Польское Наследство - Владимир Романовский

— Четыреста лучников. К вечеру будет больше. Пьер, твой казначей, в полном отчаянии, рвет на себе остатки волос.

— Прекрасно. Всех связанных развязать и арестовать, и привести сюда. Допрашивать буду я. Остальных раздели на группы по десять человек, и пусть обыщут каждый мезон. Сейчас мы напишем приказы…

Разыскали восьмерых писцов, и за четверть часа приказы были готовы. Король подписывал их крестиком не глядя, продолжая давать распоряжения.

Отряды лучников в кольчугах, и несколько отрядов конников, распространились по стратам, стуча в запертые двери, входя без стука в незапертые.

Один из этих отрядов произвел много шума, выбивая запертую дверь на Рю Ша Бланк, по соседству с мезоном Марии. Это привлекло внимание варангов. Один из охраняющих Марию и Эржбету приоткрыл ставню. Когда отряд подошел к дому Марии, варанги были готовы.

— По приказу короля! — крикнул начальник отряда. — Открывайте!

— Идите с миром! Мы не нарушили ни один закон! — крикнул варанг.

— Открывайте по хорошему, путан бордель!

Варанг открыл дверь. Начальник отряда сунул ему под нос королевский приказ. Варанг не умел читать.

— Ну и что же здесь написано? — осведомился он.

— Здесь написано, чтобы ты посторонился, когда тебя просят, — объяснил ему начальник, — а то по дерьеру врежем.

Варанг собрался было сказать что-то едкое, обидное, но ему действительно дали — сначала в морду, а потом, ввалившись вдесятером, и по дерьеру тоже. Двое его товарищей выскочили из спальни Марии с обнаженными свердами, и один тут же упал со стрелой в горле, а на второго навалились всем скопом и мгновенно обезоружили. Еще двое, сторожившие Казимира в соседней комнате, оказались умнее. Один вылез через окно, второй стал проталкивать Казимира. В этот момент в комнату вломились лучники, и один из них, проявивший наибольшее рвение, подбежал к варангу, выпихивающему польского наследника и оглушил его, ударив пикой по голове плашмя. Успевший вылезти варанг побежал. По нему выстрелили и промахнулись. Отряд распределился по дому. В верхнем уровне обнаружили трупы служанки и повара.

Два лучника вошли в спальню Марии, и один из них сказал ей и Эржбете с шармом, в те времена уже присущим многим мужчинам Франции:

— Жако, я выведу этих женщин на страт, оставлять их здесь было бы негалантно.

— Я…

— Жако, займись делом. Прекрасные женщины, следуйте за мною, если вас не затруднит.

Жако кивнул — женщины были не в его вкусе — и вышел.

— На соседнем страте вас ждет повозка, — сказал женщинам Хелье. — В ней лежит, прикрытый большим куском материи, старый раненый поляк. Поверните по выходе из калитки налево, и затем еще раз налево. Присоединитесь к лежащему в повозке, укройтесь материей, и не показывайтесь, пока я вам сам не скажу, что можно.

— Там Казимир! — сказала Мария, дрожа, показывая рукой.

— Знаю. Сейчас займусь, — сказал Хелье.

Он поклонился — весьма галантно — и вышел.

— Без Казимира я никуда не пойду, — сказала Мария.

Эржбета презрительно на нее посмотрела и пошла к двери. Мария схватила плоский кошель и, открыв сундук, переправила в кошель основные украшения, драгоценности, и пригоршню золотых монет.

Найдя Казимира, который пытался со связанными за спиной руками выскочить из комнаты без окон, но не мог открыть дверь, Хелье кинжалом разрезал веревки, всучил Казимиру шлем, и снял кольчугу через голову.

— Одевай.

— Тебя Бьярке послал?

— Какой еще Бьярке!

— Я без Марии не пойду никуда, — сказал Казимир, пытаясь собраться с мыслями.

— Надевай кольчугу, листья шуршащие! Отныне ты — королевский лучник, если спросят, а я твой пленный.

— Почему не наоборот? — спросил Казимир. — Э! Лех живой еще. Стой!

Он подбежал к Леху.

— Лех, очнись! Эй, дай кинжал! — попросил он Хелье.

— Кольчугу надень! С Лехом я сам…

Освобожденный Лех, пришедший в себя, дико озирался.

— Побег, — объяснил ему Хелье. — Идешь с нами.

Они выскочили в «кладовую». Прямо по центру лежал раненный варанг.

— Сорсьер! — крикнул Казимир, увидев выходящих из спальни Марию и Эржбету. — Ты цела, здорова?

Он хотел кинуться к ней, но Хелье его остановил, схватив за предплечье.

— Лучник! Говори только по-французски. Только! Я не могу быть лучником, они на меня косо смотрят, а наречие я знаю плохо. Варангов не берут в парижские лучники, листья шуршащие!

У лестницы, ведущей наверх, появился королевский лучник.

— Эти люди ни в чем не виноваты, надо бы их отпустить, — сказал Казимир на очень чистом французском.

— Тебя прислали нам в помощь? — спросил гвардеец. — Ты — человек Эсташа?

— Да.

— Подожди немного, не отпускай пока что. Меня зовет капитан, я у него спрошу.

Лучник скрылся наверху.

Эржбета слегка задержалась — подошла к истекающему кровью варангу, присела рядом, вытащила у него из-за гашника кинжал, выдернула из его шеи стрелу, взяла за волосы, посмотрела в глаза, и двумя ударами рукоятки выбила ему зубы. Хотела еще выколоть ему один глаз, но решила, что времени больше нет.

Выпроводив Марию, Эржбету, Казимира и Леха на страт, Хелье вернулся в дом и потянул лучника, ворочающего сундуки в передней, за кап.

— Где капитан? Эсташ говорит, что в этом доме есть потайная дверь, надо доложить капитану.

— Наверху.

Хелье взбежал на второй уровень. Там галдели и искали. Раздался голос капитана:

— Подвал проверили?

Хелье зашел в комнату — «келью» Эржбеты — и положил руку на плечо капитану. Капитан обернулся.

— Сожалею, — сказал Хелье.

И въехал капитану коленом в пах. Глаза капитана широко раскрылись, он согнулся пополам, но крикнуть не успел — Хелье ударил его поммелем в затылок. Капитан рухнул на пол. Хелье перевернул его на спину, перерезал тесемки, которыми плоский кошель капитана крепился к поясу и, убедившись, что королевский приказ в кошеле, быстро вышел.

Через полчаса в «Ла Латьер Жуайез» вошел варанг в купеческой одежде со свердом у бедра. В иное время разбитная компания нашла бы это забавным, но в данный момент заведение обыскивали лучники — свита Бенедикта приуныла. Противно, когда место, где ты определился на постой, обыскивают лучники.

Хелье обвел компанию взглядом и сразу нашел человека, который был ему нужен. Бенедикт в тунике сидел в шезе с поручнями у самой печи, в глубине — неприметный. Несколько человек встали, преградив варангу путь.

— Дело срочное, — сказал Хелье. — Мне нужно говорить… — он указал глазами на Бенедикта.

— Не расположен, — заявил томный мужчина, с глазами с поволокой.

— Связано с Полонией, — сказал Хелье со значением и зычно.

Бенедикт махнул рукой.

— Сверд… — начал томный.

— Оставь меня, — сурово отрезал Хелье. — Мне некогда.

Томный отошел к другим, оглянулся еще раз на Хелье, и сообщил:

— Какой темпераментный варанг… Мне такие всегда нравятся…

— В двух словах, — сказал Хелье, подходя к Бенедикту (несколько человек последовали за ним на тот случай, если он примется Бенедикта душить), — либо скоро в Полонии будет новый король, либо его там не будет. От тебя мне ничего не нужно. Почти. Речь о небольшой услуге.

Бенедикт улыбнулся.

— Я тебя где-то видел, — сказал он.

— Да, мы знакомы. Позволь говорить с тобою… как это они здесь выражаются?… тет-а-тет.

— Да, пожалуйста.

Бенедикт кивнул свите, и свита отстранилась.

— Против тебя здесь пытались составить заговор, — сообщил Хелье тихо.

— Они постоянно тут балуются, — сокрушенно заметил Бенедикт.

— Тебя хотели сместить.

— Каждый месяц хотят.

— Но в этот раз они пошли дальше, чем обычно, и пригласили стороннего наблюдателя.

— О! И как же оно обернулось?

— С помощью этого наблюдателя они хотели заручиться поддержкой Константинополя.

Бенедикт нахмурился.

— И что же?

— Константинопольский наблюдатель остановился в Венеции, да там и застрял. Но ведь, согласись, раз кого-то они пригласили…

— Кто — они?

— Епископы, архиепископы, и прочая, и прочая.

— Так, так…

— Раз уж пригласили, значит, кто-то должен был приехать.

— Согласен. И кто же приехал?

— Приехал я.

— Не понимаю.

— Одетый константинопольским наблюдателем.

— О!

— Да.

— Они ничего не заподозрили?

— Нет.

— Ты уверен?

— В любом случае, я сказал им, что Константинополь категорически против.

— Но ведь это не так?

— Не так, — согласился Хелье. — Константинополю в общем-то все равно. Зато один могущественный человек, не из Константинополя, заинтересован в твоем пребывании на папском престоле. Ты его устраиваешь. Почему — не знаю.