорно разоряли.

Члены патриотических организаций придерживались разных и, по существу, несовместимых убеждений. Среди них были коммунисты, почитавшие Троцкого, и монархисты, убежденные, что «жиды погубили Святую Русь», отставные военные и студенты философского факультета МГУ, члены «Трудовой России», которых неофициально называли «бабушками Анпилова», и здоровенные парни из Русского национального единства (РНЕ).

Над митингами сторонников Верховного Совета вперемежку реяли красные знамена, причем порой с разной символикой, российский триколор и императорские бело-золоточерные знамена. «Трудовики» обращались друг к другу «товарищ» и обсуждали здоровье приболевшего Соломона Моисеевича, а боевики РНЕ в черной форме с редуцированной свастикой-«коловоротом» на рукаве щелкали каблуками и вскидывали руку с ревом «Слава России!»